Тяжкий груз
Шрифт:
— Допустим. Но что насчет Марвина? Петре уж точно не хватило бы навыков, чтобы напортачить до такой степени.
— Я предлагаю бросить попытки все валить на Петре, — предложила Вильма. — Понимаю, что он у нас не на самом хорошем счету, но давайте охотиться на ведьм в другом месте.
— Верно, — с неохотой произнес Радэк и щелкнул пальцем по капельнице, словно это могло как-то облегчить ему головную боль. — Предлагаю начать все валить на трех основных подозреваемых.
— На Илью, Густава и Акселя?
— Именно. Особенно на Густава.
— Почему?
— Не знаю, но если у нас тут открылся
— Радэк, я тебя не понимаю, — покачала Вильма головой. — Когда ты говоришь с такой интонацией, можно подумать, что ты серьезно, но на словах ты как будто только что пытался неудачно пошутить.
— Давайте немного отвлечемся от ведьм и вернемся к фактам, — эти слова дались Ленару сквозь боль. У него зародилось ощущение, что это разговор начинает идти по кругу. — Мы знаем, что кто-то с человеческими руками вмешался в работу блока охлаждения. А еще… — попытался Ленар думать, — …еще мы ничего пока не знаем.
— Вам, наверное, не понравится то, что я скажу, — вяло пробормотал Эмиль, — но если оперировать сухими фактами, то нельзя отказываться от вероятности того, что виновный может быть среди нас.
Все четверо переглянулись.
— Как? — спросила Вильма. — Мы все разморозились одновременно.
— Вот тут мы уже и отходим от фактов, — вдруг посетила Ленара мысль. — Если принять за истину, что мы все разморозились одновременно, то из этого выходит, что ни у одного человека на этом борту не было возможности поковыряться в блоке охлаждения. Однако, если предположить, что один из нас разморозился раньше остальных, аннулировал наш доступ, а затем зачем-то вставил перемычку в контроллер блока охлаждения, испачкал себя в геле и сделал вид, что очнулся одновременно со всеми, то некоторые моменты начинают обретать смысл.
— Ну, и кто же мог разморозиться раньше остальных?
— Технически кто угодно с допуском к Марвину мог тайно запрограммировать определенную капсулу на разморозку в определенный срок, — начал Радэк рассуждать лишенным жизненных сил голосом. — Это вы двое и Ирма. Но если мыслить чуть более приземлено, то самая удобная возможность была у того, кто сначала сам уложил всех по холодильникам, а затем заморозился самостоятельно.
Еще один клубок боли вошел Ленару в голову. Он поморщился и с ненавистью посмотрел на шкафчик с лекарствами. Спасительный анальгетик лежал в шаговой доступности, но организм уже получил такую дозу химикатов, что каждая лишняя таблетка была подобна хорошему пинку по переломанным ребрам. Его ладонь сама прижалась ко лбу в тщетных попытках убавить огонь, на котором кипело содержимое черепной коробки, но получившийся суп становился все более наваристым. На поверхность без устали всплывали образы с графиком дежурств.
И с Вильмой.
— Не надо так на меня смотреть, — испуганно огляделась она на три пары изучающих ее глаз. — Да, у меня была возможность, но это не повод обвинять меня в саботаже.
— Обвинять коллегу в саботаже без доказательств запрещено законом, — успокоил ее Радэк. — Но ты должна понять, что у нас сейчас непростой выбор — подозревать тебя или гремлинов.
— Так, это уже переходит всякие рамки охоты на ведьм, — шумно потер Эмиль
Вильма ответила ему немой благодарностью во взгляде.
— Верно, — кивнул Ленар. — К тому же есть способ узнать наверняка, кто и в какой именно момент разморозился.
— Какой же?
— Заглянуть в электронные журналы, разумеется!
— Что, все так просто? — кисло улыбнулся Эмиль. — И кто же ведет электронные журналы?
— Марвин, разумеется.
— И как мы его убедим дать нам доступ к электронным журналам?
— Как-нибудь, — пренебрежительно крякнул Ленар, отказавшись лишний раз думать на больную голову. — Мы ведь разморозились очень рано, так?
— Да, до разворота еще полтора месяца.
Ленар впервые услышал точные цифры, и что-то в нем меланхолично заныло. Это был уже второй раз подряд, когда его вытаскивали из криостаза не по расписанию. Он еще не оставил пост капитана, но уже начинал скучать по рутине и нормальным рабочим будням. Кто-то отчаянно пытался разрушить всего его планы по прощанию с межзвездными перелетами.
— Значит, у нас есть полтора месяца, чтобы подумать над тем, как вернуть контроль над кораблем…
— Ленар, постой, — обеспокоенно окликнула его Вильма. — Я не хочу тратить полтора месяца на возню со сломанным компьютером.
Ленар тоже не хотел. Он посмотрел на своих техников, будто взглядам спрашивая их мнение, и кожа, устало повисшая на их черепах, доходчиво ответила ему без слов. Никто не хотел тратить полтора месяца своей жизни настолько впустую. Это было подобно пребыванию в космической тюрьме. Не в той, которой являлась станция «Магомет», а еще хуже. Где нет удобств и оплачиваемой работы, а есть лишь ускользающее время, каждая секунда которого могла быть сэкономлена с помощью криостаза.
— Ну, мы могли бы опуститься до варварства, — задумчиво поежился Радэк, чувствуя дискомфорт от того, что собирался предложить, — и просто разрезать двери, ведущие в отсек Марвина. Вот только это опасно и…
— …запрещено законом, — закончил за него Эмиль.
— А не выйдет использовать его протоколы самозащиты, чтобы убедить его впустить нас?
— Линейка Марвиных не настолько продвинутая. Они не умеют вестись на угрозы.
— Есть еще вариант, — заявила Вильма.
Вставшие дыбом волоски на спине моментально поняли, что она собирается предложить.
— Нет, это мы оставим на крайний случай, — резко отрезал Ленар, и оба техника заметно оживились.
— О чем это вы?
— Ни о чем.
— Есть один способ…
— Вильма, молчи.
— …чтобы вернуть себе контроль над кораблем…
— Вильма!
— Что?! — вскрикнула она.
— Я не хочу прибегать к этому способу, пока у меня на борту есть посторонние.
— А достойные альтернативы у тебя на борту есть?
— Нет, — признался он, но не утратил уверенности в голосе. — Но это не значит, что они не появятся. Давайте сойдемся на том, что ситуация сейчас не критическая, и времени на поиски решения у нас вагон. Я тоже не хочу возиться с компьютерами полтора месяца, но в ближайшие две недели мы не ляжем в холодильники в любом случае. Эти две недели мы потратим с толком. Или без толку. Но будем пытаться.