Твое нежное имя
Шрифт:
Чемоданы стояли в комнате, где молодоженам предстояло жить по возвращении, – большой, заново отделанной, с собственной ванной.
– Здорово, правда? – сказала Джун, с удовлетворением оглядываясь вокруг. – Ты только посмотри, какой отсюда вид!
Мэри вежливо кивнула.
– Мы будем жить здесь только первое время. Пока не подыщем что-нибудь… – щебетала Джун, потом поколебалась, но все же решилась сказать. – Наверно, Томас сочтет нужным все рассказать. Пожалуй, это и к лучшему. Когда мы вернемся, родители уже успокоятся. Ясно, Джон вовсе не
Мэри могла бы возразить, но не было смысла продолжать этот разговор. Они с Джоном уже успели испортить и ее жизнь…
– Томас все уладит, – только и сказала старшая сестра, чувствуя, что душа разрывается от боли. – Ты готова? Уже почти половина седьмого.
Если Джун и испытывала какие-то угрызения совести, то при напоминании об отъезде, обо всем забыла.
– Ну конечно! Это самое фантастическое приключение в моей жизни!
В этом Мэри не сомневалась. Лишь бы их медовый месяц не уложился в эти две недели…
Последние минуты пролетели быстро. Мэри и оглянуться не успела, как вместе с целой толпой провожающих махала рукой вслед удалявшемуся такси. Когда повернулась, чтобы зайти в дом, рядом стоял Томас. Сердце девушки забилось от безумной надежды. Но лицо его было таким же ледяным, как и тон.
– Можешь уделить несколько минут моему отцу? Он хотел бы поговорить с тобой. Найдешь его в кабинете.
Ее зеленые глаза стали огромными.
– Ты уже сказал ему?
– Да, чем скорее кончится эта авантюра, тем лучше.
– Для кого лучше? – резко спросила она. – Неужели нельзя дать отцу хотя бы несколько дней покоя?
Все ушли в дом, и только они одни оставались на крыльце: Томас на верхней ступеньке, а Мэри на нижней. Мужчина казался ей великаном. Расправленные плечи, руки в карманах, тон холодный и жесткий…
– Будь добра держать свое мнение при себе. Так ты будешь с ним говорить или пороху не хватит?
Заходящее солнце светило Мэри в затылок, казалось, ее голову окружал нимб, зеленые глаза полыхали. Девушка уже не думала, что говорит; слова вырывались сами.
– Перестань строить из себя святого! Ты больше всех виноват в этой истории! Ты и твое самодовольство! Думал заставить меня валяться у тебя в ногах? Не дождешься! Я никогда не унижаюсь, но и не увиливаю от разговора. И с твоим отцом готова встретиться в любое время!
Некоторое время Томас в раздумье смотрел на разбушевавшуюся девушку, потом потряс головой, будто отгонял неуместную мысль.
– Я уже сказал, ты найдешь его в кабинете.
Томас не отступил, когда Мэри поднималась по ступенькам, пришлось коснуться его, чтобы пройти в дверь. Каждой клеточкой напрягшегося тела Мэри ожидала ответа на это прикосновение, но Томас был холоден как скала.
Стив Тэчер сидел в кресле у окна. Он спокойно посмотрел на появившуюся в дверях Мэри.
– Закройте дверь и садитесь, – велел он. – Давайте потолкуем. Надо кое в чем разобраться.
Мэри присела, с облегчением убедившись, что, видимо, новость Стиву не повредила. И нечего
– Томас сообщил, в ближайшее время дедом я не стану, – на удивление мягко начал Стив. – Не могу сказать, что меня это сильно расстроило. Однако сомневаюсь, что Оливия отнесется к новости столь же спокойно. Она уже начала строить планы. – Мистер Тэчер помолчал, внимательно глядя на Мэри; выражение его все еще красивого лица можно назвать скорее дружелюбным. – Скажите, вы действительно знали, что никакого ребенка не будет, с самого начала?
Мэри покачала головой.
– Случайно догадалась несколько дней назад. Но уже мало что могла сделать.
– Сомнительно, что вы вообще могли что-то сделать. На любой стадии. Джон всегда был упрямым, но по-своему. Как получилось, что мой старший сын безоговорочно уверен в вашем участии в заговоре? Или это слишком сильно сказано?
– Когда Том обвинил меня в этом, я страшно разозлилась, – смущенно призналась девушка. – Не дал и рта раскрыть.
– Я же говорю, упрямый осел. Как оказалось, вы тоже. Не хотите повторить попытку?
– Нет смысла. Он все равно не поверит. Мы крупно поссорились.
– И вы согласны оставить все как есть?
Мэри пожала плечами, не желая выдавать себя.
– Это уже неважно.
– Наоборот, очень важно. Я встречался с приятельницами Томаса. Ни на одну он не смотрел так, как на вас. Мне показалось, и вам Томас не безразличен.
– Не только мужчинам нравятся женщины, случается и обратное, – согласилась Мэри и заметила, на лице Стива мелькнула слабая улыбка.
– Поверьте, это не просто физическое влечение. Думаю, Томас, наконец, нашел, что искал так долго. Если позволите такому пустяку разрушить ваши отношения, вы оба будете жалеть до конца жизни.
– Я жалею только о том, что недостаточно следила за сестрой, – в сердцах сказала Мэри, намеренно меняя тему. – Очень жаль, мы заставили вас волноваться, в то время как вам необходим полный покой…
– Не переживайте. Я более вынослив, чем может показаться. – Заметив, как изменилось выражение ее лица, он кивнул. – Да, я знаю диагноз врачей. Но и раньше они ошибались. Теперь, когда Томас все заботы взвалил на себя, я проживу еще несколько лет. – Стив сделал короткую паузу и снова спросил: – Ну как, не передумали? Может, поговорите с Томасом еще раз?
– Ни к чему хорошему этот разговор не приведет. Томас знать ничего не хочет.
– Если бы я мог встать с этого проклятого кресла, взял бы обоих за шиворот и как следует потряс! – вспылил Стив. – Упрямство никогда не доводит до добра. Томасу все равно придется отвезти вас домой.
– Я вызову такси, – сказала Мэри поднимаясь. Внезапно девушка наклонилась и прикоснулась губами к впалой щеке. – Спасибо. Я бы никогда себе не простила, если бы вам стало хуже.
– Если бы что-нибудь случилось, виноваты были бы мой младший сын и ваша сестра, – с грубоватым добродушием сказал Стив. – Я хочу, чтобы, несмотря на ссору с Томасом, вы бывали у нас.