Твоё дыхание под моей кожей
Шрифт:
В пустоте коридора повисла напряжённая тишина, потому Калинина затаила дыхание, сдерживая рвущиеся наружу всхлипы.
– Какие? – тихий шёпот Димы, и Калинина напряглась ещё сильнее.
– Он должен был заставить её снова в него влюбиться. А потом выебать. Здорово, правда? – было слышно, что Кузнецов действительно наслаждался тем, о чём говорил. Ему нравилось, когда страдают люди. Он получал от этого настоящий экстаз. – Представляешь, что случится с малышкой Аней, когда она узнает, что её принц оказался чудовищем? Что она облажалась снова и доверилась не тому?
–
Да, жестоко, чёрт возьми.
Вот зачем нужен был тот спектакль, вот зачем он говорил, что он её не достоин. Чтобы Аня поверила и снова потерялась в нём без остатка.
Брюнетка не могла больше сдерживаться. Рюкзак соскользнул с её плеча, но девушке было плевать: она неслась вниз по лестнице, уже не сдерживая истеричных рыданий.
Было больно. Выжирало изнутри настолько, что хотелось упасть на колени прямо здесь, и плакать, плакать, плакать. Чтобы все видели, как ей плохо. Чтобы у каждого встал ком в горле. Чтобы все спрашивал, что случилось, а она бы кричала в ответ:
Он меня растоптал! Снова. Размазал по стене! Вытер ноги! Убил. Убил!
Ненароком она врезалась именно в грудь Дениса, который входил в холл с мороза, объятый запахом табака. Он даже не успел понять, что происходит, потому что брюнетка моментально проскочила мимо него и выбежала из школы.
В высоких сапожках, капроновых колготочках, юбке и шёлковой блузке. При ней не было сумки, да и куртку она, похоже, оставила в раздевалке.
Денис кричал ей вслед, но Калинина уже скрылась за оградой школы. Парню ничего не оставалось, как найти её рюкзак недалеко от кабинета, в котором их одноклассники уже писали контрольную работу, забрать её парку из раздевалки и побежать за ней.
***
Коротин нашёл продрогшую брюнетку на той самой лавочке, на которой она ждала его совсем недавно, в соседнем дворе от школы. Аня сидела, согнувшись, пряча лицо в ладонях и всхлипывая, всё её тело неестественно дрожало.
Парень накинул её куртку на продрогшие плечики Калининой и сел напротив на корточки, кладя руки на её окоченевшие запястья.
– Ань, что случилось? – его голос был слегка запыхавшимся, потому что он бежал, чтобы успеть быстрее, но Денис старался говорить как можно ровнее. – Аня?
– Уходи отсюда, ублюдок, слышишь? Вали, я сказала! – истерично зарычала брюнетка, убирая ладони со своего лица и скидывая руки Коротина со своих запястий. – Зачем ты пришёл, а? Иди к своим дружкам конченным, хвастайся!
Брюнетка выла. Как израненная волчица, не имея возможности контролировать себя. Ей не хотелось снова показывать слабость перед человеком, который так бесчеловечно её предал. Но было слишком паршиво, и это бесконтрольно вылезало из неё.
Денис был удивлён, но Аня была уверена, что он всего лишь удачно продолжает играть свою роль. Вот только для чего? Если дело уже сделано? Она влюбилась. Он её трахнул. Что ещё ему нужно, чёрт возьми?
Он ведь всё сделал! Всё, что мог! Выжал из неё последнее!
В ней. Ничего. Больше. Не. Осталось.
– Ты что говоришь такое? Я не понимаю…
– Сука! Зачем ты мне врешь? – девушка с силой толкнула парня в грудь, отчего он, не удержавшись на корточках, свалился спиной в снег, в то время как Калинина подорвалась с лавочки. – Я слышала о вашем споре с Никитой, ясно? Я всё знаю! Что, счастлив теперь, что тебе снова удалось сломить непокорную дуру-Аню? Рад, я спрашиваю?
Её крик срывался на визг, отчего Коротин ещё больше не понимал происходящего. Всё казалось каким-то бредом, но он не имел понятия, как это остановить.
– Ань, послушай. Не было никакого спора! Только тот, что в девятом классе, но я думал, что мы уже… – его попытки оправдаться совершенно не долетали до ушей Калининой. Её захватила ярость.
– Нет, чёрт возьми! Был. Был! Хочешь сказать, что не спорил с Кузнецовым на то, что влюбишь меня в себя и трахнешь? Да я ни одному твоему слову не верю, ясно? Как тебе вообще можно доверять?!
Денис поднялся на ноги, приближаясь к девчонке, чтобы заглянуть ей в глаза. Он не понимал, что происходит. Искренне не понимал. Либо был действительно гениальным актёром.
– Аня, Анечка. Малышка, слушай меня внимательно… – его руки обхватили её голову, Денис внимательно смотрел в заплаканные глаза своей девушки, под которыми были подтёки от туши. – Я бы ни за что не стал спорить на тебя снова. Я ведь говорил тебе, что за то время, которое мы не виделись, всё изменилось. Я уже не тот, что был раньше, правда. Не знаю, откуда у тебя эта странная информация, но она лживая, я клянусь. Малыш, я люблю тебя.
Девушка смотрела в его глаза, как заворожённая. Тонула в них. Маленькая влюблённая дурочка, которая должна становиться сильнее.
Всё это слишком сладко и мало похоже на горькую правду. Отчего-то всё, что было раньше, показалось Ане таким лживым и мерзким, что она нашла в себе силы.
Нашла в себе силы отвесить Коротину такую пощёчину, что его голова отлетела в сторону.
– Нет, Денис. Это я. Я люблю тебя. А ты просто конченный ублюдок. Желаю тебе сдохнуть, захлебнувшись в собственном вранье.
Казалось, что слёз уже не должно быть, но девчонка всё равно плакала.
Плакала, всматриваясь в изумлённые глаза любимого человека. Плакала, когда развернулась и пошла домой, даже не удосужившись застегнуть куртку. Плакала, поднимаясь по лестнице в тёмном подъезде: на лифте ехать не стала, хотела успеть успокоиться до того, как зайдёт в квартиру, чтобы избежать расспросов родителей. Чуть всхлипывала, пока кричала им, что она дома.
А потом рыдала навзрыд, когда поняла, что находится дома одна. К счастью, мама и папа ещё не вернулись с работы.
***
Катя так и не дозвонилась до Ани, которая не соизволила прийти на последний урок. Котова не хотела, чтобы у её подруги были проблемы с преподавателем алгебры, потому сказала ему, что Аня отпросилась у классной руководительницы по болезни, а потом и к ней подошла, сказав, что у Калининой будет справка. В любом случае, достать справку о болезни дочери заведующей детской поликлиникой не сложно. Правда, Катя никогда не обращалась с подобными просьбами к матери.