Ты будешь мной гордиться
Шрифт:
– Нет, – улыбнулась Полина. Ее рассмешило это предположение.
– Это твой новый друг что ли? – спросил Жека, подходя к Сере.
– Просто одноклассник, – ответила девочка.
– Это хорошо, что просто. А то я сурово ревную, – Жека взял у Серы листовку, – что полегче пачка стала?
– Не намного, – ответил Сера, смотря Жеке в глаза с наглой ухмылкой.
– Не бойся, убожка, не трону,– сказал Жека, – благородство не позволяет. Но если будешь крутиться вокруг моей девчонки, мое благородство попросит переломать тебе остатки ног.
– С каких это пор я твоя девчонка? – засмеялась Полина. – И не приставай
– Инвалид? Хорошая отмазка, «не бейте меня, я – калека», – засмеялся Жека.
– Хочешь ударить? – спросил Сера. – Давай.
– Ух ты как сурово. Мазохист что ли? Что это у нас? – Жека взял трость Серы и стал ей размахивать. – Так что ли калеки друг друга лупят?
– Ну, хватит Жека, – протянула Полина, – не смешно.
– Это тебе, Полинка, не смешно, – сказал Сера девочке, – а он сейчас от смеха будет по полу кататься.
– Что? – возмутился Жека, – думаешь, сейчас получишь оплеухочку, а тебя потом пожалеют и приласкают? Проверим?
Жека вплотную подошел к Сере и несколько раз стукнул его по голове набалдашником трости. Сера поднял левую руку и показал 3 пальца.
– Сколько пальцев? – спросил Сера. Жека стал хмурить брови, а Сера тем временем очень быстро выхватил свою трость из рук Жеки, потом заплел ей ноги парня и тремя пальцами толкнул его в грудь. Жека взмахнул руками и очень смешно шлепнулся на задницу.
– Бабабах, – засмеялся Сера, – с такой реакцией надо тренировать падения.
Увидев, что Полина не смеется, Сера тоже перестал смеяться. Полина присела перед «мажорчиком».
– Не ударился? – с искренней заботой спросила она.
– Ёпэрэсэтэ, – с отчаяньем захныкал Жека, вставая с помощью Полины, – уфэхэцэчэ, ну, ёлки, ну вы чё.
Жека полез в задний карман своих шортиков и вытащил оттуда свой новенький IPhone, точнее то, что от него осталось.
– Он же тебе не нравился, – Полина кивнула на телефон, пытаясь утешить друга.
– Да меня папа сначала убьет, а потом зажарит. Или наоборот, – продолжил хныкать Жека. На его лице зависла мировая скорбь. – Он меня за «Соньку» чуть не прибил, а за IPhone точно сфарширует. Как знал. Ну почему, почему?
– Слушай, я забыл, что у тебя там телефон, – сказал Сера, подковыляв к нему.
– Да иди ты, – сказал Жека, зло, посмотрев на своего обидчика, – еще раз на глаза мне попадешься, убью.
– Договорились, – кивнул Сера.
– Ладно, пока, – сказал Жека Полине и с опущенной головой пошел в сторону остановки.
– Давай, удачи, – сказала Полина ему вслед и потом посмотрела на Серу. Сера развел руками. Девочка покачала головой и улыбнулась.
– Классно ты его завалил, – сказала она. – Какой-то он дурной стал. Мартышка, что ли какая укусила в Таиланде? Ладно, мне тоже пора, а то папа скоро подъедет. Пока-пока.
Девочка махнула Сере рукой и через минуту скрылась за дверями торгового центра.
На кладбище было тихо и спокойно. Могила Юли была аккуратной и ухоженной. Большой могильный камень с фотографией молодой женщины был увенчан православным крестом. Анатолий и Полина подстригли траву, заменили цветы на свежие, помолились, посидели на лавочке и пошли назад к машине. Потом они вернулись домой, переоделись и поехали в один из лучших ресторанов в городе, который назывался «Фрау Мюллер». Ресторан славился известным шеф-поваром
– Па, думаешь, акулий стэйк они из своих акул готовят? – спросила девочка.
– Ты хочешь акулу? – спросил папа.
– Нет, просто они этот стэйк назвали «Оскаром». Представила картинку, приходит толстый повар с сачком к аквариуму и спрашивает рыбок: «Ну, кого сегодня будем номинировать на «Оскар»?»
Папа оторвался от меню и посмотрел на дочь.
– Смешно, – без эмоций сказал он и продолжил выбирать блюда.
Подошла официантка и спросила «готовы ли они сделать заказ». Полина заказала себе шоколадное суфле, коктейль молочный с пузырями, «хрюшку» и картофель-фри. Анатолий заказал 100 грамм коньяка «Моне», бефстроганов, брюссельскую капусту на гарнир и салат средиземноморский.
– Мне тоже салат средиземноморский, – остановила официантку девочка. Официантка записала и ушла к стойке.
– Зря салат заказала, – сказал папа. – У них огромные порции, я бы поделился.
– Не жадничай, – ответила девочка. – У меня проглотное настроение.
В ожидание заказа девочка достала телефон и стала удалять старые смс-ки. Анатолий смотрел то на дочку, то на акул, то в окно. Его пальцы бегали по столу, выдавая сильное волнение. Наконец папа два раза кашлянул, зачем-то пригладил волосы и окликнул дочку, глубоко погрузившуюся в свое смс-ное прошлое.
– Что? – спросила Полина после паузы, не отрывая глаз от телефона.
– Полина, – повторил папа.
– Ну что? – девочка посмотрела на папу.
– У меня речь, – сказал Анатолий.
– Может, дождемся еды?
– Нет. Меня будет отвлекать твое чавканье.
– Хорошо, – девочка выключила телефон и положила его на стол. – Давай свою речь.
Анатолий еще раз кашлянул, посмотрел в глаза дочке и отвел взгляд в сторону.
– 3 года как нет с нами мамы, – начал он. – За это время, мне кажется, мы смирились с мыслью, что мама далеко и не вернется.… Ты очень выросла за это время и, не смотря на то, что тебя воспитывал только безответственный папаша, ты не стала плохой. Ты даже не стала хуже. Ты по-прежнему умница. Конечно, это заслуга мамы… Сегодня у могилы я думал, что мама должна быть довольна нами…. Единственное, что…. То есть не то что бы единственное, но я думаю, она бы не возражала бы…. То есть … не то, что бы не возражала, она хотела бы, что бы наша жизнь не останавливалась. Жизни много впереди и она не должна останавливаться.… То есть не так.…
– Па, ты не подготовился, – сказала Полина, с любопытством смотря на папу. Она давно не видела его таким взволнованным.
– Я подготовился, доча. Я очень долго готовился.… Просто, я хочу сказать очень важную вещь, точнее новость, даже может быть объявление….
– Ну и говори.
– Я хочу это сказать именно сегодня, в мамину годовщину.
Папа снова завис.
– Ну, – сказала Полина, – не тяни.
В это время подошла официантка, и поставила на стол огромную тарелку с салатом, коньяк и молочный коктейль. Официантка налила коньяк в бокал и ушла. Анатолий посмотрел ей вслед, потом на молодую женщину, одиноко сидящую за соседним столиком.