Ты всегда будешь со мной
Шрифт:
Мы с Китнисс идём на поиски наших гостей. Нельзя никого оставить без внимания. Из разговора с Хейзел, мы узнаём, что Гейл заболел и не смог приехать. Мне в это слабо верится, скорей всего просто не захотел. Это меня не удивляет, но вот по-настоящему меня удивил мой брат. Дин с Изабель теперь кажется вместе. О да, они друг друга стоять. Идеальная пара! Если честно, то я рад за них. Правда не знаю чему больше, то ли тому, что они теперь не одни, толи тому, что теперь нам с Китнисс никто не будет мешать.
Звучит торжественная и достаточно громкая музыка. Судя по высказыванию капитолийцев, сейчас президент произнесёт
– Здравствуйте. Я рад всех вас видеть на этом чудесном празднике. Я бы хотел поднять бокал за наших молодожён!-капитолийцы аплодируют. Мы с Китнисс стоим и только из вежливости улыбаемся. Я чувствую, как трясётся девушка. Я прижимаю её ближе к себе.
– Раз мы уже все собрались, то позвольте мне ещё кое-что сказать. Как вы знаете, в этом году мы празднуем семидесятилетие подавление повстанцев. В этом году мы празднуем третью квартальную бойню!
– от его слов мурашки по коже идут. Что может быть хуже Голодных игр? Только квартальная бойня! Президент берёт в руки небольшую шкатулочку и вытаскивает из неё квадратик бумаги. Без колебаний разворачивает его и читает.
– Дабы напомнить повстанцам, что даже самые сильные среди них не могут преодолеть власть Капитолия, в этот раз Жатва будет, проходит среди уже существующих победителей, - торжественно говорит он и уходит с балкона. Я стою и не понимаю, что это всё значит. Постепенно до меня начинает доходить смысл его слов. Уже между существующими победителями. Китнисс! Я поворачиваю голову в сторону девушки. Она трясёт головой, не желая в это верить, в её глазах уже собираются слёзы, она делает пару шагов назад и срывается на бег. Я только на секунду задерживаюсь, чтобы окончательно понять, что тут происходит. Осознание приходит ко мне очень быстро, и я бегу за Китнисс. Девушка уже скрылась в темноте.
Нет, нет, этого не может быть! Просто не может, я не хочу в это верить, не хочу! Она не должна возвращаться туда, ей нельзя снова на игры! Почему, почему всё так? Ведь был уговор, мы выигрываем, и они нас больше не трогают! Это просто имитация хорошей жизни, на самом деле они и не собирались о нас забывать!
Я слышу тихие всхлипы и подхожу к Китнисс. Она сидит под деревом, закрыв лицо руками и плачет. Всё было так хорошо, сегодня наша свадьба! А теперь нам придётся снова вернутся на арену. Я присаживаюсь напротив девушки и прижимаю её к себе. Она утыкается носом мне в грудь и начинает рыдать. Я глажу её по спине и шепчу, что всё хорошо. Хотя сам понимаю, что не черта хорошего тут нет!
– Пит, я…я…я снова вернусь на арену!-Китнисс накрывает новая волна рыданий.
– Тише, тише, милая, не плачь. Я с тобой, я всегда буду с тобой, мы вместе с тобой вернёмся туда, - шепчу я. Китнисс отстраняется от меня.
– Нет! Нет!
– её голос срывается на крик.
– Нет! Ты не должен туда возвращаться! Я не хочу тебя терять!
– кричит она и снова начинает плакать.
– Китнисс… - зову я, она только всхлипывает.
– Китнисс.
– уже настойчивее говорю я. Девушка вздрагивает и поднимает на меня глаза.
– Помнишь? Мы всё должны делать вместе.
========== Я всегда буду с тобой ==========
Я просыпаюсь посреди ночи и первое что слышу, это тихие всхлипы. Открываю глаза. Девушка сидит на кровати спиной ко мне и плачет. Я подсаживаюсь к ней и обнимаю Китнисс за плечи. Она вздрагивает, но не поворачивается.
– Снова кошмары?
– заботливо спрашиваю я и вытираю ладонью слёзы с её щёк. Девушка отрицательно махает головой. Я провожу рукой по её волосам. Китнисс прижимается ко мне и утыкается носом мне в грудь. Она плачет, я чувствую, как содрогаются её плечи.
– Завтра мы уже будем дома, - успокаиваю я девушку, она едва заметно кивает.
За всё то время после объявления правил, Китнисс почти не разговаривала. Только кивала в ответ на все вопросы. Эта новость для нас как нож в спину. Хотя не только для нас. После этого свадьба была уже не такой весёлой. Когда мы с Китнисс, крепко держась за руки, вошли в зал, то вместо бесконечных поздравлений ловили на себе сочувствующий взгляд. Все, даже самые яростные любители Голодных игр были шокированы этой новостью. Даже тем, кто с наслаждением смотрит на смерть невинных детей, было искренне нас жаль. Никто даже не мог подумать, что нам снова придётся вернуться на арену. Ясно только одно, что вдвоём нам в этот раз уже не выбраться. Либо я, либо она. И это, конечно же, будет она.
Девушка перестаёт плакать и просто сидит, крепко прижавшись ко мне. Я вижу, что её глаза уже закрываются и осторожно кладу её на кровать.
– Тебе нужно поспать… - тихо говорю я и убираю прядь волос с её лица. Китнисс отрицательно машет головой и крепко вцепляется в меня руками.
– Тише, я с тобой.…Всё хорошо, мы вместе, ты и я, всё хорошо… - нежно говорю я, девушка пытается что-то сказать, но из её горла вырывается только хрип. Я накланяюсь и целую её губы. Китнисс ослабляет хватку, и я ложусь на кровать рядом с ней. Девушка придвигается ближе и крепко обнимает меня, я обнимаю её в ответ. Через несколько минут девушка проваливается в глубокий сон.
За этот короткий промежуток времени после объявления президента Китнисс почти всегда плачет. Она просто изводила себя всё это время. Последние две ночи она не спала вовсе. Сейчас ей нужно поспать, хотя бы немного.
Ко мне же сон упорно не желает идти. Я осторожно, чтобы не разбудить девушку выпутываюсь из её объятий и встаю с кровати. Тихо выхожу из купе и иду в вагон-ресторан. Наливаю себе в стакан сок и подхожу к широкому окну. Смотрю на ночное небо, усыпанное тысячами звёзд. Так красиво…
– Пит?
– слышу сзади тоненький голосок и оборачиваюсь. Прим стоит и внимательно смотрит на меня.
– Что, тоже не спится?
– спрашиваю я и стараюсь улыбнуться. Девочка кивает в ответ и подходит ко мне. Мы стоим и молча смотрим в ночное небо.
– Что вы теперь будете делать?
– тихо спрашивает она.
– Я вернусь с Китнисс на игры, - твёрдо говорю я, другого ответа и быть не может. Девочка качает головой.
– Пит, я знаю, ты хочешь её защитить, но ты сделаешь только хуже, - так же тихо возражает она.