Ты моя зависимость
Шрифт:
И в этом она права. То, что она пришла в яму и то, что прыгнула, открыло мне глаза на то, чего я не видел. Я не должен был прятать мой мир от неё, я должен был стать ей проводником в этот мир.
Она слегка поворачивается, отчего задевает меня своими бёдрами.
— Боже, не делай так, мартышка.
Молчит, но я знаю, что она покраснела.
— Это я попросил Васю позвать тебя сюда.
— Что?
Удивлена? Да, я выбрал ее, а не Машу. Маша пришла сама.
— Но ты сказал, что мне вряд ли тут понравится.
— А тебе понравилось?
Лера задумчиво молчит, а затем отвечает.
— Если честно, то нет.
— Хорошо, мартышка, спасибо за честность.
Через двадцать минут мы покидаем здание, садимся в машину и возвращаемся домой.
Этим вечером я понял две вещи. Первая — держать Леру вдали от своего мира становится все сложнее. Вторая — я больше этого не хочу.
Глава 29. Лера
Утром я проснулась с одной единственной мыслью. Вчерашний вечер, яма и мой прыжок над девятиэтажной пропастью должен был дать мне понять, что я могу все, что я сама в праве вершить свою жизнь, что только я ответственна за все происходящее. И на какой-то краткий миг, вися над ямой, я почувствовала это.
Но я себе лгала, ведь все эти дни отчаянно гнала от себя мысли о маме, моей настоящей маме. Чтобы жить дальше, я должна разобраться со своим прошлым, а не делать вид, что ничего не произошло. Я ответственна. Я, и никто другой. И я должна с этим разобраться, чтобы, наконец, начать жить новой жизнью.
Сегодня на улице пасмурно, погода копирует моё внутреннее состояние и будто бы уламывает остаться дома и никуда не ходить. Но и дальше откладывать я больше не могу.
Такси останавливается у театра, где я только недавно узнала правду о своей семье. Поднимаюсь по лестнице, захожу внутрь и подходу к охраннику.
— Здравствуйте, где я могу найти Анну Александровну? — называю имя той самой женщины.
— У Анны Александровны сейчас будет репетиция спектакля. Кто вы ей?
— Я, эм... — действительно, кто я? — я, понимаете...
— Девушка, только если вы родственница, остальное — в нерабочее время, извините.
— Всё нормально, Максим Иванович, она со мной. — раздается знакомый женский голос за спиной. Поворачиваюсь и сразу попадаю под внимательный изучающий взгляд Анны Александровны.
— Я думала, что ты придёшь раньше. — обращается женщина уже ко мне.
— Мне нужно было время.
— Понимаю. — Кивает она. — Ну, идём.
Мы проходим через большой холл театра и сворачиваем в узкий коридор, тот самый, через который я проходила перед тем, как увидеть фотографию мамы. Анна Александровна останавливается у одной из дверей и, повернув в замке ключ, проходит внутрь. Здесь совсем другой запах, словно сюда заходили очень редко и то всего лишь на пару минут, чтобы показать, что об этой комнате все ещё помнят.
Анна Александровна включает свет и передо мной возникают столы и настенные полки с наградами, костюмами и все теми же фотографиями в рамках.
— Здесь есть вещи всех наших лучших танцоров.
Сразу замечаю фотографию той самой девушки, которая является моей биологической матерью. Подхожу к одному столу, ко второму, третьему.
— Здесь нет отца. — озвучиваю первую свою догадку.
— Твой отец был неплох, но он не был лучшим. А она была.
Снова вглядываюсь в фотографию, на которой молодая красивая девушка стоит в центре сцены в прекрасном белом платье.
— Какой она была?
— Почему бы тебе не спросить у своего отца?
— Он умер.
— Ну конечно! Иначе он бы не допустил, чтобы ты пришла в этот театр.
— Но почему?
Да, мой папа потерял мою маму и скорее всего это было для него ударом. Но он все равно не имел права скрывать от меня это.
— Потому что он трус и эгоист. — холодным тоном отвечает женщина.
Какого?! Это уже выходит за всякие рамки.
— Вы вообще-то про моего отца говорите.
— Если бы он послушал меня тогда и отстал от Софьи, она была бы жива. Но он со своими бреднями о любви не смог.
— О чем вы? — пока пропускаю ее колкость, ведь я должна еще немного узнать о родителях.
— Софью ждала великая судьба, через полгода она бы улетела в Москву, но влюбилась в твоего отца. Я говорила Косте отстать от Сонечки, уехать, чтобы не засорять её голову лишним, но он сказал, что поедет в Москву вместе с ней. А через несколько месяцев оказалось, что Софья беременна, и она отказалась делать аборт. А потом умерла.
— А вы не думали о том, что он любил её? И что она любила его, и для неё это было важнее ваших планов на её жизнь?
— Он её не стоил! Она бы нашла себе партию получше спустя время. Но Костя был упрям.
Что бы между ними не произошло тогда, моя мама выбрала папу и меня, и я должна была уважать её выбор. Как и Анна Александровна.
— Я пришла за тем, чтобы больше узнать о моей маме, но, как я вижу, вы сами не сильно её знали, раз говорите так о человеке, которого она любила.
— Ты не понимаешь! Это трагедия для всего мира театра!
Она врёт. Плевать ей на всех, кроме себя.
— Нет, это ваша личная трагедия, ведь вы все это время думали только о себе и своих заслугах!
— Хамка! Теперь я вижу, что ты пошла вся в своего отца!
— И я горжусь этим.
Выхожу из театра, не пожелав и дальше слушать, как эта властная женщина, обвиняет моего отца. Мой визит в театр прошёл не так, как я рассчитывала. Зато я сделала то, что должна была, и теперь могу смело идти дальше. Дальше к новым решениям и ошибкам. Зато принятым самостоятельно.
Глава 30. Лера
— Что ты делаешь? — спрашивает Саша, жуя прямо над моим ухом большое красное яблоко.