Твоя невеста – смерть
Шрифт:
– Он сам заявлял о том, что убьет его…
– Стоп! – остановила ее я. – Кто убьет? Кого? Когда говорил?
– О боже мой, эти милицейские вопросы! – вдруг воскликнула Виолетта. – А скажите, вы где-нибудь учились на частного детектива или занимались самообразованием?
«Да, похоже, придется отсеивать как минимум половину того, что она говорит», – со вздохом констатировала про себя я.
– Ну, не хотите отвечать и не отвечайте! – любезно разрешила Виолетта. – А Сретенский все равно виноват!
Я уже хотела было сказать «большое спасибо
– Скажите, пожалуйста… Вот ведь какая вещь получается, – задумчиво проговорила я. – У вашего мужа с Валерием были какие-то дела. Вы о них ничего не знаете?
– Почему же, знаю! Но только это совсем неинтересно… – сделала скептическую физиономию Виолетта. – Что-то типа строительства какого-то комплекса или коттеджа, что ли… Я не вникала в эту скуку.
– И строительство так важно, что по этому поводу ваш муж звонил Валерию в Финляндию? Зачем? Чтобы информировать его о еще одном вбитом гвозде?
– У вас есть чувство юмора, – похвалила меня Виолетта. – А с чего вы взяли, что он ему звонил, если он был там и убил его!
– Это было бы слишком просто, – вздохнула я. – И совсем неинтересно. Ваш муж действительно звонил Валерию в Финляндию. А вот по какому поводу, видимо, мне придется узнать у самого Виктора Валентиновича.
– Он, конечно же, вам скажет, что был в районе и решал деловые вопросы. Но это ничего не значит!
– Хорошо, теперь я уже разберусь сама, – решительно подвела итог разговору я и уже собиралась выпроводить Виолетту, но она неожиданно схватила меня за руку:
– Едем вместе! Виктор Валентинович сейчас дома, мы с вами возьмем его тепленьким.
Я нахмурилась. Мне совсем не хотелось, чтобы не вполне адекватная Виолетта мешалась под ногами. И вообще… Я вспомнила толкование комбинации цифр гадальных костей. Они предупреждали меня не поддаваться на провокации и не участвовать в рискованных мероприятиях. Но я и не настолько наивна, чтобы идти на поводу у Виолетты.
– Я просто хочу посмотреть на то, как вы с ним будете разговаривать. У вас очень хорошо получается, – объяснила Сретенская.
– Нет, мне будет удобнее разговаривать с ним с глазу на глаз, – твердо возразила я.
– Тогда я подожду вас здесь, – заявила Сретенская.
– Исключено! – решительно заявила я. – В свое отсутствие я никого не оставляю в квартире.
«Только этого мне не хватало! – подумала я про себя. – Господи, как же тяжело с психически неадекватными женщинами! А ведь некоторые мужчины с такими живут. Невольно посочувствуешь им!»
Виолетта раздумывала недолго. Нервно тряхнув своими прядями, она гордо вздернула голову и, состроив что-то вроде презрительной мины, бросила через плечо:
– В таком случае, я пойду туда, где меня всегда ждут и понимают!
«В винный бар, видимо, – мысленно съязвила я. – Или прямо в психиатрическую клинику – там тебя
Выпроводив Виолетту, я задумалась над ее словами. Конечно, дамочка весьма странная. Но… Вдруг она говорит правду? Не мешало бы проверить факты. Где пропадал Сретенский несколько дней? И что на самом деле стоит за этой историей с влюбленностью в Курилова? Нужно бы выслушать версию самого Сретенского, понаблюдать за его реакцией… К тому же, по словам Виолетты, он сейчас дома.
Сретенский действительно был дома. И был весьма тепленьким. Пьяно пошатываясь, он открыл дверь и уставился на меня блестящими глазами. Он не сразу узнал меня, а когда все же до него дошло, кто стоит перед ним, то, пожав плечами, молча пригласил пройти внутрь.
Я прошла в уже знакомую мне квартиру и увидела явные признаки загула. Стол, стоящий посреди комнаты, был заставлен грязной посудой с остатками пищи, завален обрывками упаковок от продуктов и кожурой от колбасы. Посреди всего этого неким памятником возвышалась бутылка дорогого коньяка, уже наполовину опустошенная.
Сам хозяин же, казалось, совершенно этого не замечал или просто не обращал внимания.
– Виктор Валентинович, вы в состоянии будете со мной побеседовать? – осторожно спросила я.
– Отчего же нет! – бодро воскликнул Сретенский, шустро сдвигая тарелки на столе в сторону и освобождая тем самым мне место. – Вот, пожалуйста, прошу… Я немного выпью с вашего позволения, – и он налил себе в рюмку коньяк.
– По какому случаю пьете? – полюбопытствовала я.
– А вы разве не догадываетесь? – лукаво, почти с ленинским прищуром, усмехнулся Сретенский, залпом опрокидывая рюмку. – Разве моя жена поехала не к вам?
– А разве это повод для того, чтобы пить?
– Конечно, повод! Потому что она наверняка обвинила меня в том, что я убил Валерия. Психопатка! – не выдержав, выругался он.
– Скажем так, она упоминала об этом. Потому, собственно, я и приехала к вам, чтобы поговорить на эту тему и выслушать вас. Что вы сами можете сказать на этот счет?
– Да мне бы вообще ничего не хотелось говорить, – признался Сретенский. – Официального статуса у вас нет, милиция мною пока не интересуется. В общем, вся эта ситуация представляется мне большим геморроем. Очень большим.
Я согласилась:
– Официально заставить вас говорить я не могу, да и не хочу. Я просто прошу, – подчеркнула я, – сказать мне, что вы сами думаете о словах вашей жены. Чем они вызваны? В конце концов, Валерий являлся вашим другом, и мне кажется, что вам должно быть не безразлично, найдут его убийцу или нет.
Сретенский снова прищурился, потом вдруг встал и заходил по комнате неверными шагами, периодически опираясь о спинку стула.
– Ну… По порядку, – наконец произнес он. – О словах моей жены я предпочитаю не думать, потому что зачем придавать значение бредням больного человека? Вызваны они тем, что… – Сретенский сделал паузу, – она же вам, наверно, сказала, чем они вызваны.