Ты будешь моей

Росс Софи

— Это все равно самый лучший сюрприз. Пойдем отсюда? Не хочу, чтобы твой отец все испортил. Вы снова поругаетесь, и я опять тебя потеряю…

— Вообще-то я не за этим здесь, чудо, — Ян мягко отстраняет меня за плечи. — Посидишь в приемной?

— Нет.

Никуда от него не уйду. В ближайшую неделю прилипну к нему, как лизун к потолку, и ни за что не оторвусь.

— Между прочим,сынок, твоя жена только что послала меня к черту, — сдает меня со всеми потрохами Леонид Вадимович.

Брови

Яна взлетают в удивлении, и он снова щекочет своим дыханием мое ушко:

— Молодец, детка. Я поддерживаю.

Теперь моя очередь улыбаться во все тридцать два.

— Садитесь уже, детки, — отец Яна как-то неопределенно указывает на стулья. — Тебя нормально отпустили, никаких проблем не было?

Кажется, мне нужна загрузка сюжета, который я пропустила. Это Леонид Вадимович помог Яну выйти? Но я ведь так и не показала ему запись…

— Привет тебе просили передать, — ухмыляется Ян, отодвигая стул для меня. Сам он садится ближе к отцу, загораживая меня собой от его резкого взгляда. — Не объяснишь, что это было?

— Ты чем-то недоволен?

— Вот этим, например, — приподнимает свою загипсованную руку мой муж. — Не особо удобно, знаешь ли. Еще и чешется все под ним.

— Ничего, тебе полезно. Меньше кулаками махать будешь.

— Это была самооборона, — Ян вздрагивает, когда подлезаю своими лапками ему под руки и прижимаюсь щекой к спине.

Я хочу его трогать. Мненадоего трогать.

Он накрывает мои почему-то замерзшие ладони, и я сразу чувствую покалывания в онемевших пальцах.

— Никаких проверок в твоем клубе больше не будет, я отозвал команду. В твою личную жизнь тоже больше не полезу. В качестве извинений предлагаю переписать на тебя процент моей компании. Сможешь получать отчисления от прибыли каждый месяц без непосредственного участия в общей деятельности.

Поднимите мою челюсть, она только что пробила все это здание до первого этажа и стукнулась там о пол.

— Щедро, — Ян склоняет голову к левому плечу. — Но с чего бы это вдруг?

— Моего единственного сына могли отправить в кому, или того хуже. В такие моменты люди обычно и пересматривают приоритеты. Да и с женой твоей я познакомился поближе. Был не прав. Я не жду, что ты меня простишь, всего лишь говорю, что палки в колеса больше вставлять не буду. На этот раз точно, у тебя есть мое слово.

— Ну уж извини, так просто я не поверю. Акции твои мне не нужны, а вот за отсутствие проблем спасибо. По рукам ударим? — иронизирует Ян.

— Когда они обе у тебя будут рабочими, — Леонид Вадимович отвечает сыну такой же ухмылкой. — Я оплачу полную реабилитацию для твоей сестры и ее матери в пансионате при той же больнице, — теперь он обращается ко мне. — Хоть ты не откажи старику, Агата.

— Думаю, это все же лишнее, — попискиваю из-за спины своего мужа.

Когда он успел еще и про это выяснить?

—

В таком случае позволь мне выкупить у тебя запись, с помощью которой ты хотела помочь моему сыну. Так будет честно, как думаешь?

— Спаси… — шепчу я Яну в шею.

— Минуту, бать, у нас семейный совет.

Мои руки кое-как отцепляют, и мы выходим из кабинета Леонида Вадимовича, чтобы разговор состоялся только между нами двумя. Секретаршу Ян тоже отсылает, он делает это лишь одним взглядом, который получается очень красноречивым.

— Так чем ты пыталась шантажировать моего отца?

Я мнусь на месте, переступаю с одной ноги на другую и не понимаю, как собраться с мыслями, чтобы рассказать о подслушанном разговоре. И так ли необходимо это делать…

— Детка, что там за секреты Пентагона, от которых тебя так трясет? Ну же, малыш, ты можешь мне доверять, — его губы прижимаются ровно к центру моего лба.

Слишком трепетный жест. Слишком уязвимой я теперь себя чувствую.

Медленно вытаскиваю телефон, нахожу эту проклятую запись и проигрываю ее Яну. На первых секундах он хмурится, а потом узнает ведущие голоса в диалоге.

Я опускаю взгляд в пол, заметив, что мой муж сжал кулаки до побелевших костяшек. Разговор, доносящийся из динамиков, обрывается, и я не знаю, что мне сказать дальше. Что сделать для Яна сейчас?..

— Вот же дерьмо, — говорит на выдохе. — Жди меня здесь.

Ян пытается осторожно забрать телефон из моих сжавшихся на корпусе пальцев.

— Ты действительно считаешь, что твоему отцу нужно это услышать?

— Если бы меня собирались предать, я бы хотел знать об этом, чтобы быть готовым. Говорят, от отца я взял многое, так что, родная, ответ очевиден.

Ян оставляет меня грызть ногти на удобном кожаном диванчике. Все это время я смотрю на часы и считаю секунды, ровняясь на бегущую по циферблату стрелочку.

Четыреста двадцать один, четыреста двадцать два…

Дверь открывается, я тут же подпрыгиваю на ноги, как неваляшка, вернувшаяся в первоначальную стойку.

— Пиздец отменяется, малыш, — его пальцы сплетаются с моими. — Отец и так знал об этом, почти вчера выяснил. Твою запись мы просто перебросили ему на телефон в качестве доказательства.

— Что теперь будет с Анной Андреевной?

— Матери придется научиться экономить. Он не тронет ее, а вот ушлепку достанется. И я еще добавлю, когда у меня вот здесь… — он трясет гипсом перед моими глазами. — Все срастется. Теперь можно и домой ехать.

Ян зубами цепляет мою нижнюю губу, а потом скользит языком в рот. Мы целуемся прямо посреди приемной его отца, и даже покашливание вернувшейся секретарши в стороне не дает нам веского повода отлипнуть друг от друга.

— Хочу тебя, детка. Хочу трахнуть тебя всеми возможными способами. И так по кругу. Пока ты не отключишься от удовольствия в моих руках.