Твои, мои, наши
Шрифт:
— Зайдём, — согласился Витя.
Снова невольно в моей голове попёрли сравнения. Родиону все эти бытовые нужды были неинтересны, ему можно было про это и не говорить.
На самом входе Витя взял огромную телегу, в неё бы и я поместилась.
— Зачем телега? Мы же только посмотреть? — даже корзинка по моим подсчётам нам была не нужна.
Средство для мытья посуды можно было и в руках поносить.
— Знаю я вас женщин. И на что бы такое с тобой поспорить, что на кассу мы с пустой телегой не выйдем? — Витя плотоядно покосился
— Значит, женщин знаешь? — переспросила прищурившись.
Чтобы так знать женщин, нужно как минимум с ними пожить. Почему-то я изначально решила, что я у него такая первая и единственная, с которой он быт взялся вести. Даже сразу ответила на своё «почему-то». Ясно было почему. Любовь Богдановна не пыталась бы сосватать ему первую попавшуюся невесту, если бы кто-то у него был.
— Нам туда! — Витенька указал в конец торгового зала и покатил вперёд телегу, не ответив на мой вопрос.
Проходя по рядам с товарами для дома, я боролась с собой, со своей женской натурой и инстинктом гнездования. Мне хотелось купить всё! Но я держалась до последнего. Финиш ждал меня возле полок с полотенцами. Моя борьба закончилась на полотенцах терракотового цвета.
— Давай возьмём? Цвет такой красивый, — я взяла в руки полотенце и лишь убедилась, что стоит взять.
Даже новым оно было мягкое и приятное на ощупь.
— Надо брать набором, сразу все пять, — Витя просто скидал в телегу все виды размеров по одному на каждый, — Вот этот цвет тебе как?
— Антрацитовый, какой-то мрачный. Может этот? — я указала на стопку полотенец насыщенного сапфирового цвета.
— Мне нравится, — Витя собрал ещё комплект и отправил в тележку.
Дальше была стена с кухонным текстилем, там мы тоже задержались, пополнив тележку.
Витя действительно знал нас женщин, и эта ревнивая мысль принялась точить мой мозг, пока я её не заткнула. Он же единственный сын своей матери, а Любовь Богдановна знает толк в воспитании. Поэтому Витя такой знающий.
Когда мы всё-таки доехали до мебельной зоны и до отдела с фасадами были считаные шаги, Витя сам притормозил возле детского отдела.
— Обалдеть да? Всё такое крошечное, — он удивился, встав рядом с детским стульчиком.
Спинка этого стула даже не доходила ему до колена. В этом отделе Витя реально смотрелся словно Гулливер в стране лилипутов.
— Да, и это ещё годика на два, а ты переживаешь, что я лопну, — подколола его.
— Давай вот этот набор купим, смотри какой забавный. У нас в детском саду такие были.
Витя, лавируя между стульчиками и столиками прямиком дошёл до детского расписного комплекта. Стол и два стула расписанные под хохлому и покрытые золотистым лаком. Совсем несовременный, но очень уютный набор.
— Ты серьёзно? Твоя мама сказала заранее покупать плохая примета.
— К чёрту приметы! Он классный, я его хочу, — Витя уже ничего слышать не хотел, только искал взглядом консультанта.
— Вить, это года на полтора в лучшем случае. Не рановато? — подошла ближе, пытаясь воззвать к разуму, хотя уже по опыту понимала, его пылкий нрав было не угомонить.
— Ничего, на антресолях полежит не протухнет, а потом таких может не быть. Надо же, даже ножки такие же и ручка на стульчике.
Витя хотел такой набор и он его получил. Консультант вынес нам три плоские коробки, и мы всё же доехали до фасадов.
— Выбирай, лапушка.
Сначала у меня глаза разбежались от разнообразия, но я всё же сосредоточилась и определилась.
— Мне нравятся эти два, — указала на ванильный и зелёный дуб.
— Это скучно, — Витя отбраковал ванильный, — Закажу такой дуб, а столешницу и ящики белёные, будет очень красиво, — так и решили.
Даже не верилось, что у меня скоро будет собственная кухня.
К кассе мы подошли с полной телегой покупок для дома, даже средство для мытья посуды не влезло, пришлось нести его в руках.
— Хорошо, что я спорить с тобой не стала, — посмеялась я.
— Как это? Мы поспорили, просто ты ещё не знаешь, на что, — Витя хитро отвёл глаза в сторону.
20
Две недели в организации свадьбы и решения вопросов ремонта пролетели как один миг. Жить в Витином ритме мне было сложновато. Времени не хватало, нам нужны были тридцать часов в сутках, а не жалкие двадцать четыре. Ещё и платье для меня так и не было найдено. И это при том что оставалось лишь несколько дней до свадьбы. Либо Витя браковал те, что нравились и были удобны мне, либо я из-за тяжести и неудобства. Я буквально отчаялась, потому что мы объездили все свадебные салоны, а заказывать по каталогу и ждать доставки времени не оставалась. Ситуацию спасла Лариса.
Подруга пришла ко мне в гости на блины, потому что в магазине я больше не появлялась, а Виталия как раз не было дома, и мы могли спокойно поболтать, не думая о каждом слове.
— Он бракует все платья. То спина открыта, то вырез откровенный. Похоже, Любовь Богдановна была права, ревнивый до жути. Буду выходить замуж в пододеяльнике, — ныла я, жалуясь на свою учесть.
Если ещё две недели назад я была готова на обычную роспись в обычном платье, то сейчас хотела быть под стать будущему мужу красавцу.
— Почему вы зациклились на свадебных салонах? Нужно заглянуть в обычный магазин женской одежды. Помнишь, Богдановна к выпускным привозила такие платья в пайетках. Ну шикарные же? — прощебетала Лариса, спасая меня от подступающей истерики.
Из-за гормонов мне теперь не нужны были серьёзные поводы для слёз. Я могла разреветься из-за недостаточно сладкого чая, а платье на свадьбу повод более чем серьёзный. Практически трагедия, как бы это глупо ни выглядело со стороны.
— Точно, как ты права! Точно! — я от радости рассмеялась.