Ты самая любимая (сборник)
Шрифт:
Кибицкий оторопел:
— Ты что? Сдурела?
— Скажите спасибо, что у вас ребенок в руках…
Кибицкий, смутившись, уже не знал, куда деть второго ребенка.
— Давайте уж… — сказала Надя. — И идите отсюда! Нахал!
— Я хотел помочь…
— Идите!
Кибицкий ушел, а пожилая няня, купая ребенка, заметила:
— Банкир, бля! Они думают, что за деньги все могут!
— Я этих двух докупаю, и все, ладно? — сказала Надя. — У меня завтра экзамен.
Но
— Садись, я подвезу, — сказал Кибицкий, ведя машину рядом с ней.
Надя с независимым видом молча шла вперед.
Где-то вдали прогудела и проклацала проходящая электричка.
— Электричка ушла, ты опоздала, — сказал он.
— Будет другая, — бросила она на ходу.
— Следующая через час.
— А вы откуда знаете?
Он кивнул на свой мобильный:
— Я звонил, узнал расписание. Следующая в 21.20.
Некоторое время Надя молча и независимо шла рядом с машиной. Затем повернулась, открыла дверь и села в машину.
— Мне только до метро!
Кибицкий пожал плечами:
— До метро так до метро…
Машина отчалила от тротуара и набрала скорость, окно с правой стороны автоматически поднялось.
Надя сидела прямая как аршин, глядя строго вперед.
Кибицкий присмотрелся к ней сбоку и озадачился:
— Мне кажется, я тебя уже подвозил. А? На Красной Пресне…
— На Красной Пресне была другая, — мстительно ответила она.
— Да?.. Но я точно помню, что я… О! Вспомнил! Ты же актриса, во ВГИК поступала! Провалилась?
— Ничего не провалилась!
Он улыбнулся:
— Ну как же! Мне сказали, ты здесь стаж набираешь, в пединститут сдаешь. Значит, во ВГИК провалилась. Но это не страшно…
Почувствовав себя в ловушке, Надя нахмурилась:
— Никуда я не провалилась. Я в оба поступаю. И туда, и сюда.
— А! Ну, это правильно, детка. За двумя зайцами…
— Я вам не детка!
— Хорошо — Наденька.
— И не Наденька.
— А кто?
Она резко повернулась к нему:
— Я — Надежда! Ясно?
Он посмотрел ей в глаза:
— Чья?
Надя отвернулась:
— Ничья.
— Уже хорошо, — сказал он. — Ноль-ноль в нашу пользу.
Она удивилась:
— Как это?
Кибицкий не ответил. Некоторое время они ехали молча. Надю стало клонить ко сну. Кибицкий увидел это и нажатием кнопки включил музыку — какую-то расслабляющую мандолину с шумом прибоя и пением птиц.
Надя тут же напряглась:
— Что это?
— Радио.
Надя расслабилась:
— А-а-а…
Еще минуту она боролась со сном, заставляла себя держать глаза открытыми. И вдруг подскочила, испуганно щупая спинку своего сиденья.
— Ой, у вас машина горит!
— Это не машина, — ответил он. — Это «климат-контроль». Когда включаешь кондиционер, сиденье автоматически подогревается. Чтоб спина не мерзла. И попа…
— А-а…
Надя снова успокоенно уселась, изо всех сил стараясь удерживать глаза открытыми.
Кибицкий движением пальца чуть прижал на руле кнопку настройки радио, и расслабляющая музыка стала чуть тише.
— Устала?
— Я сутки работала…
— Можешь откинуть сиденье и поспать.
— Еще чего!
Но через минуту она уже спала.
Кибицкий нажал еще одну кнопку на подлокотнике, и спинка Надиного сиденья медленно опустилась. Надя, поджав под себя ноги, сонно повернулась на бок.
Кибицкий, ведя машину, посмотрел на ее поджатые ноги, попку, талию, затылок…
Тут у него зазвенел мобильник, он схватил трубку и, косясь на спящую Надю, сказал шепотом:
— Да, мама… Громче не могу, у меня совещание… Да ни с какой не с девушкой, с чего ты взяла?.. Мам, прекрати! Я уже большой мальчик!.. Хорошо… Спи…
Дав отбой, Кибицкий остановил машину у светофора, перегнулся через свое сиденье назад, взял с заднего сиденья плед и укрыл Надю.
Светофор сменился на зеленый.
Проснулась Надя резко, как от толчка. Рывком села на сиденье, испуганно оглянулась по сторонам.
Она одна в закрытой машине… вокруг ночь… слева и справа еще несколько темных машин… сзади кирпичная стена… поодаль неясные огни какого-то дома с неоновой рекламой… а прямо перед машиной стоит темный верзила в униформе и, глядя на Надю, говорит с кем-то по мобильному телефону.
Надя рванула дверцу, но та оказалась запертой. В панике Надя стала дергать ее, но тут верзила подошел к машине, жестом подсказал ей поднять дверную кнопку-защелку.
Надя нашла защелку, отжала, распахнула дверь.
Но верзила в форме преградил ей путь и сказал в телефон:
— Она проснулась. Хорошо… — И Наде: — Стой!
— А в чем дело? Где я?
— Не сцы, подруга, — сказал верзила, — он нормальный мужик, сейчас придет.
Действительно, с крыльца дома, освещенного огнями и неоновой рекламой «Антонио», уже спускался и шел к машине Кибицкий с телефоном в руке. Сунув охраннику десятидолларовую купюру, сказал Наде:
— Выспалась? Пойдем поужинаем.