Ты лишила меня сна

Хокинс Карен

— У вас есть сердце?

— По-видимому, нет.

Она нервно засмеялась:

— Не знаю, жалеть ли вас или стараться на вас походить.

— Прошу вас, не связывайте свои поступки с чувствами, — возразил он спокойно. — Я думаю, будет справедливо, если мы все обговорим с вами заранее.

Она сжала руки на коленях:

— Маклейн, я знаю, что развод будет невозможен без публичного процесса и особого постановления парламента…

— И это вызовет еще худший скандал, чем теперь.

— Да, но как насчет того, чтобы аннулировать

брак? Мы могли бы это осуществить, когда слухи улягутся.

— Есть только три приемлемые причины для того, чтобы аннулировать брак, и каждая из них вызовет скандал, сопоставимый с тем, который нам угрожает теперь.

Она сняла очки и потерла переносицу.

— Мы могли бы притвориться, что ничего неприличного не произошло, и каждый из нас мог бы продолжать жить своей жизнью.

— Я бы тоже этого хотел, но такое невозможно. Мы должны постараться сделать так, чтобы все выглядело правдоподобно, а иначе сплетни не прекратятся. Триона, как только мы вступим на этот путь, мы будем связаны обязательствами. Вы будете жить со мной в Гилмертон-Мэноре в Шотландии до тех пор, пока о нас не перестанут болтать. Потом вы вернетесь домой и все станет, как было прежде.

— Но мы будем женаты.

Она вздохнула, и от дыхания груди ее приподнялись, обрисованные тканью платья.

Он наблюдал за ней, не в силах отвести от нее взгляда, будто прикованный. Черт возьми! Что было в ней такого, отчего сердце его вдруг ощутило предательский трепет.

Стоило ей всего лишь произвести какое-нибудь движение, как оказывалось, что он смотрит на нее, ждет и удивляется или… восхищается? Да, возможно, так и было. Скоро она будет принадлежать ему, и он получит право на эти чувственные губы, на эту нежную шейку, на соблазнительно выглядывающие из декольте груди.

— Лорд Маклейн? — окликнула она, вторгаясь в его размышления.

— Мы обо всем договорились, — поспешил он ответить, и взгляд его потеплел: — Я вернусь в пятницу. Уложите свои вещи, и мы одни отправимся в церковь.

— Одни? А как же моя семья? Нам ведь потребуются свидетели.

— Уверен, что церковь обо всем позаботится. — Поколебавшись, он добавил: — Я бы предпочел скрыть это от ваших тети и дяди. У меня такое чувство, что они не одобрят наш простой план.

Триона тоже помешкала, потом кивнула:

— Нынче утром моя тетя говорила только о свадьбе и о том, как прелестно все это будет.

Он поморщился.

— Я полностью согласна с вами, — торопливо сказала она. — Не нужно лишнего шума.

Хью оценил ее трезвый и разумный подход к делу. Большинство женщин стали бы настаивать на пышной свадьбе, цветах и роскошных туалетах, к чему она, кажется, была равнодушна, и это добрый знак.

— Ну и хорошо. Мы оставим им письмо и уедем в пятницу.

Он помолчал и спросил:

— А как насчет ваших родителей?

— Они гостят у моего дяди в Озерном крае. Тетя Лавиния нынче утром послала им весточку, но потребуется минимум три дня, чтобы посланец разыскал

их, и еще три или четыре дня на то, чтобы они прибыли в Лондон.

— Тогда мы поженимся без них.

— Придется. Мои родители, конечно, будут огорчены таким оборотом дела, и лучше все объяснить им в письме. — Она бросила на него неуверенный взгляд. — Мне бы хотелось потом пригласить их в гости, если вы не возражаете.

— Конечно. Гилмертон- Мэнор ведь станет и вашим домом.

На ее лице чувства стремительно сменяли друг друга, и одним из них была неуверенность.

— Я человек чести, Триона. Вам следует это знать.

Она прищурилась, и выражение ее лица стало холодным:

— Ваше поведение по отношению ко мне в карете не было подтверждением этому.

Он хотел бы сказать, что забыл о том поцелуе, но помнил его слишком отчетливо. Она была нежной и сладкой, губы ее оказались пухлыми и горячими и на мгновение ответили на его поцелуй. Тело Хью внезапно охватило бурное желание повторить его. «Успокойся, болван. Для этого будет еще много времени».

Об этом он был способен позаботиться.

Триона скрестила руки на груди, бессознательно приподняв груди до выреза платья.

— Тот поцелуй не был поступком честного человека. Вы хотели наказать и напугать мою сестру.

Так и было до тех пор, пока его губы не прикоснулись к губам Трионы и не зажгли в нем удивительное пламя. И единственное, чего он желал, — это продолжения начавшегося в карете.

Ему пришлось взять себя в руки и преодолеть это, загасить вспыхнувший было огонь. Он знал, что сильные страсти быстро сгорают. Ну и что? Зато как только окажется в брачной постели, он сможет утолить свое физическое томление, свое влечение к ней. Все-таки преимущество брака — полное и вполне законное обладание объектом желания. Париж стоит мессы!

Она облизнула губы, что еще больше взволновало его.

— Лорд Маклейн, наш брак будет фиктивным?

Черта с два! Взгляд Хью пропутешествовал от темно-золотых волос, нависавших крылом над ее лицом, до густых длинных ресниц и полного розового бутона губ, и полной груди, приподнятой скрещенными на ней руками, и соблазнительного изгиба бедер. Ноги ее были скрыты под юбками, но он мог себе представить…

— Нет, — ответил он твердо. — Это будет настоящий брак во всех отношениях, или его не будет вообще. Было бы глупо отказываться от единственного, что может сделать его немного счастливее.

— Что же вы предлагаете?

Голос ее был глухим, и казалось, она задыхалась, произнося этот вопрос, и это еще больше взволновало его.

— Физическое наслаждение, моя прелесть.

Он подошел к ней, мгновенно преодолев расстояние, и взял ее лицо в ладони. Провел большим пальцем по влажным губам, отчего по телу ее пробежала дрожь, а он ощутил томление плоти и трепет, возникшие между ними.

Она крепко зажмурила глаза, а когда открыла, взгляд ее был трезвее, холоднее и решительнее.