Ты меня бесишь

Евстигнеева Алиса

— Силой кормить буду.

Мне только и оставалось, что обречённо хмыкнуть. Евич усадил меня на край стула между своих ног, и прижал к своему торсу, не забыв поцеловать меня в скулу.

— Расслабься.

— Не могу.

— Не хочешь.

— Нет, в данной ситуации действительно не могу.

Заглянул мне в лицо, при этом не забыв всучить вилку в руки.

— Что не так?

Всё. Всё было не так. Уже лет пять как. Но говорить об этом я сейчас побоялась. Наверное, он правильно понял

это молчание, потому что положил свою голову мне на плечо и просто велел.

– Ешь. Потом поговорим.

И я действительно ела, чтобы оттянуть наметившийся разговор как можно дальше. Но к сожалению, яичница, как и всё хорошее, имеет свойство заканчиваться.

— Умница, — как-то невесело похвалил Евич меня, когда тарелка опустела. — Если бы ты меня ещё так во всём остальном слушалась.

Я опять не ответила, встала со стула и ухватилась за необходимость вымыть грязную посуду. Макар терпеливо ждал, пока я с крайней степенью скрупулёзности намыливала тарелки, полностью игнорируя наличие посудомоечной машины. Когда последняя ложка была убрана в ящик, он театрально вздохнул.

— Всё?

— Стол нужно протереть, — то ли пошутила я, то ли нет

— Ага, и полы ещё во всей квартире помыть. Сонька, блин, — зарычав Макар, подхватил меня на руки и опять потащил куда-то из кухни.

Думала, что в спальню, на самом деле секс сейчас был не самый страшный вариант, там хотя бы можно было забыться и не думать ни о чём, но у Макара было своё мнение на сей счёт. Он занёс меня в гостиную и усадил в ворох из пледа и подушек, словно я была маленьким и несмышлёным йорком. Правда, и пёс нашёлся тут же: с диким восторгом забежал в комнату и… с самым счастливым видом, заскочил на колени к Макару, который к тому времени уже сидел рядом со мной на диване.

— Ну, что не так? — начал Евич, пристально разглядывая меня, так если бы собирался сейчас начать пытать.

Я сделала глубокий вдох, будто бы ныряя под воду, и выдала на одном дыхании:

— Ты мной манипулируешь.

Он вроде как оставался расслабленным, но я видела, что-такое, промелькнувшее в его взгляде… недовольное и тяжёлое.

— Позволь, узнать, в чём это заключается?

— Во всём. Ставишь условия, недоговариваешь… впрочем, ты вообще ничего не объясняешь.

— Извини, а что я тебе должен был объяснить? — съерничал.

— Тебя не было пять лет!

— Тебя тоже, — его голос был до невозможного ровен и спокоен. Лучше б издевался, вот честное слово.

— Не играй… словами. После возвращения в Россию, я никуда не девалась из этого города. И как показали последнии события, найти меня не такая уж и проблема. А ты… про тебя так ничего и не было известно.

— А ты искала? — спросил с вызовом, это чувствовалось по голосу, но по внешне всё так же был невозмутим. Поза расслабленная, на коленях дремала собака. Одна я, вся сжалась в этом ворохе из покрывал.

— А смысл? Ты же тогда сам сказал! Что

всё это было… — слов нужных у меня не находится, остаётся только надеяться, что он сжалится надо мной и продолжит всё сам. Но нет, где Макар, а где жалость?

— Что это было, Соня? Что я там сказал?

— Про долг и… одиноких девочек из высшего общества.

Его губы дёрнулись то ли в попытке улыбнуться, то ли просто так, но я почти физически ощущала, как его привычная лёгкость куда-то улетучилась.

Евич устало потёр пальцами переносицу.

— Рыбка, говори уже напрямую. Мне надоели все эти твои полунамёки.

— Почему ты так тогда сказал? — я могла зацепиться за всё что угодно, в этой истории было слишком много тёмных пятен, но именно наше расставание пять лет назад не давало мне покоя. Макар непонимающе посмотрел на меня, зато я сильнее вскипела внутри, подгоняемая всеми своими жгучими сомнениями. — Это всё для тебя лишь игра, да? Тогда, да и сейчас. Ты всегда так делаешь. Что-то там решаешь у себя в голове, а потом… заставляешь окружающих поступать так, как хочется тебе.

И откуда только взялся этот фатализм? Я говорила так словно и не было всех этих лет разлуки, а мы сами виделись, проходя мимо друг друга, из раза в раз подпитывая мою обиды.

— То есть ты так это видишь?! — неожиданно громко зарычал Евич, спугнув йорка со своих колен.

— А как я должна это всё видеть?

Разубеди меня, пожалуйста.

Ухмыльнулся. Некрасиво и колюче.

— Замечательно. Тогда скажи мне, если я такой моральный урод, каким ты меня тут рисуешь…

— Я не…

— Рисуешь-рисуешь, ты ведь так и не научилась мне доверять.

— Доверять? Доверять… — воинственный запал чуть остыл, а вот тревога стала прорываться наружу всё сильней. — Пожалуйста, посмотри на всё это моими глазами! Столько лет от тебя не было ни слуху, ни духу! Да и расстались мы с тобой не самым красивым образом, согласись, — здесь Евич фыркнул, но никак не прокомментировал. — А потом ты сваливаешься как снег на голову. И… не просто объявляешься. У меня всё время такое чувство… что где-то на шаг впереди. Ты знаешь где я работаю, ты знаешь мой адрес… — Боже, это звучало так, словно у я страдала манией преследования. — И ты всё время… В общем, у меня такое чувство, что что-то творится у меня за спиной. И ты лучше меня знаешь, что именно!

Не имела ни малейшего представления откуда взялась эта уверенность, но стоило озвучить свою претензию вслух, как поняла, что именно эта мысль ела меня поедом всю ночь.

— Очень интересноооо, — протянул Макар. — А давай на этом месте поподробнее? Что такого я могу творить такого ужасного за твоей спиной, м?

Я отмалчивалась: вопрос был поставлен так, что мне пришлось чувствовать горючий стыд… за все эти свои мысли. Зато вот Евич продолжал. И как всегда с чувством, толком и… ехидством.