Ты мой закат, ты мой рассвет
Шрифт:
И даже если я выгляжу на ней просто ужасно, все равно радуюсь, как последняя дурочка.
Потому что наш снимок подписан: «Первый НГ с женой, сыном и кошаком. Я охуенно богатый мужик!»
Глава тридцать пятая: Антон
На следующий день, пока Очкарик валяется в кровати, мы с ее отцом делаем мясо на гриле, пока женщины на кухне возятся со всем тем, что мы не доели вчера. Честно говоря, думал, что всех запасов не хватит, чтобы прокормить эту ораву,
В общем, сегодня, первого, хоть мы начали просыпаться ближе к полудню, а до мяса добрались только к трем, я сомневаюсь, что в меня влезет хоть кусок. Но зато, оказывается, классно, когда тесть - свой в доску. Мы с ним потихоньку наворачиваем «Хеннесси» какого-то выдающегося года розлива, потихоньку чокаясь «Ну, за все!», и закусываем бутербродами с тарелки, которые принесла тетка моей жены. Та, которая вменяемая. Хотя до сих пор визжит, словно резанная, когда натыкается на кошака. Кстати, мелкая белая зараза уже обжился, перестал трястись и исправно сделал все свои кошачьи дела в лоток. А все остальное время, что попадался мне на глаза, был занят изучением своих новых владений. По крайней мере, рожа у него была соответствующая.
В общем, если не считать небольшого срыва у Очкарика и пару выходок ее теток, все не так страшно, как могло показаться на первый взгляд. Ну а похмелье с тестем - так и вообще, как по учебнику.
Йени выходит на улицу как раз, когда мы снимает мясо с гриля.
Тащит лоток с замаринованной с утра форелью, и я с трудом подавляю желание отругать ее на чем свет стоит.
Сегодня утром была совсем дохлая.
И я уже позвонил ее врачу и предупредил, что завтра мы подъедем. Большой плюс частных клиник: праздники или нет - они работают как часы.
— Ну-ка быстро в дом. Очкарик, - командую я, забирая рыбу у нее из рук.
— Я скоро пущу корни в матрас, - сопротивляется она.
— Слушайся мужа, доча, - поддерживает тесть, в который раз доказывая, что мировой мужик.
— Могу я хотя бы десять минут подышать свежим воздухом в компании двух моих самых любимых мужчин?
Когда малышке нужно - она мастерски умеет делать самый несчастный вид на свете. Я бы все равно хоть за шиворот, но затащил бы ее обратно в дом, но не при отце же?
Но, спустя пару минут, к нам, разыгрывая знойную женщину, идет тетка Йен - та, у которой явно комплексы на почве богатства. Уже пару раз как бы невзначай спрашивала, где я купил такие красивые бутафорские катаны и сабли, и была очень впечатлена тем, что они оказались самыми что ни на есть настоящими, ручной работы хороших мастеров. Даже ее муж, который особо и рта не раскрывал, почти угадал, когда озвучил их примерную стоимость. «Тетю Олю» наличие такого богатства у «простого следака» очень удивило.
Пока мы ненавязчиво заводим разговор обо всем, слово за слово всплывает новость о том, что мы с моей замороченной женой собираемся расширяться, ее тетка
И с видом человека, который попал в свою стихию, начинает вставлять свои «очень уместные комментарии».
Только она ни хрена ни в своей стихии.
И ни разу не знаток.
— Кстати, Антон, - она достает сигарету и, как ни в чем ни бывало, закуривает.
– Вы не хотите перестать нищенствовать и, наконец, найти достойную нормального добытчика работу? Мой муж мог бы в этом помочь.
Хорошо, что у меня есть пауза, пока тесть как-то убийственно молча, спокойно забирает у нее сигарету, тушит о край мангала и возвращает обратно.
Если бы не эта пауза, я бы сразу послал эту охуевшую бабу на хуй.
Когда я только пришел в профессию - хоть это слишком громко сказано - первое время мне чуть ли не каждая блоха пыталась доказать, что быть работником госслужбы - это, сука, убого и недостойно. Что если ты горбатишься на государство
– ты не мужик, а просто ленивец, и ничего тебе в этой жизни не светит. А еще мое «любимое»: «Ты трус и дурак, раз не идешь грести бабло лопатой».
Причем, то ли мне так везло, то ли это и правда была аксиома жизни, но обычно всю эту пургу несли люди, которые сами ничего в жизни не добились, но козыряли пухлыми кошельками, в которых лежали деньги родителей или мужа, или - и такое тоже было - жены. То есть умничали преимущественно те, кто понятия не имел, как зарабатывать в принципе, не то, что какие-то приличные суммы.
Так что, год за годом, пока я усердно карабкался по служебной лестнице, пришлось научиться избавляться от вот таких умников. Быстро и жестко. И желательно болезненно, чтобы в следующий раз думали, прежде чем открывать рот.
Тетка моего Очкарика - типичная корыстная бабенка. Наверняка не дура и не идиотка, иначе не цепляла бы богатеньких мужиков (Очкарик вскользь упомянула, что это не первый ее муж). Олигархи не стали бы клевать на тупых женщин не первой свежести, даже если она вполне неплохо выглядит на свои годы. Но именно на свои, хорошо за сорок.
Но она, как любая зарвавшаяся особь - не важно какого пола - думает, что меня можно достать вот такими идиотскими подколками и намеками.
Может быть, лет пятнадцать назад, у нее бы это и получилось.
— А о какой работе речь, Ольга?
– интересуюсь я, нарочно игноря ее сарказм. Люди, которые выпячивают его так открыто, понятия не имею, что такое сарказм и как им пользоваться. Это все равно что дать мартышке миниган, из которого она начнет стрелять по воробьям.
Очкарик молча и тревожно коситься в мою сторону и я, пользуясь моментом, быстро ей подмигиваю. Надеюсь, когда она говорила, что мы - одна семья и одна сатана, то имела ввиду именно то, что я собираюсь сделать, а не просто разбрасывалась словами. Потому что, честно говоря, теперь, когда я сжился с мыслью о чем-то постоянном, настоящем и правильным в моей жизни, разочарование будет... В общем, не тем блюдом, которое я бы хотел слопать на следующий день после Нового года.