Ты плоть, ты кровь моя
Шрифт:
У Элдера даже дыхание перехватило, когда он увидел лицо Шейна Доналда – тот смотрел прямо в объектив, настороженный, затравленный, в глазах выражение загнанного зверька; можно себе представить, что он пережил там, в тюрьме, через что прошел, подумал Элдер. И в тюрьме, и прежде. Но теперь в нем ощущалась еще и агрессивность, даже вызов – раньше этого не было. Качества эти, конечно, в определенной мере у него имелись, но прежде были глубоко спрятаны, скрыты, в ожидании, когда Маккернан их высвободит. И теперь вся эта яростная жажда насилия вылезла на поверхность. Совершенно неуправляемая.
– Узнаешь? –
– О да!
– Не слишком изменился?
– Нет, он изменился.
Морин переместила курсор и щелкнула клавишей, запустив принтер.
Полученный портрет при переходе из цветного формата в черно-белый и во время печати немного утратил четкость изображения.
– Потом я сделаю и цветной отпечаток, – сказала Морин.
– Пока и этот сойдет.
– Хочешь предъявить его тому типу из «Диксона»?
– Если не возражаешь.
Морин выключила принтер, перевела курсор в верхнюю часть экрана и щелкнула мышью, выключая компьютер.
– Пойдем спросим, узнали они что-нибудь насчет Эммы Харрисон.
В приемной сидели четверо полицейских в форме, двое детективов и трое штатских – большинство было занято анализом поступающей информации и созданием базы данных, а также работой с сетью ХОЛМС. И Элдер и Морин прекрасно понимали, что во многих случаях это самая важная задача из всех – если приоритеты в расследовании определены неверно, тогда важные подробности и улики могут оказаться отодвинуты на задний план и не расследованы в течение нескольких дней. Дней, которые могут оказаться решающими.
Фотографии Эммы Харрисон были прикреплены к одной стене вместе с объявлением, распечатанным в тысячах экземпляров и развешанным где только можно. На соседней стене висела карта района, где пропала Эмма, и план, более крупного масштаба и более подробный, Раффордского аббатства и парка; в разных его частях стояли разноцветные пометки, указывающие, как продвигается поиск.
Изначальное предположение заключалось в том, что, опоздав на автобус, Эмма попыталась поймать попутную машину или же познакомилась на концерте с кем-то из местных, кто пустил ее переночевать. Но тогда она в любом случае объявилась бы уже на следующее утро, немного обескураженная и грязная, но в целости и сохранности. Когда этого не произошло, инцидент был переведен в более высокую категорию – полномасштабное расследование дела о пропавшем без вести, что просто бесило отца Эммы: он настаивал, чтобы это было сделано с самого начала. «Она же не полная дура, – утверждал он. – Если бы она действительно опоздала на автобус, то сразу же позвонила бы!»
Хотя мобильник у Эммы недавно забрали – после бесчисленных скандалов по поводу беспардонного его использования и жутких счетов от провайдера – и она ждала покупки другого, с которым можно было платить за звонки по мере их осуществления, в центральной части парка не было недостатка в обычных таксофонах.
Старший из детективов, инспектор с озабоченным лицом, в рубашке с закатанными рукавами и в очках без оправы, поднялся, когда вошла Морин и следом за ней Элдер.
– Привет, Джерри!
– Привет, Морин!
– Джерри, это Фрэнк Элдер, он
– Привет, Фрэнк. Я слыхал о вас.
Элдер пожал протянутую руку.
– И только хорошее, надеюсь.
– Фрэнк занимался аналогичным исчезновением девушки несколько лет назад, – добавила Морин.
– Тогда вам понятно, какое это сволочное дело, – сказал Кларк. – Родители сидят дома, вздрагивают от каждого телефонного звонка, рвут на себе волосы, опасаясь самого худшего и не желая самим себе в этом признаться. А мы тут… час проходит за часом… ну, вы сами знаете.
Элдер знал, даже слишком хорошо.
– До сих пор никаких следов? – спросила Морин.
– Не то что следов, ее даже никто не видел, ни один человек, которого можно принимать всерьез, вот что самое странное. С одной стороны, это даже хорошо, ну, некоторым образом, иначе половина сотрудников уже носились бы по всему графству. Люди готовы тебе все, что угодно, наплести, лишь бы отвлечься от своей монотонной жизни, попасть в газеты, да еще чтоб их по телику показали. А сейчас – не то что никто не звонит, звонят, конечно, но пока мы с этим вполне справляемся.
– А сами-то вы что об этом думаете? – спросил Элдер.
Джерри Кларк перенес вес тела с правой ноги на левую.
– Дома никаких ссор не было, в школе никаких скандалов, допрашиваем бойфрендов, изучаем все прочее, на что всегда обращаем внимание, – словом, самый обычный сценарий. Я склонен думать, что она либо отвалила с кем-то, с кем познакомилась на концерте, – и мы обратились ко всем, кто там был, чтобы связались с нами, – либо она все еще где-то здесь.
Он подвел их к карте Раффорд-парка, висевшей на дальней стене.
– Какая площадь? – спросил Элдер.
– Пара сотен акров или около того.
Элдер тихо присвистнул.
– Сколько нужно обследовать! – вздохнула Морин.
Кларк кивнул:
– Мы собрали полицейских со всего графства. Плюс добровольцы, местные. Сначала сосредоточились вот на этих местах, вот здесь, комплекс старых конюшен и сады, что тянутся за этим вот сооружением, похожим на оранжерею. Тут полно заборов, все перекрещиваются, масса густых кустарников и еще этот ручей, что течет сбоку. Потом старое здание аббатства, открытое с одной стороны, внутри по большей части практически пустое – там остались лишь внешние стены. В общем, не самое безопасное место, чтобы там ошиваться. Там сейчас наши люди работают, прочесывают все.
– А вот это место? – спросила Морин. – Вот здесь.
– Это Броуд-Райд – так его называют. Дорога, ведущая вниз, мимо леса и к озеру. Вот тут дорожка, она идет по берегу вокруг него, возле самой воды, видите? Но она узкая, местами сильно заросшая, особенно на той стороне; туда не так легко пробраться. – Он снял очки и потер переносицу. – Здесь можно надолго упрятать тело, чтоб никто не нашел.
– А озеро? – спросил Элдер.
– Мы запросили подводные объемные сканеры, они должны сегодня прибыть. С их помощью можно видеть все необычные предметы под водой или воздушные пузыри. И команда водолазов уже готова. – Он вздохнул и водрузил очки на место. – Если придется, задействуем драгу.