Твой пока дышу

Семакова Татьяна

– Вот сучки, – брякает Мот недовольно и закатывает рукава, послушно занявшись подготовкой шампуров.

– Фруктиков? – ехидничаю, силой заталкивая ему в рот виноградину.

– Пошёл на хуй! – толкается в меня плечом, снова начиная сдавленно ржать.

За стол садимся в приподнятом настроении. Все со всеми переглядываются, искры в воздухе летают, дети под столом по ногам лазают, женщины ластятся, щедро подкладывая еду в тарелки, не смущает даже то, что на всех мобильных запущены изображения с камер, что окна завешены плотными шторами, что

на дверях на улицу засовы, что раз в десять минут по двое обходим весь дом и палим обстановку с окон третьего этажа.

Живём. Дышим. Улыбаемся.

Убираем со стола, расходимся, укладываем детей на ночь.

– Пойдём, – шепчу Линде, утаскивая её из комнаты. – Свидание, помнишь?

– А Надюша?..

– Доче рано, – хмыкаю, выпроваживая за дверь, где ждёт мама.

– Я лягу у тебя, Линдочка, – щебечет подговорённая заранее родительница вполголоса, – ни о чём не переживай.

– М-м… – невразумительно мычит ведьмочка, определённо начав переживать обо всём и сразу.

Стоит, мнётся, взгляд бегает, явно не знает ни как себя вести, ни на чём ещё можно съехать.

– Пошли… – посмеиваюсь, обнимая за талию и прикладывая ощутимое такое усилие, чтобы сдвинуть её с места.

– Глупости какие-то, Паш… – бубнит, спускаясь по лестнице. – Ну какое свидание? Даже из дома не выйти, я уж молчу о том, что давно прошли ту стадию…

– В том-то и дело, что не прошли, а перепрыгнули, – возражаю мягко, останавливаясь у двери в подвал и доставая повязку на глаза.

– Это ещё зачем? – напрягается, когда я прилаживаю ленту, которой меня снабдила запасливая Ленка, на её голове.

– Хоть какая-то интрига должна быть, раз уж фантазия ограничена местоположением?

– Ладно, хорошо… только давай без приколов, ладно? – пытается взять ситуацию под контроль. – Что ты там нафантазировал представить страшно…

Закрываю за нами дверь, вместе с ней погружаясь в темноту.

И первым делом расстёгиваю молнию на её сарафане.

– А, это… – брякает явно разочарованно.

– Я не на столько примитивен, – ворчу, стаскивая лямки с её плеч. – Просто хочу, чтобы тебе было комфортно.

– Голой и с завязанными глазами? – ехидничает, явно нервничая. – Да, я максимально расслаблена, Паш…

– Чтобы всё получилось, тебе придётся мне довериться, – растолковываю размеренным тихим голосом.

– Что всё? – шепчет сипло. – Что ты задумал? Опять ЭТО?

– Во-первых, я не про сейчас. Во-вторых, ты вообще о чём-нибудь, кроме секса думаешь? – бубню, зависнув с лямками в руках на уровне её груди.

– Когда ты меня раздеваешь или в принципе? – хихикает с истеричными нотками.

Набираю кислорода в лёгкие и резко выдуваю в сторону.

– Ладно, я понял, – не могу скрыть ни огорчения, ни досады, радуясь хотя бы тому, что она не видит моего унылого лица. – Нет, так нет, придумаю что-нибудь ещё.

Возвращаю лямки на место, застёгиваю молнию, открываю дверь.

– Можешь снимать повязку, Линда.

–

Паш, ты обиделся, что ли? – приподнимает ленту и пытается выразить свою оторопь взглядом, но из-за света в коридоре щурится как мелкий вредный крот.

– Не, нормас, – открываю рот чтобы разубедить, но так нещадно давит на больной нерв её реакция, что начинаю иронизировать. – Я тупое похотливое животное со скудным эмоциональным набором. Двигай спать.

Делает два шага к двери, закрывает её, идёт обратно, выставив вперёд руки и находя меня на ощупь.

– Я так не думаю, Паш, – проговаривает с дрожью. – Продолжай, пожалуйста.

– Будешь хорошей девочкой? – хмыкаю, возвращая себе настрой.

– Буду какой скажешь… – шелестит тихонько.

Полностью освобождаю её от одежды, стараясь не заострять внимания на её манящем обнажённом теле, но, стаскивая трусики до пола, замираю перед её лобком. Глаза уже к темноте привыкли, к тому же её круглый год бледная кожа словно подсвечивает окружающий нас мрак, и это, мать вашу, гипноз.

Застываю.

Тяну носом её запах, выдыхаю, как кажется в то мгновение, огонь.

Всячески сопротивляюсь неимоверному притяжению, сжимаю кулаки, чтобы не начать обхаживать её тело руками.

Каюсь.

– Это не по плану.

– Потом расскажешь… – шепчет горячо, пропуская пальчики через мои волосы и с нажимом на затылок притягивая моё лицо к пышущей жаром плоти. – Потом, Пашенька, потом… это я животное, я, Паш, ты только подышал на меня, и я потекла… ничего с собой сделать не могу, на ногах еле стою…

– Это не по плану, – вторю хрипло, выкатывая язык и жадно проскальзывая им по половым губам.

– Оум-м-м… – стонет глухо, сгибаясь и упираясь ладонями в мои плечи.

– Куда, мать твою… – рычу, пропуская руку между её ног и, захватив ладонью попу, притягиваю к своему лицу, принуждая выпрямиться. – За воздух держись, сама напросилась!

– Да как же я… – бормочет, цепляясь обеими руками за мою голову. Сминаю её ягодицу, подключаю вторую руку, натираю припухшие складочки, остервенело зализывая клитор. Дорвался, блядь. – М-м-м… – сладко постанывает, сгибая ноги в коленях, ища более устойчивого положения и, вместе с этим, позволяя мне развернуться на полную.

Чтобы не тронуться от собственного возбуждения, размышляю над тем, сколько ещё мужиков в этом доме сейчас заняты тем же самым. После разговоров на заднем дворе, уверен, что все, кто не обходят дом.

– Боже мой, как хорошо, как я скучала по тебе, как скучала, Пашенька, как скучала… о-о-м-м-м… – совсем немного усиливаю нажим пальцев, и она сразу кончает, содрогаясь, пульсируя и отдавая столько горячей влаги, что стекает от пальцев уже до самого запястья.

Держусь с трудом, продолжая ласкать клитор и продлевать её удовольствие, член и без того лопнуть готов, но тут подвал вместе с моими мозгами разрывается её неконтролируемым громким стоном, и это предел. Вышка. Потолок выдержки, который я каждый раз пробиваю головой.