Твой пока дышу
Шрифт:
– Зачем ты так?.. – тихо, с хрипотцой, с этим своим печальным пронзительным взглядом, вопреки контексту поднимая толпы мурашек по рукам, ногам и тем местам, где им совершенно точно не следует быть.
– А что тебе не нравится? – злюсь теперь уже на реакцию собственного организма, на это неуместное возбуждение, на тягучую сладость внизу живота. – Или, может, мне и тебя Солнышком называть? Очень удобно, если подумать… никакой путаницы, никаких неловких оговорок на пике страсти…
– Блядь… – бормочет шёпотом, отворачивается и отходит на три шага в сторону, запуская обе руки в волосы.
Да,
Плюхаюсь обратно и, поглядывая на дочь, ищу, куда запулить это чёртово заявление. Что бы между нами лично не происходило, свою дочь безотцовщиной оставлять по-прежнему не хочется.
Справляюсь на удивление быстро, особенно когда он перетягивает на себя внимание дочки, развлекая её на качелях. На качелях из своих сильных рук… Заполняю все поля в рекордные сроки, без раздумий отправляю анкету и делаю скриншот экрана в тот момент, когда пишет Дима. Удачно совпало!
Со злорадной ухмылочкой отправляю Куманову.
И почему-то ужасно расстраиваюсь, когда он, открыв изображение на своём мобильном, темнеет лицом и прикрывает глаза.
Дмитрий Солнцев: Поужинаем сегодня?
Не хочу я с ним ужинать.
По большому счёту, даже видеть его не хочу. Общаться с ним, разговаривать, душу ему травить. Его самого тоже не хочу. Не хочу вспоминать, как ночью хотела всего и сразу. Как плакала в его объятиях, как сбивчиво бормотала ему в грудь, как он обнимал меня, как успокаивал, как гладил, как шептал «он тебя недостоин».
Проревелась и как будто только в тот момент увидела его. Его, с горящими огнём глазами. Его, со вздымающейся от частого глубокого дыхания грудью. Его, почувствовавшего уверенность. Его, зарядившегося моим разочарованием в другом.
– Дим…
– Ничего не говори сейчас, – прерывает поспешно. – Ничего, ладно? Я понимаю всё, я не кретин, не тупой и не глухой. И прекрасно помню, что ты… что мы расстались. Но, помимо уже упомянутых достоинств, – вворачивает шуточку, и я фыркаю, смущённо отводя взгляд, – у меня полно и других. Я терпелив, Линда. Сейчас ничего не говори, ты слишком расстроена, слишком обижена, чтобы принимать рациональные решения. На одно импульсивное я уже попал… вообще-то, точнее будет сказать, подорвался… не суть… Просто ничего не говори сейчас. У тебя есть право выбора и на него уйдёт какое-то время. Ты сама поймёшь, кто сможет сделать тебя счастливой.
– Хорошо, – выдохнула, надо заметить, не без облегчения.
И… допустила мысль. Допустила, да. Просто включила ту часть мозга, что блокируют энергетические потоки, исходящие от Куманова. Просто позволила себе шагнуть в биополе другого мужчины. Заглянуть за дверь, которую ещё никогда не открывала. Позволила увидеть себе целый новый мир…
– Где ты остановился?
– Ну… – смеётся натужно, затылок почёсывает и по-мальчишески прищуривается на один глаз. – Строго
– Ты спишь в машине?! – ахаю, морщусь, сострадая, и беспалева принюхиваюсь. Странно, но кроме вполне очевидного запаха старой-доброй сорокоградусной, он ничем больше не пахнет.
– Ну… сейчас что-нибудь поищу… есть же в этом городе ночлежки, да?
– Без понятия, если честно… а ты выпил.
– Да, я выпил и, вообще-то, никуда ехать сегодня не собираюсь, – выпаливает и закрывает глаза: – Не хотел, чтобы ты знала, это… жалко.
– Глупости! – возмущаюсь и решительно поднимаюсь. – Как на счёт ночлежки на чужой кухне?
Разумеется, как бы обида не подначивала ответить Куманову «взаимностью», ни о ком, кроме него, я не в состоянии даже думать. Даже мысли допустить не могу, не то что переспать с кем-то из тупой мести, но то, что он так решил, доставило массу злорадного удовольствия. Низко это, недостойно, мозгами понимаю, но желание ответить болью на боль было на столько острым, что я не стала отстраняться, когда Дима наклонился с прощальным поцелуем.
И он действительно должен быть прощальным. Если позволю внутренней стерве вести свои игры, ситуация слишком быстро выйдет из-под контроля.
Пока соображаю, как бы так деликатно отказать, мессенджер начинают атаковать сообщения одно за другим:
Lili: Кто забыл о приглашении на дачу, тот не я!
Lili: Отмазки не принимаются!
Lili: Эмир уже маринует мясо.
Lili: Вы точно не хотите это пропустить…
Lili: … мой муж лучше всех жарит.
Мои губы невольно раздвигаются в улыбке, а руки сами пишут ответ Солнцеву:
Linda: Друзья на дачу позвали, я уже согласилась. Извини.
Дмитрий Солнцев: Ерунда, встретимся после. Хорошего отдыха.
Выдуваю с облегчением, стараясь при этом оставаться невозмутимой, а неугомонная Лилька продолжает строчить сообщение за сообщением.
Lili: На заднем дворе надувной бассейн для мелких проныр, есть вторая кроватка, барахла тоже навалом, можете стартовать с пустыми руками. У вас час!
Lili: Мне кто-нибудь ответит? Мне нельзя нервничать…
Пашка: Как Линда решит. Я всеми руками за.
Linda: Шантажистка! Мы с Надей будем.
Отправляю и морщусь: тачки-то у меня нет. Кошусь на Куманова и ловлю его едва заметную ухмылку. Вот гад!
Lili: Супер!!!
Lili: Давайте побыстрее только, я ж вся изведусь…
– Солнце, собирай игрушки, мы едем в гости! – объявляю торжественно. – К дяде Эмиру, тёте Лили и Марку!