Тысяча городов
Шрифт:
«Хорошо», - сказал Ромезан. «Боже упаси его оказаться у меня за спиной в тот день, когда мне понадобится помощь. Он стоял там, улыбаясь, пряча нож в рукаве своей мантии. Нет, спасибо.»
«Рано или поздно он напишет Шарбаразу», - мрачно сказал Абивард. «Также есть вероятность, что из-за его просьбы мне прикажут дать ему все, чего желает его маленькое холодное сердечко».
«Боже упаси!» Пальцы Ромезана изогнулись в апотропейном знаке. «Если это действительно произойдет, с ним всегда может произойти несчастный случай».
«Как
«Пока от него была только одна польза - ставить Маниакеса в неловкое положение», - сказал Ромезан. «У него это уже не так хорошо получается; чем больше видессиане слышат о том, как мы пришли, чтобы приобрести его, тем больше они думают, что мы ему рады».
«Царь Царей придает большое значение видессианским предателям», - сказал Абивард. «Поскольку его трон был узурпирован предательством, он знает, какой вред это может нанести правителю».
«Если Царю Царей так нравятся видессианские предатели, почему бы нам не отправить Тикаса в Машиз?» Ромезан проворчал. Но это не было ответом, и он, и Абивард оба знали это. Если Шарбараз, Царь Царей, ожидал, что они будут поощрять видессианских предателей, они должны были это сделать, независимо от того, насколько сильно Тзикас раздражал их.
Дорога поднималась из прибрежных низменностей на центральное плато. Ресайна лежала у северного края плато, примерно на трети пути от пересечения реки Эриза до Васпуракана. Как и в большинстве крупных видессианских городов, в его стенах был расквартирован макуранский гарнизон.
Гарнизоном командовал пухлый седеющий парень по имени Горджин. «Я кое-что слышал о бесчинствах васпураканцев, господин», - сказал он. «Клянусь Богом, моему сердцу приятно видеть, что ты готов наказать их со всей силой, которая в твоем распоряжении».
Абивард отрезал кусочек мяса от бараньей ноги, которую ему подал Горгин, - приготовленной с чесноком по-видессиански, а не по-макурански с мятой. Он вонзил кинжал в кусок и поднес его ко рту. Пережевывая, он заметил: «Я заметил, что вы не вызываете людей из вашего отряда добровольно присоединиться к этому наказанию».
«У меня здесь недостаточно людей, чтобы удержать город и сельскую местность от настоящего восстания», - ответил Горджин. «Если вы заберете у меня нескольких моих солдат, как я смогу защитить Ресайну от каких бы то ни было неприятностей? Эти безумные выходцы с Востока взбунтуются по малейшему поводу. Если кто-то, кто воображает себя теологом, поднимется среди них, я не смогу его подавить ».
«Вы обеспечиваете соблюдение эдикта, предписывающего их святым людям проповедовать обряд Васпураканера?» Спросил Абивард. «Да, я был там», - ответил ему Горджин. «Это одна из причин, по которой я боялся беспорядков. Затем, несколько недель назад, видессиане, да провалятся они в Пустоту, перестали жаловаться на обряд».
«Это хорошие новости», - сказал Абивард.
«Я
«Ты прав», - сказал Абивард. «Мне это не нравится, ни капельки. И все же, что мы должны с этим делать? Если мы прикажем им вернуться к их старым ритуалам, мы не только ослушаемся Шарбараза, Царя Царей, да продлятся его дни и увеличится его царство, мы также выставим себя смешными в глазах видессиан ».
«Мы этого не хотим, позвольте мне сказать вам», - сказал Горджин. «Ими достаточно трудно управлять, даже когда они знают, что у них есть веские причины бояться нас. Когда они смеются над нами за нашими спинами, они невозможны. Они сделают любую безрассудную вещь, чтобы вызвать проблемы, но в половине случаев их планы заканчиваются вовсе не безрассудством. Они находят больше способов свести меня с ума, чем я когда-либо представлял.» Он покачал головой с озадаченным видом человека, который понял, что увяз слишком глубоко.
«После того, как мы разобьем васпураканцев, видессиане увидят, что восстание ни к чему не привело», - ответил Абивард. «Как только они это поймут, принцы снова будут выглядеть еретиками, а не героями».
«Дай Бог, чтобы это было так», - сказал Горджин.
Мгновение спустя Абивард обнаружил, что не все видессиане добровольно приняли васпураканскую литургию. «Пытки! Ересь! Май-хем!» - закричал мужчина, вбегая в резиденцию Горгина. Командир гарнизона дернулся, как будто его укололи булавкой, затем обменялся с Абивардом полным опасений взглядом. Оба мужчины поднялись на ноги. «Что они сделали на этот раз?"» Спросил Горджин, явно имея в виду: "Какое новое бедствие свалилось на мою голову?"
Но катастрофа пала на голову видессианского священника, а не на голову Горгина. Парень сидел в прихожей, его выбритый череп и часть лба опухли и были забрызганы тут и там засохшей кровью. «Ты видишь?» - крикнул видессианин, который привел его сюда. «Ты видишь? Они схватили его, похитили, как тебе угодно, а потом они...» Он указал.
Абивард действительно видел. Опухоль и кровь выступили от слов, которые были вытатуированы на голове священника. Абивард читал по-видессиански, запинаясь. После некоторого изучения он пришел к выводу, что слова взяты из богословского текста, критикующего жителей Васпуракани и их верования. Священник будет носить эти отрывки до конца своей жизни.
«Ты видишь?» Горджин воскликнул, как местный житель до него. «Каждый раз, когда ты думаешь, что у тебя есть их мера, видессианцы делают что-то подобное. Или что-то не похожее на это, но такое же отвратительное, такое же невообразимое, только по-другому».
«Возможно, мы даже сможем обратить это безобразие себе на пользу», Сказал Абивард. «Выведите этого парня и покажите его после того, как он выздоровеет. Мы можем выставить его мучеником за его версию - нашу версию - ложной веры видессиан. Когда вы отрубите головы людям, которые это сделали, люди скажут, что они сами напросились ».