Творения, том 11, книга 1
Шрифт:
4 При этом обрати внимание на вещь необычайную: (Господь) сначала их, низвел к нам, а потом человека возвел к ним; земля стала небом, потому что небо имело принять к себе земных (обитателей). Потому мы с благодарностью взываем: "Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!" (Лк. 2:14). Вот, говорит, и люди наконец стали угодными (Богу). Что значит: "благоволение"? Примирение. Теперь небо уже не заграждено от нас непроходимой преградой. Прежде ангелы были распределены по числу народов, а теперь уже не по числу народов, а по числу верных. Откуда это видно? Выслушай слова Христовы: "Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного" (Мф. 18:10). Каждый верующий имеет ангела, так как и с самого начала каждый благочестивый человек имел ангела, как говорит Иаков: "Ангел, избавляющий меня от всякого зла, да благословит отроков сих" (Бт. 48:16). Итак, если у нас есть ангелы, то будем вести себя осмотрительно, как бы с нами были наставники, потому что с нами есть и демон. Поэтому будем молиться и взывать, прося себе ангела мирна; мы и везде просим мира, потому что с ним ничто не может сравниться, – мира и в церквях, и в молитвах, как частных, так и общественных, и в приветствиях; предстоятель церкви подает его нам и раз, и два, и три, и много раз, произнося: "Мир вам". Почему так? Потому что мир есть источник всех благ: он приносить с собою радость. Поэтому-то и Христос заповедал апостолам, входя в дома, тотчас говорит о нем, как о символ всех благ: "Входя в дом", говорите: "Мир дому сему" (Мф. 10:12), так как без него ничто не имеет цены. И опять Он говорит ученикам: "Мир оставляю вам, мир Мой даю вам" (Иоан. 14:27), потому что им обусловливается и самая любовь. И предстоятель церкви не просто говорит: мир вам, но – "мир всем". Да и какая польза нам с одним иметь мир, а с другим ссориться и враждовать? Какая прибыль? И тело не может быть тогда здоровым, когда некоторые части его находятся в согласии, а другие действуют несогласно, но лишь тогда, когда во всем порядок, согласие, мир; не будь мира во всем, тогда все выйдет из своих границ, все низвратится. Подобным образом и в уме нашем, если мысли не находятся все в спокойном состоянии, мира не будет. мир – это столь великое благо, что те, которые водворяют и поддерживают его, называются сынами Божьими. И справедливо: сам Сын Божий пришел на землю умиротворить земная и небесная. Если же миротворцы- сыны Божьи, то возмутители – сыны дьявола. Что ты говоришь? Ты и в самом деле производишь раздоры и междоусобия? Неужели, скажешь, есть где-нибудь такой несчастный? Есть и много таких, которые радуются злу и с большей жестокостью терзать тело Христово, чем воины, пронзившие его копьем, чем иудеи, пронзившие его гвоздями. То зло меньше, чем это; те члены, будучи растерзаны, снова соединились, а эти, будучи отторгнуты, если здесь не соединятся между собой, то никогда не будут соединены, а останутся вне целого (церкви). Когда ты хочешь завести ссору с братом, вспомни, что ты восстаешь против членов Христовых и укроти свой гнев. Что тебе до того, если это человек нетерпимый и низкий; что тебе, если это – презренный? "Нет", – говорит, – "воли Отца" Моего "чтобы погиб один из малых сих" (Мф. 18:14); и опять: "Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного". Для него Бот сделался даже рабом и подвергся закланию; а ты считаешь его за ничто? Через это ты восстаешь против Бога, возвышая голос наперекор Ему. Предстоятель церкви, как только входить, сейчас же говорит: "Мир всем"; когда начинает беседу (говорит): "Мир всем"; когда благословляет (говорит): "Мир всем": когда повелевает принести друг другу целование (говорит): "Мир всем"; когда совершится жертва: "Мир всем", и во время совершения также: "Благодать вам и мир". Как же не безрассудно, если мы, столько раз слыша (напоминание об обязанности) иметь мир между собою, враждуем друг против друга, если, и сами принимая, и другим
6. Итак, никто пусть не говорит обо мне того, что я не совершен, ничего но значу и ничего не стою; и всякий пусть слушает меня со вниманием. Я тоже ведь принадлежу к числу тех (через которых действует благодать Божья). Бот обыкновенно присутствует постоянно в таких людях, для пользы многих. Знайте, что Он благоволил говорит с Каином ради Авеля, с дьяволом ради Иова, с фараоном ради Иосифа, с Навуходоносором ради Даниила, с Валтасаром ради него же. И волхвам было откровение, и Каифa пророчествовал ради достоинства священного сана, несмотря на то, что был убийцей Христа и недостойным. Говорят, что и Аарон из-за этого же не был поражен проказой. В самом деле, скажи мне, почему только она одна (сестра Ааронова) понесла наказание, тогда как они оба противоречили (Моисею)? Не удивляйся; если между светскими властями бывает так, что хотя бы в бесчисленных преступлениях обвиняли кого-нибудь, но он не прежде приводится в судилище, как по снятии с него власти, чтобы вместе с ним не нанести оскорбления и ей, то тем более в духовной власти, какова бы она ни была, благодать Божья всегда действует; в противном же случае все бы погибло. Но когда человек сложить ее с себя, тогда подвергнется тягчайшему наказанию или по отшествии (из этой жизни), или даже еще здесь непосредственно вслед затем. Не думайте, что я это от себя говорю. Божья благодать действует и через недостойного, не для нас, а для вас. Послушайте же, что говорит Христос: "И если дом будет достоин, то мир ваш придет на него" (Мф. 10:13). Как же он делается достойным? Если примут вас, говорит Он. Если же не примут вас, и не послушают слова вашего, "Истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому" (Мф. 10:15). Итак, какая польза оттого, что вы принимаете нас и не слушаете слов наших? Что прибыли, что вы почитаете нас и не внимаете тому, что мы говорим вам? Вот для нас честь, вот для нас удивительное уважение, благотворное для вас и для нас, – если вы слушаетесь нас. Послушайте и Павловых слов: "Я не знал, братия, что он первосвященник" (Деян. 23:5). Послушайте и Христовых слов: "Все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте" (Мф. 23:3). Ты не меня презираешь, а священство. Если ты видишь меня лишенным его, презирай: тогда и я не стану проявлять власть. Но доколь мы восседаем на этом престол, доколь мы имеем председательство, дотоль имеем достоинство и силу, хотя сами и недостойны. Коли седалище Моисея было столь почтенно, что из-за него слушали восседавших на нем (Мф. 23:2,3), то тем более престол Христов. Его унаследовали мы. Мы вещаем вам с того самого (престола), с которого и Христос учредил в нас служение примирения. Посланники, каковы бы они ни были, пользуются великой честью из-за своего посольского достоинства. Посмотри в самом деле: они приходят одни во внутренность варварской земли, посреди стольких врагов; и так как закон о посольств имеет великую силу, то их все почитают, все смотрят на них с уважением, все отпускают их с безопасностью. И мы имеем значение посланников и пришли от Бога: таково епископское достоинство. Мы пришли к вам в качестве посланников, прося прекращения войны и объявляя условия, общая дать вам не города, или столько-то мере хлеба, или пленников, или золото, но царство небесное, жизнь вечную, сожительство со Христом и другие блага, которых ни мы не в состоянии высказать, ни вы выслушать, доколь находимся в этом теле и в настоящей жизни. Итак, мы исполняем должность посланников, и желаем пользоваться честью не для нас самих, – нет, мы знаем, как она ничтожна, – а для вас, чтобы вы охотно слушались слов наших, чтобы вы получали пользу, чтобы вы без рассеянности и лености внимали словам нашим. Не видите ли, как много внимания все обращают на посланников? Мы Божьи посланники у людей; если это для вас тягостно, то ведь не мы (тягостны), а самое епископство, не тот или другой (человек), а епископ. Пусть всякий не меня слушает, а сана моего. Будем же все делать так, как угодно Богу, чтобы жить во славу Божью и удостоиться благ, какие обещаны любящим Его, благодатью и человеколюбием (Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава со Отцом и Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь).
БЕСЕДА 4
"И вас, бывших некогда отчужденными и врагами, по расположению к злым делам, ныне примирил в теле Плоти Его, смертью Его, чтобы представить вас святыми и непорочными и неповинными пред Собою" (Кол. 1:21,22).
1. Здесь (апостол) показывает, что (Христос) примирил (людей), тогда как они недостойны были примирения, – выражение: были под властью тьмы – указывает на бедственное положение, в котором они находились. Но чтобы ты, услышав о темной власти, не вообразил себе какой-нибудь необходимости, он прибавляет: "И вас, бывших некогда отчужденными". Хотя здесь, по-видимому, он говорит то же самое, но (на самом деле) не то: не одно и то же – избавить от зла человека, который по необходимости потерпел зло, и (человека), который добровольно подвергся ему; первый достоин сожаления, а последний – отвращения. Однако же Он, по словам (апостола), освободил нас, отступивших от Него не по неволе, ни по принуждению, но добровольно, и примирил нас, несмотря на наше недостоинство. И так как (апостол) выше упомянул о небесном, то он теперь показывает, что вся вражда имеет начало отсюда, а не оттуда: они (обитатели неба) давно желали (примирения), и Бог тоже, а вы не хотели. Он делает совершенно ясным, что если бы люди до последних времен оставались врагами, то ангелы ничего не могли бы сделать: они не могли и убедить (людей) и, убедивши, освободить от дьявола. Ведь не было бы никакой пользы убедить их, не связавши властителя (дьявола), равно не было бы никакой пользы связать (властителя), когда бы содержимые (под его властью) не захотели избавиться. Надлежало сделать то и другое; (ангелы) ни того, ни другого не могли сделать, а Христос то и другое исполнил. И ведь убедить (людей) было делом более удивительным, чем разрушить смерть: последнее всецело зависло от Него, и Он один был в нем Господином; а в первом не Он один действовал, но и мы принимали участие, мы же удобнее совершаем то, что от нас самих зависит. Итак то, что было важнее, (апостол) полагает после; и он не просто сказал: враждующих, но – "отчужденными", что означает сильную вражду, и даже не только отчужденных, но и не ожидавших воссоединения. "И врагами, по расположению", – говорит он, показывая тем, что отчуждение их было не только в намерении, – а что? – "к злым делам", т. е. вы и были врагами, и действовали, как враги. "Ныне примирил в теле Плоти Его, смертью Его, чтобы представить вас святыми и непорочными и неповинными пред Собою". Здесь он представляет и образ примирения, – что (Христос примирил нас) "в теле", будучи не просто язвен, или биен, или предан, но и претерпевши самую поносную смерть. Он снова упоминает о крест, и снова указывает на другое благодеяние; не только (говорит): избавил, но намекает и здесь на то, о чем скалал выше – что сделал нас способными (к получению избавления). "Смертью Его", – говорит, – "чтобы представить вас святыми и непорочными и неповинными пред Собою". Он не только освободил нас от грехов, но и поставил в числе прославленных. Он претерпел столько не для освобождения только от зла, но и для того, чтобы возвести нас к первоначальному состоянию, подобно тому, как если бы кто, освободив осужденного от наказания, возвел его еще в почетное состояние. И Он поставил нас в числе несогрешивших ни в чем, или лучше, в числе не только несогрешивших, а и совершивших величайшие подвиги, и что еще больше, даровал святость пред Собою. Слово же: "неповинными" выражает более, чем непорочность, так как название: неповинный прилагается к нам тогда, когда мы своими делами не доводим себя даже до осуждения или упрека. Но так как, сказав, что Он совершил это Своей смертью, (апостол) все приписал Ему, то, чтобы не сказал кто-нибудь, будто с нашей стороны ничего не требуется, он для этого прибавил: "Если только пребываете тверды и непоколебимы в вере и не отпадаете от надежды благовествования" (ст. 23). Этими словами он предохраняет их от беспечности. И не просто сказал: "пребываете", потому что есть пребывание шаткое и колеблющееся, и есть стояние и пребывание твердое. "Если только пребываете", – говорит, – "тверды и непоколебимы". О, какой он употребил оборот речи! Не только не колеблющиеся, говорит, но и непоколебимы. И смотри: он пока ничего не требует тяжелого, ничего трудного, а лишь веры и надежды, – как бы так говорит: если вы пребудете в вере, то надежда на получение будущих благ несомненна. Здесь возможно (не усомниться); но в добродетели невозможно хотя бы несколько не поколебаться; таким образом это нетрудно. "От надежды благовествования", – говорит, – "которое вы слышали, которое возвещено всей твари поднебесной" (ст. 23). Но что такое упование благовествования, как не Христос? Он есть мир наш, и Он все это сделал; а потому, кто приписывает это другим, тот уклонился (от истины), и если Он не верует во Христа, то все потерял. "Слышали", – говорит. Он опять призывает во свидетели их, а потом всю вселенную. Он не говорит: (благовествования) проповедуемого, но – "возвещено", в которое уже уверовали. Так он сделал и в начале, желая свидетельством многих. утвердить и их. "Которого я, Павел, сделался служителем" (ст. 23). И это он делает для удостоверения. "Я", – говорит, – "Павел, сделался служителем": а он имел большую важность, так как был всюду прославляем, и был учителем вселенной. "Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь" (ст. 24).
2. Какая здесь связь? Как будто незаметна, но в самом деле большая. И – "служителем", – говорит, вместо того, чтобы сказать: я ничто не ввожу сам от себя, и возвещаю учение другого; я так верю, что и страдаю из-за Него же, и не только страдаю, а и радуюсь в страданиях, взирая на то, чего ожидаем в будущем; и страдаю не за себя, а за вас. "И восполняю", – говорит, – "недостаток в плоти моей скорбей Христовых". Мне кажется, он сказал великое; но это не по дерзости, – нет! – а по сильной любви ко Христу. Он не хочет, чтобы эти скорби присваивались ему, а Христу; и сказал таким образом потому, что желал привлечь их (слушателей) ко Христу. "И все что я страдаю", – говорит, – "ради Него страдаю". Поэтому не мне воздавайте благодарность, а Ему: Он терпит это. Это подобно тому, как если бы кто, будучи к кому-нибудь послан, попросил другого, сказав: прошу тебя, поди вместо меня к такому-то, и последний после того сказал бы: я делаю это вот для кого. Так он не стыдится и эти страдания приписывать Ему, потому что (Христос) не только умер за нас, но и после смерти готов страдать ради нас. (Апостол) желал и постарался доказать, что (Христос) и теперь собственным Своим телом подвергает Себя опасности ради Церкви. К этому направлена его речь, т. е., что вы не нами бываете приводимы, а Им, хотя делаем это мы, – мы приняли на себя не свое дело, а Его. Это все равно, как если бы какой-нибудь отряд находился в битве под защитой военачальника; а потом, в отсутствии последнего, второстепенный военачальник стал бы принимать на себя направленные против него удары до окончания сражения. А что (апостол) действительно за Него (Христа) это делал, об этом послушай, как он сам говорит: "За Тело Его", желая этим сказать, что я не вам угождаю, а Христу, потому что терплю за Него то, что должно было терпеть Ему. Посмотри, как много он высказывает, обнаруживая сильную любовь. Как во втором послании к Коринфянам он писал: "Давшего нам служение примирения" (2 Кор. 5:18), и еще: "От имени Христова просим: примиритесь с Богом" (ст. 20), – так и здесь, чтобы более привлечь их, говорит то же: "Ради Него страдаю", т. е., хотя Тот, кто должен вам, и удалился, но я отдаю Его долг. Вот и "недостаток" он говорит с целью показать, что, по его мнению, Христос еще не все претерпел. За вас, говорит, Он и по смерти страдает, если требует нужда. То же он представляет иначе и в послании к Римлянам, говоря: "Который и молится за нас" (8:32), показывая, что Он не удовольствовался только смертью, а и после того Делает за нас бесконечно многое. Таким образом он говорит это не для собственного превозношения, но желая показать, что Христос и доселе заботится о них, а для удостоверения в своих словах прибавляет: "За Тело Его". Что это действительно так, что здесь нет никакой несообразности, видно из того самого, что это делается "За Тело Его". Видишь, какая связь между нами и Им? Итак, зачем же вы вводите тут еще посредство ангелов? "Которого я", – говорит, – "сделался служителем". Зачем еще вводите тут других – ангелов? "Я" есмь "служителем". Затем показывает, что сам он ничего не сделал, хотя и служитель. "Которой сделался я", – говорит, – "служителем по домостроительству Божью, вверенному мне для вас, чтобы исполнить слово Божье" (ст. 25). "По домостроительству". Этим он или то сказал: так Он желал, чтобы, по отшествии Его, мы сделались преемниками служения в деле домостроительства, чтобы вы не остались покинутыми, – сам же Он страдал, сам и посланником был, – или выразил такую мысль: мне, жесточайшему из всех гонителю, для того и попустил (Бог) преследовать (Христа), чтобы сделаться достойным вероятия при проповедании, – или он упомянул о домостроительстве в том смысле, что требовал не дел, или подвигов, или заслуг, а веры и крещения. Ведь иначе вы не приняли бы Его учения. "Для вас", – говорит, – "чтобы исполнить слово Божье". Слово: "исполнить" он употребляет по отношении к язычникам, показывая, что они доселе еще колеблются: то, что язычники могли воспринять столь высокие догматы, было делом не Павла, а домостроительства Божья: я, говорит сам не имел бы силы. Указавши же на более важное, т. е., что страдания его – Христовы (страдания). он представляет затем более понятное, т. е., что и "исполнить слово Божье для вас" – также дело Божье. Здесь он, хотя неясно, показывает, что и в том обнаружилось домостроительство, что вы теперь признаны способными слушать слово (Божье), и это не от небрежения, а с той целью, чтобы вы сделались способными и к принятию его. Бог не вдруг все делает, но, по великому человеколюбию Своему, приспособляется к нам; и вот причина, по которой Христос пришел ныне, а не в древнее время. Так и в Евангелии (Бог) показывает, что Он для того посылал прежде рабов, чтобы (иудеи) не подвиглись на убийство Сына. Если они не устыдились Сына, когда Он пришел после рабов, то тем более, если бы пришел прежде. Если уж они не послушались меньших приказаний, то как слушались бы больших? Итак, что же говорит он? Разве иудеи и язычники до сих пор не находятся еще в худшем состоянии чем были прежде? Это наконец верх беспечности! После такого долгого времени, после стольких наставлений все еще оставаться несовершенными – это крайнее нерадение!
3. Итак, когда язычники будут спрашивать, почему только теперь пришел Христос, мы не позволим говорить им это, а сами спросим: а разве Он не исполнил Своего дела? Как в том случае, если бы Он и с самого начала пришел и не совершил Своего дела, недостаточно было бы, для оправдания Его, указать на время Его пришествия, так и теперь, когда Он совершил Свое дело, нам несправедливо было бы требовать отчета во времени Его пришествия. И у врача, который исцелил болезнь и возвратил больному здоровье, никто не станет требовать отчета касательно лечения; и у полководца, который одержал победу, никто не станет выпытывать, почему он сделал это в такое-то время и в таком-то месте. Спрашивать об этом можно было бы тогда, когда бы он не сделал этого; а если сделал, то нужно принимать. Скажи мне, что более достойно веры: твои ли выдумки и рассуждения, или выполнение самого дела? Ты мне вот что скажи: победил ли Он, или нет? Одержал ли верх, или нет? Привел ли к окончанию то, что говорил, или нет? Вот в чем должен состоять отчет. Скажи мне, ты конечно исповедуешь, что есть Бог, хотя и не признаешь Христа? Я спрашиваю тебя: ведь Бог безначален? Ты конечно подтвердишь это. Скажи же мне: почему Он не сотворил людей за тысячи лет прежде? Тогда бы они больше времени уже прожили; а если бытие составляет благо, то тем большее благо – существовать дольше. Но теперь разве они понесли какой-нибудь ущерб за то время, когда их не было? нет, ущерба не понесли; почему, – это знает Тот, Кто сотворил их. Опять спрашиваю тебя: почему Он не сотворил всех вдруг, а сделал так, что душа одного, который сотворен первым, существует уже столько лет, между тем как на долю другой, которая еще не произошла на свет, достается жить меньше? Зачем Он устроил так, что тот является на свет первым, а этот – последним? Подобные вещи действительно стоят того, чтобы исследовать их, но – не из праздного любопытства; последнее само по себе еще не составляет и исследования. Но я тебе покажу настоящую причину того, о чем начал говорит (т. е. почему Христос явился поздно). Согласись, что человеческая природа имеет свои возрасты, – что в первые времена наш род находился в состоянии младенчества, в следующие затем времена – в положении юности, а в те времена, которые приближаются к старости, в положении старца; наконец, когда, по ослаблении телесных членов и но прекращении борьбы, душа окрепла, – мы достигли и до любомудрия. Ты скажешь: напротив, мы учим детей с малых лет. Правда, учим, но только неважным предметам, а разве тому, чтобы только правильно говорить, развивая в них дар слова; да и то уже тогда, когда они начнут подрастать. Посмотри, и Бог поступал точно таким же образом с иудеями; точь-в-точь как к детям, Он приставил к иудеям учителя грамоты, Моисея, который возводил их, так же как мы детей, к постепенному изучению письменных знаков, изображая их на доске. "Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей" (Евр. 10:1). И как мы покупаем детям гостинцы и даем им денег, требуя от них только одного, чтобы они тотчас же шли в училище, так и Бог в то время посылал (иудеям) изобилие и довольство, желая получить от них, за такое внимание к ним, одно, чтобы только слушали Моисея. Для этого-то Он поручил их наставнику, чтобы они не пренебрегали им, а смотрели бы на него, как на нежного отца. И смотри, они и боялись только его одного, – не спрашивали: где Бог? А – где Моисей? Он наводил на них страх одним своим присутствием. Когда же они поступали худо, смотри, как он их наказывал. Бог хотел отвергнуть их, но Моисей не допустил; вернее же сказать, тут все было делом Божьим. Он изрекал угрозы так же, как отец; а Моисей, как учитель, умолял Его и говорил: предоставь мне, с этих пор я беру их на свои руки. Таким образом пустыня была настоящим училищем. И как дети, проведши несколько времени в занятиях, стараются уйти, так и они в то время постоянно стремились в Египет, плакали, говорили: мы пропали, мы прожились, мы погибли. Моисей разбил и скрижаль, на которой написал было им как бы названия (вещей). Он поступил так же точно, как и учитель, который, взяв доску и увидев на
4. Но почему об этом рассказано нам? Потому, что и мы ничем не отличаемся от детей. Хочешь ли еще слышать учение их, чтобы видеть, как много в нем детского? "Око за око", – говорит, – "и зуб за зуб" (Лв. 24:20). И это естественно. Нигде склонность к мщению не бывает так сильна, как в душе ребенка. Так как мстительность есть страсть самая безрассудная, а этому возрасту особенно свойственна нерассудительность и недостаток обдуманности, то понятно, почему гнев имеет неограниченную власть над детьми. И владычество гнева до такой степени сильно, что часто бросаются на землю и потом, вскочив, бьют себе от злости колена, или опрокидывают скамейки, к уже только после этого начинаете утихать в них мучительная страсть и остывать их бешенство. В этом роде Бог действовал, когда позволил им исторгать, око за око и зуб за зуб, или когда поражал египтян и амаликитян за обиды, наносимые им (иудеям). Бог дает позволение поступать таким образом, как отец, который, когда какой-нибудь (малютка) скажет: отец, такой-то меня прибил, – отвечает: он злой человек, мы не будем его любить. В таком же смысле и Бог говорит: е буду врагом врагов твоих, и возненавижу ненавидящих тебя. И опять, когда молился Валаам, им оказано было такое же снисхождение, как детям. Подобно тому, как бывает с детьми, что, когда они увидят что-нибудь такое, что само по себе вовсе нестрашно, – напр. шерсть, или что-нибудь подобное, – вдруг начинают пугаться, а мы, чтобы эта вещь не наводила на них страха, подносим ее к ним и даем в руки, или заставляем кормилицу показать ее, – так поступил и Бог. Так как прорицатель был для них страшен, Он превратил их страх в смелость. И как детям, отучаемым от груди, в утешение дается рожок, так и иудеям Бог не отказывал ни в чем, и посылал им полное довольство. Но дитя и после того все еще просит груди: и они также все искали Египта и египетского мяса.
Таким образом, тот не погрешит, кто назовет Моисея их учителем, воспитателем и руководителем. А это был человек весьма мудрый; ведь не одно и то же – руководить людьми, уже способными рассуждать зрело, и управлять неразумными детьми. Если угодно, можно сказать и еще что-нибудь. Как воспитатель говорит ребенку: когда пойдешь ты для естественной нужды, то будь осторожней, оберегай свое платье, пока будешь сидеть, – так поступал и Моисей. И как в детях, – у которых еще нет возницы, – господствуют все страсти: тщеславие, своенравие, безрассудство, гнев, зависть, – так и над иудеями господствовали все эти (страсти): они плевали на Моисея, они его били. И как дитя поднимает на кого-нибудь камень, и все мы кричим: не бросай, – так и они поднимали камни на своего отца, хотя впрочем он и избегал их. И как дитя, если видит на отце какие-нибудь украшения, просит их себе, потому что они ему нравятся, – так поступили и сообщники Дафана и Авирона, восставшие против священства. Они были завистливы, малодушны больше, чем всякий другой, и во всех отношениях (были люди) с недостатками. Итак, скажи мне, неужели надлежало Христу явиться в то время? Давать заповеди, имеющие такой глубокий смысл в такое время, когда они находились под властью неистовой страсти, – когда, по своему сладострастию, это были настоящие кони, – когда они были рабами корыстолюбия и чревоугодия? Он напрасно стал бы расточать уроки любомудрия, и рассуждать с людьми безумными. Они не поняли бы ни того, ни другого. Как тот, кто начал бы учить чтению прежде, чем азбуке, никогда не научил бы даже и азбуке, – так было бы и тогда. Но теперь не то: теперь, по благодати Божьей, всюду насаждена великая кротость и великая добродетель. Будем же благодарны за все и не станем предаваться праздному любопытству. Не нам знать время, а Тому, Кто сотворил время и создал века. Предоставим же все Ему. Воздавать славу Богу значит не требовать у Него отчета в Его делах. Так воздал славу Богу и Авраам, "и будучи вполне уверен, что Он силен и исполнить обещанное" (Рим. 4:21). Он даже и о будущем не спрашивал; а мы ищем причины тому, что уже прошло. Посмотри, какое тут неразумие, какая неблагодарность! Но оставим это наконец, – потому что от этого не будет никакой пользы, а даже еще большой вред; будем питать в душе признательность к нашему Владыке и воссылать славу Богу, чтобы, вознося благодарение за все, удостоиться Его человеколюбия, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
БЕСЕДА 5
"Тайну, сокрытую от веков и родов, ныне же открытую святым Его, Которым благоволил Бог показать, какое богатство славы в тайне сей для язычников, которая есть Христос в вас, упование славы, Которого мы проповедуем, вразумляя всякого человека и научая всякой премудрости, чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе" (Кол. 1:26 – 28).
1. Сказав о том, что мы получили, и показав из величия дарованных нам (благ) человеколюбие и славу Божью, (Павел) присовокупляет еще другое дополнение, – что прежде нас никто не знал этой (тайны). То же он делает и в послании к Ефесянам, когда говорит: ни ангелы, ни начала, ни иная каким-либо созданная сила, но один Сын Божий знает (Еф. 3:5). Потому и не сказал просто: скрытую , но: "тайную" , как потому, что, хотя она и ныне совершилась, однако она древняя, так и потому, что Бог издавна восхотел этого и так предначертал. Но почему, – об этом еще не говорит. "Сокрытую от веков", – говорит, – "и родов". И справедливо назвал тайной то, чего никто не знал, кроме Бога. Где же "тайную"? Во Христе, как говорит в послании к Ефесянам, или, как некогда сказал пророк: "от века и до века Ты – Бог" (Пс. 89:3). "Ныне же открытую", – говорит, – "святым Его". Итак, все это есть дело домостроительства Божья. "Ныне же", – говорит, – "открытую". Не сказал: совершилась, но: "Открытую святым Его". Если явилась одним только святым, то, значит, еще и ныне скрывается. Пусть же они (еретики) не прельщают вас: не знают, почему (апостол) сказал: (только тем) "Которым благоволил". Смотри, как он везде предупреждает их вопросы. "Которым", – говорит, – "благоволил Бог показать"; а воля Его не неразумна. Он сказал это для того, чтобы они более покорялись благодати, и не превозносились своими добрыми делами. "Какое богатство славы в тайне сей для язычников". Глубокомысленно сказал и усилил речь, приискивая от преизбытка чувства пояснения к пояснениям. Самая эта неопределенная речь: "Богатство славы в тайне сей для язычников" тоже содержит в себе пояснение, – потому что слава более всего является в язычниках, как и говорит в другом месте: "А для язычников – из милости, чтобы славили Бога" (Рим. 15:9). И в других является великая слава тайны; но в них гораздо более. Людей более бесчувственных, чем камни, вдруг возвести к достоинству ангелов, единственно посредством безыскусственных слов и одной веры, без всякого труда, – это действительно слава и богатство тайны, подобно тому, как если бы кто-нибудь пса, издыхающего от голода и паршей, гнусного и отвратительного, уже не могущего двигаться и заброшенного, вдруг сделал человеком и показал на царском престол. Смотри: они поклонялись камням и земле, – считая их лучшими неба и солнца, думая, что весь мир служить им, – были пленниками и узниками дьявола, и вдруг наступили на главу его, и стали повелевать им и бичевать его. Слуги и рабы демонов сделались телом Владыки ангелов и архангелов. Не знавшие даже, что есть Бог, вдруг стали сопрестольниками Бога. Хочешь видеть бесчисленные ступени, которые они перешагнули? Нужно было им, во-первых, узнать, что камни не боги; во-вторых, что они не только не боги, но и ниже людей; в-третьих, ниже бессловесных; в-четвертых, ниже растений; в-пятых, что они (язычники) смешали совершенно противоположные предметы, что не только камни, но ни земля, ни животные, ни растения, ни человек, ни небо, ни то, что выше неба (не есть Бот); опять, – что ни камням, ни животным, ни растениям, ни стихиям, ни горнему, ни дольнему, ни человеку, ни демонам, ни ангелам, ни архангелам, ни другой какой-либо из тех высших сил не должна поклоняться человеческая природа. Как бы черпая из некоей глубины, им надлежало познать, что Владыка всего – Он есть Бог, что Ему одному должно служить, что дивное устройство жизни есть благо, что настоящая смерть не есть смерть, а настоящая жизнь – не жизнь, что тело восстает, делается нетленным, восходить на небеса, сподобляется бессмертия, водворяется с ангелами, преселяется. Человека, стоявшего так низко, после того, как он перешагнул все эти (ступени, Христос) посадил на небесах, на троне; того, который был ниже камней, поставил выше ангелов, архангелов, престолов, господств. Действительно, хорошо сказал: "какое богатство славы в тайне сей"? Дело подобно тому, как если бы кто-нибудь глупого вдруг сделал философом. А лучше сказать, что ни говори, ничего не объяснишь, потому что и Павловы слова неопределенны. "какое", – говорит, – "богатство славы в тайне сей для язычников, которая есть Христос в вас"? Еще надлежало познать, что Тот, кто выше всех, кто господствует над ангелами и имеет власть над всеми прочими силами, нисшел долу, сделался Человеком, претерпел бесчисленные мучения, воскрес и вознесся.
2. Все это было следствием тайны, и Павел торжественно возвещает это, когда говорит: "которая есть Христос в вас". Если же Он в вас, то для чего вы ищете себе учителей из ангелов? "В тайне сей". Есть и другая тайна; но это, по преимуществу, тайна, которой никто не знал, которая досточудна, которой никто не ожидал, и она была сокрыта. "Которая есть Христос в вас", – говорит, – "упование славы, Которого мы проповедуем", приняв Его свыше. "Которого" (проповедуем) "мы", а не ангелы, "вразумляя и научая", а не повелевая и не принуждая: ведь и то, что люди приводятся к Богу не насильственно, есть дело человеколюбия Божья. Так как "научая" – слово великое, то он прибавил: и "вразумляя", что более свойственно отцу, чем учителю. "Которого", – говорит, – "мы проповедуем, вразумляя всякого человека и научая" всякого человека во "всякой премудрости", то есть, со всякой премудростью и разумом, или – все говоря в премудрости. Поэтому, здесь нужна вся премудрость, так как познать это не всякий может. "Чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе". Что ты говоришь – "всякого человека"? Да, говорит, мы об этом заботимся. Что же, если бы это не исполнилось? Все-таки блаженный Павел старался сделать совершенным Итак, это – совершенство, а то – несовершенно. Следовательно, кто имеет не всю мудрость, тот несовершен. "Совершенным во Христе Иисусе": не о законе, и не об ангелах, потому что это несовершенно. "Во Христе", то есть, в познании Христа. Кто знает, что сделал Христос, тот постиг более ангелов. "Во Христе Иисусе; для чего я и тружусь и подвизаюсь" (ст. 29). Не просто стараюсь, говорит, не как случилось; но "тружусь и подвизаюсь" с великим тщанием, то есть, с великим бодрствованием. Если я так бодрствую для вашего блага, то сами вы должны (бодрствовать) гораздо более. Затем, чтобы показать, что это дело Божье, говорит: "Силою Его, действующею во мне могущественно" (ст. 29). Показывает, что это – дело Божье. Дающий мне силы для этого, очевидно, этого желает. Потому и в начале сказал: "Волею Божьей" (ст. 1). Итак (апостол) сказал так не только по смирению, но и по истине. "И подвизаюсь". Этим словом он показал, что против него воюют многие. Затем (выражает) великую любовь. "Желаю, чтобы вы знали, какой подвиг имею я ради вас и ради тех, которые в Лаодикии" (2:1). Чтобы не показалось, что причиной такого желания их слабость, он присовокупил и других, и еще не упрекает (их). "Кто не видел лица моего в плоти". Здесь ясно показывает, что они постоянно видели его духом, и свидетельствует им великую любовь свою. Потому и прибавил: "Дабы утешились сердца их, соединенные в любви для всякого богатства совершенного разумения, для познания тайны Бога и Отца и Христа, в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения" (ст. 2, 3). Вот уже он спешит и заботится перейти к учению, и не обвиняя, и не освобождая их от обвинения. "подвиг", – говорит, – "имею". С какой целью? Чтобы соединиться. Это значит: чтобы они твердо стояли в вере. Но он не говорит так, устраняя все, клонящееся к обвинению. Это для того, чтобы они соединились по любви, а не по необходимости, или насилию. Он, как я сказал, неутомимо и постоянно поучал их. Потому и говорит: "подвизаюсь", потому что я хочу, чтобы (это сделалось) по любви и добровольно. Я хочу не того только, чтобы было собрате, не уста только, но "дабы утешились сердца их, соединенные в любви для всякого богатства совершенного разумения", то есть, чтобы они ни в чем не сомневались, чтобы во всем были убеждены. Он говорит о том убеждении, которое происходить от веры. Бывает убеждение и вследствие умозаключений; но оно не имеет никакой цены. Я знаю, говорит, что вы веруете; но хочу, чтобы вы были убеждены не в одном богатстве, но "для всякого богатства", чтобы вы были убеждены и во всем и твердо. Смотри, какое благоразумие у блаженного Павла. Он не сказал им: вы худо делаете, что не имеете убеждения, – не обвинил их; но: вы не знаете, как забочусь я о том, чтобы вы были убеждены разумно, а не безотчетно. Так как сказал о вере, то и прибавляет: не думайте, что я сказал просто и необдуманно; нет, – разумно, с любовью. "Для познания тайны Бога и Отца и Христа". Следовательно, привлечете (к Отцу) через Сына есть тайна Божья. "И Христа, в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения". Если же они в Нем, то Он премудро пришел ныне (на землю). За что же обвиняют нас некоторые неразумные? Смотри, как он говорит людям малосведущим: "в Котором сокрыты все сокровища": Он все знает. "Ведения". Не думайте же, что вы уже имеете все: "ведения" и от ангелов, не только от вас. Значит, у Него должно всего просить; Он дает премудрость и знание. Итак, словом: "сокровища" показывает множество, словом: "все" – что Он (все) знает, а словом: "ведения" – что Он один знает. "Это говорю я для того, чтобы кто-нибудь не прельстил вас вкрадчивыми словами" (ст. 4).
3. Видишь, говорит, я это сказал для того, чтобы вы не искали (знания) у людей. "Прельстил", – говорит, – "вкрадчивыми словами". Что же, если (кто-нибудь) говорит убедительно? "Ибо хотя я и отсутствую телом, но духом нахожусь с вами" (ст. 5). Последовательность требовала бы сказать: хотя я и отстою плотью, тем не менее знаю обманщиков; но теперь он оканчивает похвалой. "Радуясь и видя ваше благоустройство и твердость веры вашей во Христа" (ст. 5). Чином он называет благоустройство. "И твердость веры вашей во Христа". Это величайшая похвала. И не сказал: веру, но: "твердость", как будто говорит воинам, стройно и твердо стоящим. Кто тверд, того не поколеблют ни обольщения, ни искушения. Вы, говорит, не только не пали; но у вас никто не расстроил и чина. Он поставил себя между ними, чтобы они боялись его, как бы он при них находился, потому что через это сохраняется чин (благоустройство). Сплоченность – от твердости. Твердость же происходить тогда, когда ты, собрав много (вещей), склеишь их плотно и неразрывно; тогда происходить твердость, как, напр., в стене. То же делает любовь. Когда она плотно совокупить и соединить людей, живущих отдельно, она делает их твердыми. То же делает и мера, когда она не позволяет господствовать в нас размышлению, потому что как размышление разделяет и колеблет, так вера укрепляет и утверждает. Так как Бог даровал нам блага, превышаются человеческое разумение, то Он по справедливости требует веры, потому что не может быть твердым тот, кто ищет объяснений. Все наши важнейшие (догматы) чужды умствований и доступны только вере. Бог нигде и везде: что непонятнее этого для разума? И в том, и в другом содержится много необъяснимая. Он не заключается в месте, и в Нем нет места. Он не произошел (ни от кого), ни сам Себя не сотворил, и не начинал своего бытия. Какой разум принял бы это, если бы не было веры? И не показалось ли бы это смешным? А не иметь конца, – разве это не труднее всякой загадки? Он безначален, нерожден, неописуем и беспределен, – и это также непостижимо. Не можем ли мы, по крайней мере, объяснить умом бестелесность Его? Посмотрим. Бог бестелесен. Что такое – бестелесен? Одно голое слово; ум ничего не извлекает из него, и ничего себе не представляет. Если бы он представил себе что-нибудь такое, то перешел бы к вещественному, к тому, из чего образуется тело. Значит, когда уста говорят о бестелесном, ум не понимает, о чем они говорят, или понимает только то, что бестелесное – не тело. Да что я говорю о Боге? Что такое бестелесность нашей души, имеющей начало, заключенной (в теле), описуемой? Скажи, покажи! Но ты не можешь. Она воздух? Но воздух – тело, хотя и нетвердое; из многих явлений видно, что он есть жидкое тело. Она огонь? Но огонь – тело; а действие души бестелесно. Почему? Потому, что она всюду проникает. Если же она – не тело, то бестелесное в (определенном) месте; поэтому и описуема; описуемое же имеет фигуру; фигура же состоит из линий; линии же – принадлежность тел. Опять, что значит бесформенный? Не имеющий ни формы, ни вида, ни образа. Видишь, как путается мысль! Еще: природе (Божьей) несвойственно зло; но добрым каждый бывает только по своей вол; следовательно, зло свойственно ей. Но этого сказать нельзя, да не будет! Еще: по воле (Бог) имеет бытие, или по неволе? Но и этого нельзя сказать. Еще: ограничивает (Он) вселенную, или нет? Если не ограничивает, то сам ограничивается ею; если же ограничивает, то Он беспределен по природе. Еще: ограничивает ли Он сам себя? Если ограничивает, то, значит, Он и безначален не в отношении к самому Себе, а в отношении к нам; следовательно безначален не по природе. Везде приходим к противоречивым заключениям. Видишь, какой мрак и как везде нужна вера! Одна она тверда. Но, если хотите, перейдем к меньшим предметам. Существо (Божье) действует. Что же такое в нем деятельность? Движение какое-нибудь? В таком случае оно не изменяемо, потому что движущееся изменяется, из состояния неподвижности переходить в состояние движения. Однако же (существо Божье) движется и никогда не бывает в неподвижном состоянии. Какое же это движете, скажи мне? У нас есть семь различных движений: вниз, вверх, внутрь, наружу, вправо, влево и вокруг. Кроме этого бывает: увеличение, уменьшение, рождение, разругаете, изменение. Но то движете несходно ни с одним из этих движений, а совершается подобно движению ума? Вовсе не так, – да не будет, – потому что ум движется иногда глупо. Действие (Божье) есть желание? Но Он хочет, чтобы все люди были добродетельны и спаслись: почему же это не исполняется? значит, желание – не то, что действие? В таком случае для действия недостаточно одного желания. А как же говорит Писание: "Творит все, что хочет" (Пс. 113:11)? Как и прокаженный говорит Христу: "Если хочешь, можешь меня очистить" (Мф. 8:2)? Скажу и другое, если хотите. Каким образом сущее произошло из несущего? Каким образом оно обращается в ничто? Что выше неба? И опять: что выше того высшего? И что выше этого? И что за тем? И так до бесконечности. Что ниже земли? Море. А ниже его что? И ниже этого опять что? А вправо, влево, – разве не такая же неизвестность?