Твоя навеки
Шрифт:
— У меня уже есть дочь, ей три годика, — ответила София, улыбнувшись при воспоминании об Оноре.
Ее лицо возникло перед ней, как из тумана, который словно обволакивал Софию во время разговора с Евой.
— О, как бежит время! — вздохнула Ева.
— Лучше не скажешь. Мы встретились двенадцать лет назад летом. Двенадцать лет. Однако когда я смотрю на тебя, то готова поверить, что это было вчера.
— София, я не стану играть с тобой в игры и притворяться, будто я не знаю причины твоего отъезда в Европу, иначе получится, что наша дружба
Аквамариновые глаза Евы неотступно следили за Софией.
Она схватила руку Софии и сжала ее своими ладонями цвета меда.
— Я умоляю тебя вернуться, — тихо произнесла она.
— Я счастлива здесь, Ева. У меня чудесный муж. У меня есть дочь, и я жду ребенка. И я не стану возвращаться. Мое место тут.
София была необычайно встревожена. Она и предположить не могла, что Ева так неожиданно затронет столь деликатную тему.
— Но разве ты не можешь хотя бы поехать в гости? Прошлое надо оставить позади. Так много всего случилось за последние десять лет! Если ты будешь откладывать встречу с родными, то она может и не состояться. Там твоя семья, в конце концов.
— Расскажи мне о них. Как Мария? — спросила София, пытаясь отвлечь Еву от темы, которую она не могла обсуждать с ней.
Ева убрала руки и сложила их на коленях.
— Мария замужем, — ответила она.
— За кем?
— За Эдуардо Маральди, доктором Эдуардо Маральди. Я не вижу ее очень часто, но, когда мы встречались последний раз, у нее было двое детей и третий на подходе. Мне кажется, что сейчас у всех Соланас рождаются дети. Очень сложно уследить. Ты знаешь, что Фернандо в изгнании в Уругвае?
— В изгнании?
— Он связался с партизанами, которые замышляли заговор против Виделы. Фернандо в порядке и мог бы вернуться в Аргентину в случае смены правительства. Но мне кажется, что он настолько потрясен тем, что ему довелось пережить, что и не думает о возвращении. Его пытали, представляешь? Сейчас он живет и работает в Уругвае.
— Его пытали? — в ужасе воскликнула София.
Она выслушала историю, которую Ева узнала от Мигеля и Чикиты. Ева рассказала, как в дом тети и дяди Софии ворвались какие-то люди, как Фернандо выкрали, и ему только чудом удалось сбежать в Уругвай. София была подавлена услышанным, сожалея о том, что ее не было рядом с семьей в такую трудную минуту.
— Это было ужасно, — продолжали Ева. — Мы с Роберто однажды навестили его. У Фернандо домик на пляже. Он стал другим человеком, — сказала Ева, вспомнив мрачного молодого мужчину, который жил, как хиппи, зарабатывая на жизнь тем, что писал статьи для уругвайских газет.
— А Санти? С ним все в порядке? — взволнованно спросила София, представляя, как все это должно было повлиять на него.
— Он женился. Я встречала его — он по-прежнему необыкновенно красив.
Ева вспыхнула. Она помнила его поцелуи. София рассеянно провела рукой по губам.
— Его хромота стала заметнее, но это идет ему. Он все тот же Санти, — добавила Ева.
— А на ком он женился? — поинтересовалась София,
Она отвела взгляд, всматриваясь в какую-то далекую точку.
— На Клаудии Калис, — ответила Ева, и ее ответ прозвучал как вопрос.
— Нет, я ее не знаю. А какая она? — спросила София, борясь с пустотой, катастрофически быстро заполнявшей ее изнутри.
Она была потрясена тем, что Санти нашел себе жену, после того как клялся под деревом омбу в вечной любви, просил убежать вместе с ним и жениться вопреки всему. Его голос отдавался гулким эхом в ее памяти.
— Она очень элегантная. Темные волосы, блестящие, красивые. Очень ухоженная. Настоящая аргентинка, — ответила Ева, не подозревая, какую бурю эмоций вызывают ее слова. — Она очень общительная и основную часть времени проводит в городе, потому что, как мне кажется, ей больше нравится шум, чем тишина и покой ранчо. Однажды она призналась мне, что терпеть не может лошадей. Сказала, что ей пришлось притворяться, будто она от них без ума, чтобы найти с Санти общий интерес. Ты ведь знаешь Санти — он бредит животными.
Ева сделала паузу и добавила:
— А ты не знала, что он женился?
— Конечно, нет. Я не разговаривала с ним с тех пор, как... уехала, — проговорила София хриплым голосом и опустила глаза.
— Но я не думаю, что Санти и есть причина твоего упорного отказа возвращаться?
— Нет, конечно, нет, — слишком поспешно ответила София.
— Ты совсем не поддерживаешь с ними связи?
— Нет.
— Даже с родителями?
— Особенно с родителями.
Ева отстранилась и всмотрелась в лицо Софии, не скрывая изумления.
— Разве ты не скучаешь по ним? — В голосе Евы прозвучала нотка возмущения. — Разве тебе хорошо без них?
— Я очень страдала в самом начале. Но ты и представить себе не можешь, что творят с человеческой памятью время и расстояние... — солгала София, но затем остановилась. — Я заставила себя забыть их, — добавила она.
Они погрузились в молчание. Ева пыталась догадаться об истинных причинах изгнания Софии из родного дома, а София не могла выкинуть из головы мыслей о Санти и о его женитьбе на Клаудии. Она хотела представить его повзрослевшим, с более заметной хромотой, но не могла. В ее памяти он так и остался юношей — таким, каким она оставила его под деревом омбу.
— А ты знаешь, что Августин живет в Вашингтоне? Он женился на американке, — сообщила Ева.
— Неужели? А Рафа? — София пыталась сделать вид, что ее интересуют все члены семьи, но она могла думать только о Санти.
Ей очень хотелось, чтобы Ева снова заговорила о нем.
— Он женился на Жасмин Пенье много лет назад, почти сразу после твоего отъезда. Я их почти не вижу, но знаю, что они счастливы в браке. Они проводят все время в Санта-Каталине. Рафа следит за делами на ферме. Я всегда относилась к нему с большой симпатией. На него можно положиться, он совсем не похож на Августина, — сказала Ева, вспомнив его навязчивые знаки внимания.