Ты будешь моей
Шрифт:
— Уверена, что твоя беременная подружка ничего не подлила в сок? Ты такая странная, что мне впору начинать бояться.
После моего взгляда, которым я пытаюсь пристыдить Мирона за то, что он усомнился в моем психическом состоянии, Вертинский хмыкает и молча следует за мной.
Не слишком приветливая женщина делится с нами информацией о местоположении Яна, мы находим ту самую палату с охранником и как-то синхронно тяжело вздыхаем при виде мужчины в характерной форме.
Бес-по-лез-но.
У него должностные инструкции, он не
— Ты чего удумала, Агата Юрьевна? — Вертинский разворачивает меня за плечи к себе, а я стараюсь спрятаться от него за волосами.
Мне стыдно за свои слезы. Яну приходится через многое проходить, а я тут разрыдалась, как самая последняя сопля. Ну куда это годится?
— Подожди-подожди, я же еще даже подумать не успел. Сейчас решим чего-нибудь, ты только не реви. Знаешь же, как на мужчин влияют женские слезы? Мы лучше в кругосветку с одной зажигалкой отправимся, чем будем успокаивать ваши водопады.
Мирон аккуратно поддевает указательным пальцем мой кончик носа, заставив улыбнуться, и оглядывается по сторонам, а я тем временем наблюдаю, как в нужную нам палату входит молоденькая медсестра с поддоном, в котором лежат шприцы.
— Хотела когда-нибудь стать врачом? — легко толкает меня в бок Вертинский.
— Нет… А что?
— Самое время начать мечтать, потому что сейчас у тебя будет такая возможность. Стой здесь, я скоро вернусь.
Он действительно возвращается минут через пять. Тянет меня за рукав свитера в какой-то кабинет и, когда мы оказываемся у двери, быстро туда вталкивает.
— Раздевайся.
— Что?.. — я ошарашенно отпрыгиваю в сторону, ударяясь об стену плечом, и только в этот момент замечаю присутствие еще одной девушки здесь.
— Можешь пройти за ширму, я там на кушетке уже оставила форму. Но давай только быстро, я тоже не очень хочу подставляться, — миловидная блондинка, разговаривая со мной, подходит к Мирону и вытягивает вперед ладонь. — Пять тысяч, как и договаривались.
Так вот оно что…
Я незаконно проникну в палату к Яну в форме медсестры. Боже, это полнейшее сумасшествие, но сейчас я готова на все, поэтому мышкой прокрадываюсь за ширму и в шустром темпе переодеваюсь в выданный мне костюм.
Натягиваю маску, скрывающую сразу половину лица, и беру новый небольшой поднос с заправленными шприцами. Для конспирации.
— Скажи, что этот препарат нужно вводить медленно и внутривенно, чтобы у тебя было больше времени, — дает мне последние наставления девушка. — Не дольше пятнадцати минут, я тебя умоляю.
— Хорошо, да. Спасибо вам.
Охранник удивляется, но все же пропускает меня, когда я трясу шприцами у него перед носом. Один шаг, второй. Закрыть дверь за собой…
— Вы меня изрешетить решили? — недовольный хриплый голос заставляет меня подпрыгнуть.
Я щелкаю веревочкой маски, которая держалась за ухо, с одной стороны и… И бегу к Яну, едва успев затормозить, чтобы не запрыгнуть на него с поцелуями.
—
Я всхлипываю Яну в плечо, жмусь к нему так тесно, что становится больно. Цепляюсь за его футболку, не в силах отпустить.
— Агат, — произносит он уже громче, с нажимом.
— Тш-ш, — встаю на носочки и краду поцелуй с его губ. — Охранник может услышать, нам нужно быть осторожными.
Под моим очередным приступом, когда я пытаюсь убедиться, что Ян сейчас здесь, рядом со мной, он со свистом втягивает воздух через рот, стоит мне сдавить руки чуть сильнее.
Я задираю футболку на нем.
— Малыш, вэтомслучае тихими у нас быть не получится. У тебя, — самодовольно усмехается, пока я вожу кончиками пальцев по его синеющей коже.
— Тебя… Тебя избили?
Не верю, что такие следы остаются от обычных кулаков.
— Ребра целы. Ну, почти, — он так спокойно пожимает плечами, будто мы о планах на день разговариваем за завтраком в нашей квартире.
В нашей?.. Боже, я действительно так думаю.
— У нас есть десять минут, — пять мы уже потратили. — Я не знаю, что говорить… Мне так жаль, не хочу, чтобы ты проходил через все это.
— Солидарен. Лучше бы на какой-нибудь курорт с тобой смотался, чем так погано тратить время.
— Ян…
— Зато ты, возможно, сможешь освободиться от меня раньше, чем через год.
Я отшатываюсь, не веря, что он правда только что сказал это. Зажимаю рот, гашу всхлипы, потому что охранник может услышать их и вломиться в палату.
— Ты вышла замуж за идиота, золотце, — Ян тянется к моему лицу целой рукой, но я делаю еще один шаг назад. — Родная, это была просто неудачная шутка. Я не думаю, что ты вообще когда-нибудь сможешь от меня избавиться. Ну, чего ты ревешь, глупыш?
— Никогда так больше не говори…
— Не буду. Иди ко мне, малышка, я охренеть как по тебе соскучился. Только дыхание задержи, не уверен, что я сейчас благоухаю.
Время замирает, когда я снова оказываюсь в его руках. Ян гладит меня по спине, а я пытаюсь быть сильной девочкой и не разводить сырость рядом с ним.
— Мне нужны были деньги на операцию сестре… — зачем-то признаюсь в самый неподходящий момент.
— Диане? Что с ней?
— Нет, другой сестре. Это долгая история, но она еще ребенок, а ты подарил ей шанс на нормальную жизнь.
— Я бы тебя придушил, детка, но одной рукой, не создав при этом лишнего шума, это будет сделать сложно. Не могла мне сразу сказать все? И работу ты ведь поэтому искала, да?
— Ты был посторонним. Чужим.
— Над тем, как ты представляешь меня в своей голове, мы еще поработаем. Слушай меня внимательно, детка, — Ян смотрит мне в глаза, поправляя маску, аккуратно цепляя шнурочек мне за ухо. — Сейчас ты успокоишься, выдохнешь и выйдешь из этой палаты.