Тысяча и одна минута. Том 1
Шрифт:
Большой сын, царевич Мартын, говорит отцу Тафуте такую речь: «Я, батюшка-родитель, жениться не прочь, а выбирать невест не мастер; – по мне какая была бы собой покраше, да умела стряпать щи, варить кашу, – та и наша; – а впрочем твоя воля, – я пойду искать другую, если такая тебе не по нраву!» Теперь держит ответ царевич Мирон: «я, говорит он, то же, что и брат, жениться хоть сейчас готов, да и невест, кажись, приискивать нечего далеко ходить: в нашей стороне их не оберешься; – есть много красивых и девиц и вдов, будь только сам исправен-готов, а то выбрать есть из чего!»
Царевич же Иван говорит отцу: «мне, батюшка, жениться охоты нет; – а впрочем твоя воля! – выбери мне невесту сам, по твоему совету я исполню, что велишь.»
Царь
– Дети мои милые, соколы ясные!.. Нет, так на свете не бывает: если девицы красные сами себе, порой, должны женихов выбирать, то уже женихи и подавно! – а вы хотите, чтобы другие за вас смотрели невест; вы думаете, какая ни попала, то и ладно, лишь бы долго из нее не возиться, а поближе да поскорее взять!.. жизнь ведь пережить не поле перейти, а с дурной женой и полвека не проживешь – умаишься. Нет, это нейдет! расскажу я вам на это побасенку, как хотите, так и понимайте! (царь Тафута, хоть иным часом и не совсем складно говорил, а любил впутывать побаску, послушайте!..)
1-я побаска царя Тафуты
Пошли девки в лес по орехи; пришли к орешнику – давай набирать; все рвут с орешин по выбору, на которой больше да зрелее; а одна девка увидела, что кругом кустов орехов много на земле лежат и все они крупные, лущеные; рассудила лучше их набрать, чем трудиться искать да рвать с дерева; того и гляди, говорит, еще хлыстопет по глазам орешиной! Говорят ей подруги – «эй с орешника рви! не ленись походить да высмотреть!» Она подруг не послушала, думает, что ей завидуют. Нарвали орехов девицы красные, пришли домой. У тех орехи, что орехи: стоит разгрысть, уж и ядрышко; а у ней все свищ да свищь!.. Так и вы с своей леностью повыберете себе жен, как орехов девка неразумная.
«И то!» вскрикнули царевичи, – «ну так присуди-же нам сан, батюшка, помоги своим умом разумом; мы от него не прочь. расскажи, примерно, как бы ты на нашем месте сам поступил, а мы уж по сказанному, как по писаному, по глаженому, как по стриженому сами догадаемся!»
– Нет, сказал царь Тафута, меня никто не учил, как это делается и вы также сами должны этим делом смекать. Если выберешь вам жен, да будут чем не ладны, так мне зарок…. нет, я за это не берусь; дорогу вам показать покажу, а гладка она или ухабиста, про это ведать не мое дело! – Вот вам и сани и оглобли, и конь и сбруя ратная, и узда сыромятная! впрягайте как знаете, и ступайте куда ведаете!
Поглядели братья-соколы друг другу в очи ясные, потолковали, померена ли между собою о таком деле трудном-мудреном и положили, с позволения отца-родителя, перемолвиться с старшими боярами, советниками царя Тафуты, как приступить к такой оказии.
Утром рано, чем-свет, ходят по городу трубачи глашатые, трубят в трубы медные, играют в гусли звончатые, и выигрывают на всех семи инструментах одну речь:
«Эй бояре, эй дворяне, Подымайтеся поране. Покидайте сон вы свой! Умывайтеся росой, Утирайтесь платом белым, Отправляйтесь во дворец – Вас зовет к себе за делом Царь Тафута ваш отец.»Услышавши это, бояре и дворяне, старые и малые, новички и бывалые встали-встрепенулися, умылися, Богу помолилися и отправились во дворец царя Тафуты, Тут им сделали такой разбор: кто женат, ступай на двор, а кто холостой – у ворот постой, не про него дело: речь идет о том, как жен выбирать, так холостому в этом совета давать не приходится!
Как объявили боярам в чем дело, и стали спрашивать их совета, то такой пошел шум, такая разноголосица, что хоть
Потому ли, что последних было больше, или потому, что они кричали поголосистее других, или потому может быть, что мысли царя Тафугы были с ними сходны, – их решение было принято; только остановились на том: кому из царевичей в которую сторону отправляться за невестою. Этот спор присудили решить одному старому боярину, которого летам счета небыло и который не имел ни сестры ни дочери, ни роду ни племени; некоторые говорили, что вишь и отца-то с матерью у него добыло, а что одним ненастным днем его ворона в пузыре принесла, и так как он был совершенно беспристрастен и слыл мудрецом, то и просили его решить: что-мол тут делать и как тут быть!.. а выдумал он вот какую штуку:
Сказал мудрец царевичам: «завтра чем-свет, дам я вам совет; утро мудренее вечера, так теперь толковать нечего, ложитеся спать!»
– Мудрен мудрец премудрый, а огородил что-то нескладное, шушукали между собою некоторые из разумных бояр, – что он рехнулся что ли, – спать нас укладывает!.. и теперь еще красное солнышко не больше как на пядень от земли поднялось; какого он утра поджидает?.. Видно он и сам не больно смышлен!.. Коли посторонний что скажет, то всякой из нас пальцем покажет где что не так, а придется самому совет дать, то и станет время поджидать!.. знамая песня: чужую беду руками разведу, а к своей ума не приложу!
«Да», сказал один из бояр, «это так бывает. Расскажу я вам на это побаску, только не пустите в огласку, что бы беды не нажить»…
Побаска о двух мужичках и старосте
Быль в присказку не годится, а небылицу можно прибрать, – а кто за морем не бывал, пожалуй ее и за правду почтет.
Шли два мужичка хрестьянина православные из города в деревню; шли они весной, а может и осенью, заточно неведомо, – и шли они по гладкому месту, по большой дороге; в песке по колена, а из грязи насилу ноги вытаскивали; и увидели они на той большой дороге чудного зверя: роста он небольшего, цвета карьего, на спине фуфайка, на руках рукавицы, назади хвост; и все это жестко и крепко как бы яичная скорлупа; головы нет, а вместо её два глаза, да пара усов торчит; ноги тонки и много их, а зверь вперед нейдет, а все назад пятится… Случись это у нас, то всякой и умный и дурак узнал бы, что то рак, а как это было в иностранной земле, где еще видно их и не за жива лось, то вот два мужичка-хрестьянина остановились и смотрят и мерекают, что это де такое?.. Один говорит: «Слышь малой, это зверь портной!» А другой молвил: – И, нет сват, это сапожник!
«Ну какой сапожник?.. Ты вишь у него в руках ножницы, он закройщик.»
– Полно, сват, это точно сапожник: вишь у него у рыла и щетина торчит.
«Так врешь же, то не щетина, а то шолк сырец, чем боярские кафтаны шьют.»
– Ну и сам же ты врешь, сват: то и не ножницы, что ты там у него в руках видишь, а то щипцы-плоскогубцы, чем чеботари подошву вытягивают.
«Эх ты, голова глупая, еще спорить стал! Я пятью годами постарее тебя, так уж могу ощупью отличить от щипцов ножницы.»