Твоя игра. Начало
Шрифт:
Валентин скептически отнёсся к этому предположению:
— В одном ты точно прав: здесь всё мертво.
С его словами Оля невольно вздрогнула. Ей снова вспомнилась странная ночная тишина, видение светловолосой девочки в ванной, которая назвала её мамой… В голову пришла мысль, которая одновременно и напугала, и успокоила её: «Ничего не происходит просто так, всё взаимосвязано. Я должна быть здесь».
Вскоре они дошли до перекрёстка. По обе стороны от них уже нормальная просёлочная дорога, с камнями, ухабами
— Какой контраст! — удивляется Никита.
— Это точно, — согласился с ним Александр.
Потрясённые таким изменением, они не обратили внимания на то, что собака исчезла.
На улице по-прежнему ни одной живой души.
— Ладно, пойдём заглянем в дом, может, есть кто, — Александр указывает на видневшийся за высокой сеточной оградой угловой одноэтажный дом.
Ставни на окнах закрыты. Красивые высокие ворота — по-видимому, для проезда автомобиля.
— Смотрите-ка, звонок даже есть, — улыбаясь, говорит Александр, осмотрев ворота. Ему, как и остальным, приятна эта в некоторой степени приветливая атмосфера (по крайней мере, в сравнении с оставшейся позади).
Он уверенно нажимает кнопку звонка — доносится приятная мелодия. Александр чуть отходит назад, чтобы поприветствовать хозяина или хозяйку. Но мелодия умолкает, и вновь воцаряется тишина.
— Разве не должна залаять собака? — замечает через некоторое время Валентин, но ему никто не отвечает, словно надеются: или хозяин сейчас выйдет, или пёс обнаружит себя лаем.
Наконец Евгений произносит:
— Вообще-то да, в деревне в каждом дворе собаки.
— Кстати, — говорит Никита, — та, которую мы видели, куда-то делась.
— Попробуем ещё раз, — Александр снова нажимает кнопку звонка.
И снова звучит мелодия, потом — ничего.
— Может, эти хозяева не держат собаку? — спросил Евгений.
— Похоже, здесь никого нет. Собаку с собой забрали, — высказал догадку Никита.
— Странно, что из других домов тоже не лают, мы ведь чужаки здесь, — отвечает Валентин.
Александр выходит на середину дороги, чтобы оглядеться.
— Да, здесь слишком тихо для обитаемого места, — говорит он.
—
— Выбор у нас невелик, давайте пройдёмся, — говорит Александр, а потом поворачивается к Никите: — Похоже, придётся тебе ещё немного потерпеть.
— Ничего, переживу, — улыбается Никита.
И они снова идут по дороге, Александр — впереди остальных.
Дома по обеим сторонам аккуратные, кое-где машины, и некоторые такие чистые, что даже поблёскивают на солнце. Заборы и ограды деревянные и металлические, некоторые настолько высокие, что за ними невозможно ничего рассмотреть. Но дворы, которые удавалось разглядеть, удивляли чистотой и ухоженностью, заботливо разбитыми цветочными клумбами, подстриженной травой. Стены домов казались свежевыкрашенными. Но ставни везде закрыты. И ни малейшего движения, ни слабого звука. Если в той части деревни они увидели умирание, то в этой всё напоминало декорации, что ли.
Чем дальше они идут, тем больше Оля обращает внимание на беспокойное поведение Валентина. Он беспрерывно оглядывается назад и кусает губы, точно чувствует: что-то здесь не так, — и никак не может отогнать это чувство. При этом остальные как будто ничего такого не чувствуют. Как при таких странностях можно спокойно идти… Но в то же время ей хочется надеяться, что они найдут помощь, даже если шансы почти нулевые. Однако Валентин, кажется, боится — скорее что-то найдёт их. Да, именно что-то, а не кто-то. Окружающая тишина, отсутствие какого бы то ни было движения давит всё сильнее, даже то, что товарищи рядом, не успокаивает. Но лучше быть в группе, чем одному. Вчера, когда он ходил вместе с Евгением на разведку, он даже обрадовался деревне, а теперь, по-видимому, жалеет, что они её обнаружили. Что-то здесь не так… Что-то найдёт их, обязательно найдёт… Или уже нашло и выжидает. Что-то кошмарное, несущее смерть. А бежать некуда, да ведь от него и не скроешься…
Резкий звук: ударилась о камень дверь погреба у дома, мимо которого они только что прошли. В мёртвой тишине этот звук выдался оглушительным. Валентин обернулся и едва не упал, пошатнувшись.
— Боже! — рука его сама прикрыла сердце, которое, как ему казалось, едва не выскочило из груди от испуга.
Остальные тоже обернулись на звук. От неожиданности Евгений, который помогал идти Никите, сделал слишком резкое движение, Никита за ним не успел и упал, почувствовав острую боль в голени.
— А, чёрт! — заорал он, схватившись обеими руками за больную ногу. Из его глаз потекли слёзы, которых он не замечал.
Евгений и Александр бросились ему помогать.
— Отпусти ногу, не держи её, хуже будет! — кричит Евгений. — Саня, не тащи!
Александр, который помогал Никите подняться, послушно опускает его на землю.
— Господи, как больно! — стиснув зубы, кричит Никита. Ногу он отпустил.