Твоя Мари. Дневник. Часть первая
Шрифт:
Позже, лежа со мной в кровати – мы уже тогда изредка встречались под одним одеялом – Лерка спросила:
– Скажи, а вот Мари… ну… как она такое выдерживает? Там ведь веса нет никакого, никакой жировой прослойки в теле, а Олег Николаевич лупит ее кнутом с плеча…
Я прижал ее к себе и засмеялся:
– Дорогуша, Олег Николаевич Верхний такого уровня, как тебе и не снилось, это первое. А второе… мазу с таким болевым порогом, как у Мари, ты не получишь, возможно, никогда, уж мне можешь
– А… ты был с ней?
Я не хотел об этом говорить. Ну, не хотел – и все, потому что начинал выглядеть в собственных глазах каким-то неудачником – нижняя ушла к другому, что ж ты за Верхний-то такой…
– Был, – буркнул я, – но все, хватит, давай спать, я что-то умотался сегодня.
Утром я проснулся рано, задолго до Леры и вообще до всех в доме, вышел в кухню и обнаружил там Мари. Она уже успела сварить кофе и сидела теперь с сигаретой, поджав под себя ноги и глядя в окно. Я подошел к столу, и Мари вздрогнула, обернулась:
– Ты почему всегда подкрадываешься?
– Нравится заставать тебя врасплох, – я улыбнулся, давая понять, что не настроен ругаться с самого утра. – Как себя чувствуешь?
– А не видно?
– Видно, потому и спрашиваю.
– Раз сижу здесь, значит, жива.
Я взял джезву, вылил остатки кофе в чашку и сделал глоток:
– Как ты это пьешь?
– Как все.
Я вылил кофе в раковину и сварил новый, так, как любил – со специями, сел напротив Мари и тоже закурил.
– Что у тебя с ней? – вдруг спросила Мари, кивнув в сторону комнаты, где все еще спала Лера.
– Легкий флирт без обязательств.
– А-а… а я уж подумала…
– И что же ты подумала?
– Что ты решил играть на чужом поле.
– И что это значит?
Мари пожала плечами:
– Ничего.
– Но ты же зачем-то спросила?
– Она очень переживала вчера, как Лиза до дома доберется, вот я и подумала… а тут ты… Странно все это.
Я обнял обеими руками кружку и долго смотрел, как потихоньку исчезают пузырьки пенки по краям.
– Она неплохая девка, Мари.
– А я разве спорю? Но она же Верхняя, как и ты.
– Дальше будет видно, – уклонился я.
Ну, не говорить же ей, что так далеко я Леру не рассматриваю. Она слишком очевидно играет на той же стороне, что и я, а мне никогда такое не нравилось. Правда, со мной в постель она легла без возражений и даже, кажется, какое-то удовольствие получила, но это все равно, конечно, не то, и я понимал, о чем говорит Мари. Но – поживем, увидим, как говорится. Все равно никого лучше сейчас под руку не подворачивалось.
– Мари! – раздалось негромко с лестницы. – Ты внизу?
Она встрепенулась:
– Да. Ты бегать собрался?
Заскрипели ступеньки, и через минуту в кухню ввалился
– Все, я побежал, а не то… – оторвавшись от Мари, Олег повернулся ко мне: – Со мной не пойдешь?
– Нет, – отказался я. – Вчера слегка перебрали, голова гудит…
– Вот и пробежался бы.
– Не хочу.
– Ну, как хочешь.
Не хотел я с ним бегать – мне выпадала возможность посидеть с Мари, пока его не будет, однако тут меня ждал облом – как только за Олегом закрылась дверь, Мари ушла наверх, и я услышал, как щелкнул шпингалет.
«Дружить ни с кем не собираюсь. Я вообще не дружу с женщинами, мне с ними скучно. Я лишена обычной потребности болтать с подружками, бегать по магазинам, обсуждать мужиков и тряпки, советовать друг другу косметику… и чем там еще занимаются нормальные женщины, когда собираются в стайку больше двух? Нет, мне это не нужно, а в Теме не нужно вдвойне. Если уж совсем подпирает – есть Лялька.
Чужой опыт никого ничему не учит, я давно это поняла. Люди предпочитают набивать собственные шишки, даже если перед этим видели, как это делают другие. И нет смысла мешать им, потому что всегда останешься крайней. Да и устала я спасать других. Не хочу больше.
Я не могу рассказать о главном – а второстепенное никого не убеждает. Денис болен, но никто этого не замечает. «Мари» в его голове давно уже существует отдельно от меня, он проецирует ее на всех женщин, и, когда новая модель не совпадает с лекалом, начинает кромсать ее, а это больно. Если Лерка не поймет этого, рискует быть покалеченной и морально, и физически. Но она, кажется, не хочет этого понимать. Безусловно, она счастлива от того, что ей отломился такой мужик, как Дэн – ну, опустим «тараканов» в его голове, без них-то он вполне себе… И внешне, и вообще. Да и Верхний он хороший, тут я не кривлю душой. Не будь у него загонов по поводу Д/с – и у нас все могло быть иначе, потому что в СМ он меня абсолютно устраивал, и принимать боль из его рук было приятно. Но крыша у него поехала, вот в чем проблема…
И все мои попытки объяснить это кому-то натыкаются на фразу о ревности. Да не ревную я его – с чего бы? Я просто не хочу, чтобы он искалечил еще кого-то, а самого себя – в первую очередь. Ведь он тоже мучается, не получая вожделенную «Мари», и состояние его только усугубляется с каждой неудачей.
Конец ознакомительного фрагмента.