Творя божественное зло
Шрифт:
Наконец, они завершили диалог — Фей был уверен, имей они возможность нормально общаться, он бы закончился минут за пять, а не продлился почти полчаса.
— Макс, нашим союзникам нужны запчасти для багги, десять ящиков винтовочных патронов и два ящика медикаментов.
— Передай, — кивнул тот в ответ, — что они их сейчас же получат.
— Собираемся через час в кают-компании, — добавил Сигурд.
— Почему так долго? — удивился Макс.
— Совещание будет долгим, а нам с Цитаном надо обсудить какими лекарствами
— Ты может скажешь, что случилось-то? — вспылил Макс, изнывающий от неизвестности.
— К нам гости, Макс. Песчаные крейсера Аве и с ними по крайней мере один очень похожий на солярианский. За нас взялись всерьёз.
Эти слова прозвучали будто гром в песчаном доке — дальше этого помещения красные рейдеры заходить отказывались. Им предстоит не лихой налёт на караван, руины или даже город вроде Дэзила, не схватка с охотниками на пиратов, но самая настоящая…
[1] У нас это называется сесть по-турецки, но в этом мире Турции нет
Глава седьмая. Осада по правилам
Вице-адмирал Вандеркаум терпеть не мог непрошенных советов — особенно от офицеров Геблера, а хуже того — спецназовцев. Они мастера своего дела — инфильтрация, дефильтрация, нанесение ударов по ключевым точкам. Их работу можно сравнить с ударами ножа — режущими, колющими, оставляющими жестокие раны, но не убивающими жертву. Приканчивает её меч или топор, а таким оружием были крейсера и линкоры, уж после их атаки никто не поднимется, чтобы дать отпор. Особенно когда даст о себе знать главный калибр «Кефайнзеля».
Но всё же, когда на связь вышел капитан «Светостали», одетый в безукоризненно белый мундир коммодора Солярианского флота с нарукавным знаком Геблера на правой руке, вице-адмирал был вынужден ответить на вызов. И прислушаться к тому, что сообщил солярианец, которого адъютант отрекомендовал как коммодора Гергара.
— Вам передали примерные планы крепости? — первым делом поинтересовался тот.
Вандеркаум глянул на фон Хиппера, и дождавшись его кивка, подтвердил коммодору получение.
— Берегитесь её главного калибра, — продолжил Гергар. — Это орудие имеет примерно девять с половиной солей диаметра.
— В моём флоте используют цивилизованную систему мер и весов, — позволил себе перебить его вице-адмирал.
Гергар же усмехнулся про себя — пропагандисты Афона, вещающие с церковных кафедр, не зря едят свой хлеб. Аве уже почти отказался от принятых на Поверхности единиц измерения в пользу солярианских.
— Тем лучше, — кивнул коммодор. — Диаметр главного калибра крепости двести восемьдесят миллиметров, предельная дистанция выстрела двадцать пять с половиной километров.
— Мелочь в сравнении с «Толстушкой Бертой» — моим главным калибром, — не смог не похвалиться Вандеркаум. — Четыреста двадцать миллиметров и снаряды весом в тысячу сто шестьдесят килограмм.
О том, что дальность выстрела у «Берты» почти вдвое меньше, вице-адмирал тактично умолчал. Правда, Гергар знал об этом и так, но тоже решил не развивать тему.
— Вот снаряды крепости как раз и внушают наибольшее опасение, — сказал он. — По условиям мирного договора между империей и Шеватом, все крепости должны быть законсервированы, а самые опасные боеприпасы к их орудиям возвращены в хранилища, откуда их взяли.
— Чьи хранилища? — подозрительно прищурился Вандеркаум, хотя уже подозревал каким будет ответ.
— Цивилизации Зебоим. Эксплораторам Шевата удалось обнаружить несколько подземных хранилищ, переживших Выбраковку, где сохранились запасы ядерного оружия. Главный калибр любой из крепостей Шевата может стрелять атомными снарядами, и вы, вице-адмирал, должны понимать — пары выстрелов хватит, чтобы от нас не осталось и памяти. Даже локальные ядерные взрывы превратят наш флот в светящиеся по ночам обломки.
— Вовремя вы решили мне это сообщить, — криво усмехнулся Вандеркаум. — Если пираты завладели ядерным оружием Шевата, то пускай наша гибель послужит предупреждением тем, кто придёт по их души после нас.
Гергар оценил отважные слова вице-адмирала. Похоже, он всерьёз верил в то, что говорит, а это большая редкость.
— Даже если у них нет этих боеприпасов, вам придётся постоянно маневрировать — попадать под двухсотсемидесятикиллограмовый фугас не стоит даже вашему флагману. Вряд ли он перенесёт больше двух-трёх прямых попаданий.
— Я знаю нашу роль в битве, — отмахнулся Вандеркаум. — Мы станем щитом для вашего крейсера и по возможности будем подавлять огнём главный калибр пиратской базы. Снаряды моей «Берты» намного тяжелее — даже крепости, скрытой в толще скалы будет непросто пережить их попадания. В отличие от «Кефайнзеля» это неподвижная мишень.
— Правильная осада, вице-адмирал, — всё же напомнил ему коммодор. — Ваш флот маневрирует и подавляет огонь вражеской артиллерии, чтобы впоследствии высадить десант роботов. Всё по правилам осадного искусства, которые вы проходили ещё в Югенде. Ни на шаг не отступайте от плана, пока спецназ не выведет силовую установку крепости из строя, и не возьмёт командный центр.
Отвлекать внимание от главного удара — Вандеркаум считал подобное бесчестьем для себя. Вице-адмирал песчаного флота Аве на побегушках и спецназовцев — что может быть позорнее? Ради этого он столько лет служил? Ради этого примкнул к заговорщикам Шахана и был среди тех молодых офицеров, кто повёл своих солдат в королевский дворец? Ради этого дрался с Алимарисом? И вот теперь докатился до того, что штурмует пиратскую базу да ещё и принимает советы от напыщенного коммодора в белом мундире. Вандеркауму захотелось сплюнуть себе под ноги, и только присутствие фон Хиппера остановило его от столь необдуманного поступка.