Твой муж будет моим

Ладыгина Наталия

Терпение лопается на следующей секунде. Хочу резко толкнуть его руками, но он ловко перехватывает мои руки за запястья и прибивает их к этой же стене.

— А! Что ты…

— Чего ты так напугалась, м?

Все он понимает, чего я испугалась. Здесь только мы. И мне с ним не тягаться. Да и бежать мне некуда. Он все рассчитал, а я, дурочка, полагалась на то, что своей холодностью заставлю его держаться на расстоянии. Ни черта подобного.

— Отпусти меня. Мы так не…

— Не договаривались?.. А о чем мы договаривались? О том, что будем за ручку

ходить сколько ты скажешь? Ах да, мне же тебя даже за руку без разрешения взять нельзя.

— Я не…

Хмурится настолько сильно, что я сразу умолкаю.

— Либо ты мне сейчас же всю правду скажешь, либо…

— Либо что?! Какую еще правду? Я тебе уже сказала, что пытаюсь кое-кого забыть.

Правды ему нельзя знать. Врать, так до конца. Сейчас ложь во спасение уже.

— Так давай приступим к этому? Я помогу тебе с этим, — не отпуская моих рук, становится ближе. От чего мне хочется снять туфли, чтобы резко стать ниже и не быть так близко к его губам. Туфли легко снимаются в нейлоновых колготках, но сейчас как назло не получается. Деваться некуда, я полностью заблокирована им. Он разве что кляп в рот мне не вставил, чтобы я была полностью в его власти.

— Ты же понимаешь, что после всего этого ты меня больше не увидишь? — шиплю я, смотря исподлобья.

— Ну и угроза, Янина. Увижу, и не раз… Ну как ты мне помешаешь, скажи?

Действительно...

— Ты... маньяк! И я жалею, слышишь, очень жалею, что связалась с тобой!

Его вообще не трогает, что я говорю. По лицу это вижу. Взгляд совершенно равнодушный, отчасти насмешливый. Потому что треснула холодная кукла, вместо нее теперь перепуганная девчонка.

— Не надо жалеть. Надо просто принять меня таким, какой я есть.

— Представь себе даже не собираюсь, — огрызаюсь. — Руки убери от меня. Я сейчас же уезжаю. И не смей меня больше преследовать.

— Чего ты хочешь? — серьезно.

— Ничего!

— Ладно… Чего ты хотела? Чтобы я вился у твоих ног, ничего не получая взамен? Или что я буду ради наших редких встреч без взаимности весь твой?

— Ты не можешь быть всем моим. У тебя есть Ангелина.

— Так в ней дело?

— Нет.

— Тогда не думай о ней, — жестко. — Я больше не хочу слышать ее имени. Не упоминай.

— Не собираюсь, ведь я ухожу, — кручу запястьями. — Синяки будут! Пусти уже меня! — психую.

— Ты не пойдешь никуда.

Меняю тактику. Расслабляю руки. Не вырываюсь. Но его хватка не слабеет.

— Напрасно. Только же что стало понятно, что ничего не выйдет у нас.

— Я думаю иначе, — говорит он и, отпустив одну мою руку, касается моей щеки, обжигая ее своим прикосновением. Все тело прошибает, а внизу живота почему-то сводит. Я и забыла каково это, когда касаются. Это словно что-то из другой жизни и не со мной было. И это ненормально. — Наша маленькая перепалка подтверждает это.

— Это не маленькая перепалка, — хватаюсь за его руку на моем лице, но не могу ее убрать, не хватает сил. Ряд попыток не увенчаются успехом. — Убери…

Но вместо этого,

спустя всего секунду, он накрывает мои губы своими, тут же с напором проникая языком мне в рот, вдавливая меня затылком в свою ладонь, которую положил туда за мгновение до этого. Можно подумать, что так он заботится обо мне, чтобы мне не было больно упираться в стену, но спасибо я ему за это не скажу, когда смогу прекратить это безумие.

Это не то, чего я хотела! Не то! Но все обернулось против моих планов, едва все началось!

Моя жалкая борьба, мои руки на его груди, конечно же, ничего не дают, и я чувствую, как начинаю сдаваться. Хочу не хочу, но я не могу не думать о том, что его близость мне приятна, как и его влечение ко мне. Больше ни о чем не думается, а злость как-то даже отступает.

Мужская рука с моего лица соскальзывает вниз, ложится на мое оголенное плечо, чуть сжимает его. Он продолжает делать все для того, чтобы я поплыла. Что и происходит: колени подгибаются, тело немеет, а из груди вырывается невольный стон.

Глава 29.

Какое-то время я продолжаю быть в его руках податливой куклой, которая, казалось бы, сдалась, после чего каким-то чудом беру себя в руки, отрезвляюсь, заставляю себя снова разозлиться на него и резко поворачиваю голову в сторону, тем самым разрывая вынужденный поцелуй. Его влажные, горячие губы проскальзывают по моей левой щеке, а я, тяжело дыша, продолжаю держать голову в стороне. Больше я ничего не могу, что бы ни делала.

— Я не хочу, — чеканю твердо, чтобы дать ему понять, что это никакие не игры. — Отпусти меня…

— Куда тебя отпустить?

— Я полечу домой.

— Нет.

— Будешь удерживать меня? — резко поворачиваю голову. — Ты серьезно?

— Этой ночью ты не уйдешь отсюда.

— Этой ночью я и спать с тобой не буду. Так что зря стараешься.

Его испытующий взгляд заставляет кровь в жилах стынуть, но я не отвожу своего взгляда. Увидь он, что я сомневаюсь, точно продолжит давить.

— Значит, ты так все-таки хочешь…

— Я уже никак не хочу. Больше мы встречаться не будем.

Я это на полном серьезе. К черту. Это не для меня. Ради мести я не позволю ему к себе прикоснуться. Оно того не стоит. Кроме того, теперь я понимаю, что у меня могут быть большие проблемы с ним, когда все вскроется. Мне кажется, от него всего можно ожидать. Не стоит дурачить человека, который многое может и, который кстати, все знает обо мне.

Хотя я и сейчас его злю, отвергая его.

Но иначе никак.

Зачем я это сделала?!

Чего мне не хватало?!

Я была вполне счастлива все эти годы, пока не встретила его и ее. Со временем, возможно, нашла бы свою вторую половинку и все стало бы еще лучше. Но нет же, мне захотелось доказать Ангелине, что я тоже так могу! Ну испытыла бы я триумф на секунд десять, а потом изредка бы вспоминала о том, как наказала бывшую подругу. Прошлое бы все равно никуда не делось. Что случилось, то случилось.