Твои, мои, наши
Шрифт:
— Хорошо, спасибо большое. Там Лариса ещё с продуктами должна вернуться. Запустите её?
— Запустим, лишние руки нам не помешают, — обрадовалась мама.
— Так я тогда останусь, чего там эти причёски, маникюры. Лучше курицу запеку и картошки начищу, — даже подпрыгнула от радости, очень уж хотелось самой хоть что-то организовать для Вити, кроме красоты.
— Нет-нет, с нас ужин, с тебя цветущий вид! Ну куда это, четыре женщины, да на одной кухне? Сейчас, вот, — Любовь Богдановна полезла в сумку и достала деньги, —
— Хорошо, хорошо, — я рассмеялась, — С вами не поспоришь. Буду красивой!
Взяв деньги, быстро собралась и вышла из квартиры, никак уж не ожидая встретить Ларису на лавочке перед подъездом. Даже не сомневалась, что она мой надзиратель на ближайшие часы. За время отсутствия Вити, я одна была всего ничего. Постоянно кто-то тёрся рядом. Либо Лариса, либо Любовь Богдановна, а после выписки из больницы и мама присоединилась к этой компании надсмотрщиков.
— Мне вот интересно, тебе за это доплачивают? Или ты у меня альтруист? —
— Лиль, ты забыла? Голова, — шепнула Лариска, проведя ребром ладони по шее.
— А-а-а-а! Точно, я и забыла совсем, ладно, пошли. Я ещё хочу успеть курицу для Вити запечь, — Лариса взяла меня под руку, и мы пошли в сторону салона красоты.
К приезду Виталия я была словно куколка и рвалась встречать его на вокзал, даже шарики купила ради этого. Только кто бы меня пустил. Наши мамы были против, Лариска демонстративно уселась за стол и вставать не собиралась. А без подруги меня бы тем более никто из дома не выпустил.
— Сколько там? — спросила я о времени уже сотый раз.
— Ты спрашивала минуту назад, — буркнула Лариса, пытаясь утащить с блюда кусочек бекона, и получила по руке от Любовь Богдановны.
— Ларка! Не кусочничай! Не порть красоту! За хлебом лучше сходи, — попросила тут же, специально, чтобы стол спасти.
— Я же купила! — возмутилась подруга.
— А ты ещё сходи и купи чёрный, ты же только белый взяла, — настаивала Любовь Богдановна.
— Девочки-и-и, не ссорьтесь!
— Витя?! — я глазам своим не поверила, но в дверях гостиной стоял Витя, весь в букетах и плюшевых зайцах.
— Вроде я, — рассмеялся на всю квартиру.
Запутавшись в платье, я неуклюже добежала до него и бросилась в объятия.
— Лапушка моя, — Витя расцеловал, прижимая к себе.
Потом были вручения букетов, всем нам. И мне и мама и даже Ларисе, в благодарность за помощь.
— А этих зачем два? — спросила моя мама, указав на плюшевых зайцев.
Игрушки действительно было две, один ушастый зайчик голубого цвета, а второй такой же, только розовый.
— Так, это я ребёнку, на будущее. Пока не знаем кто тут, два цвета и взял, — Витя положил свою ручищу мне на живот, нежно целуя в висок.
Вообще, я уже могла сказать о двойне, но хотела пока наедине, только будущему мужу.
— Сынок, садись за стол, с дороги, что ты там ел в этом поезде своём? Садись! — засуетилась Любовь Богдановна.
— Ну сейчас я, только руки помою, — с этими словами Витя отправился в ванную и прихватил меня за руку с собой.
Лариска как ребёнок дразнила нас вслед тестом женихом и невестой.
— Витя, неудобно как-то, гости же, — прошептала, когда за нами закрылась дверь ванной комнаты.
— Ну мы же тут ничем таким, я предложение хочу сделать, — нетерпеливо поцеловав, Витя достал из кармана красную коробочку и встал на колено.
— Витя, — я рассмеялась, и от нервов постоянно поправляла причёску.
В тесной ванной при его росте было сложно стоять на одном колене, а мне пришлось отступить к самой двери. Это предложение было таким милым и глупым одновременно, ведь заявление-то мы уже подали.
— Лиля, выходи за меня замуж! — пробасил Витя и открыл коробочку.
Я почему-то ожидала увидеть то кольцо, о котором говорила Лариса. Семейную реликвию с какими-то шикарными камнями, но на белой атласной подушечке лежало современное колечко. Аккуратное, из белого металла с одним-единственным прозрачным камушком.
— Да, — я закивала и расплакалась от счастья.
За эти, даже счастливые слёзы, конечно же, была отругана Виталием, но это было неважно. Главное, что он вернулся и я уже могла признаться хотя бы о двойне.
Последнего дождалась с трудом. Уединения всё не было. Уже и Лариса уехала, наши мамы держались до позднего вечера и не хотели нас оставлять. Только когда я, уже почти в полночь заикнулась что устала и пойду спать, Любовь Богдановна вспомнила что ей пора, а моя мама её поддержала. Буквально сбежали обе, даже букеты свои не забрали.
Только за ними закрылась дверь, я сразу вцепилась в зайцев и была готова рассказать. Надеялась, что станет одной тайной меньше и будет легче жить дальше.
— Зайцы такие смешные, — начала я, пытаясь подобрать слова.
Витя бренчал на гитаре, привезённой с собой, и услышав мои слова, отложил в сторону.
— Узнаем кто у нас оставим подходящего, а лишнего потом подарим кому-нибудь. Лариса твоя может тоже, семейным человеком станет. Правда, если у неё пацан родится, то розовый заяц будет не в тему, — усмехнулся Витя.
Он ловко поймал меня и усадил к себе на колени, потрепав зайцев за уши, заглянул с ласковой улыбкой в глаза.
— Витя, а лишнего зайца не останется, у нас будет двойня, — произнесла даже не запнувшись, словно загипнотизированная умиротворённой зеленью Витиных глаз.
— Ты что? Серьёзно, что ли? Как двойня?! Лиль? Где в тебе два ребёнка поместятся? Ты у меня маленькая такая! — Витя в мгновение пересадил меня с колен на диван и заметался в панике по комнате, — Хо-хо!
— Ты не рад? — спросила, прижимая к себе игрушки.