Тысяча и одна минута. Том 4
Шрифт:
Спрашивал этак царь Поликарп у своей дочери не один раз и получал в ответ все тоже. Объявил он всем своим подданным, что кто полюбится его дочери, за того он отдаст ее, кто бы он ни был: царевичь ли, торговый ли гость, или просто мужичек пахатный, дела нет, только бы приглянулся росе царевне.
Съезжаются царевичи, королевичи; бояре вдовцы и дети боярские, и гости торговые; делает для них царь Поликарп великий пир; собирается совет и выдумывают многие как бы отличиться перед Розой царевной. Выводят царевичи ретивых коней, проезжаются перед окнами Розы царевны; прохаживаются бояре и дети боярские в богатых
Наскучило царю Поликарпу дочернино непослушание, думает он: что на нее смотреть, давай выберу зятя по своему уму-разуму! и объявляет он царевичам, и боярским детям, и торговым гостям, и всему народу православному, что хочет сделать он царь Поликарв потехи богатырские и кто на тех потехах окажется всех сильнее и могучее, за того выдаст он дочь свою Розу царевну.
У слышав такую весть, готовятся все царевичи, королевичи и дети боярские, и гости торговые и все люди простые царства Поликарпа царя, кто смотреть те потехи, а кто тешиться; припасают себе добрых коней и всякого оружия.
Прошел этот слух по всем деревням и селам. Узнали это и двое старших сыновей старика Фомы покойника, и разговаривают между собой: хорошо-дескать пойти в город, посмотреть такого веселья. Слышит это и Иванушка-дурачек, просится у братьев: возьмите-де и меня с собой.
– Куда тебе дураку! закричали те на него, в пору нам, умным; ты там пожалуй, с дуру, наделаешь таких дел, что и нам достанется.
Эко дело, думает Иванушка-дурачек, не возьмете с собою, я и один пойду.
Настал день, назначенный для потех; тянется но всем дорогам в город народу видимо-не-видимо!.. Собираются туда же и два старшие сына Фомы. Слез с печи и дурачек-Иванушка; обувается в лапти и берет плетеный кузов и идет вон из избы.
– Ты куда? братья спрашивают.
«Да так… на печи лежать соскучилось, так пойти в лес грыбов побриться.»
– Счастливой путь, говорят братья, нашел время, когда грибов искать!
Пошли братья к городу; а Иванушка-дурачек пришел в лес, оборотился лицем на полночь и закричал во всю мочь, инда по лесу стон пошел, «гей сивка-бурка вешняя ковурка! стань передо-мной как лист перед травой!..»
Конь бежит, земля дрожит, из ушей пламя пышет, из ноздрей дым столбом, из глаз искры сыпятся…. прибежал и стал перед дурачком-Иванушкой.
Смотрит Иванушка-дурачек не налюбуется, что это за конь такой, всю деревню, говорит, исходи, ни один ему в подметки не годится! ласкает он коня своего, треплет его по крутой шее, гладит по гриве волнистой, по хребту, что бархат мягкому, что атлас лоснистому, и думает так сам про себя: не ладно мне такому чубарому, замараному надеть такие дорогие доспехи богатырские, сесть на такого коня прекрасного, пойду-ко я немного повымоюся! Берет он сивку-бурку за повод, приводит к реке, пустил его по зеленой траве гулять, сам разделся и бросился в реку выкупаться.
Увидала его Русалка завистливая, пришел ей понраву дурачек-Иванушка; как бы, думает она, и ему понравиться, как бы утащить доброго молодца на дно реки, в палаты хрустальные?
Должно быть эта Русалка была Днепровская и какая
Думает себе Русалка завистлива», показаться доброму молодцу в таком виде, как всегда ходит она, совестно. Смела-смела лупоглазая, а тоже знает стыдливость девическую; дай, говорит, прикинусь сама добрым молодцем и ему не зазорно, и мне стыда нет! Вышла она из тростника, прилегла к земле, прошептала какие-то слова неведомые и встала молодым парнем, в сером армяке, в красном кушаке, ни дать ни взять детина, что ходит на Пресню под вечерок, и пошла к дурачку Иванушке.
Покуда выдумывала и творила это русалка завистливая, наш Иванушка дурачок давно из реки вылез и хочет одеваться в доспехи богатырские; взял шлем стальной, надел на голову, вздел на руки перчатки железные, а с прочим одеянием никак не справится; взял он латы вороненые, вертит их со всех сторон, выглядывает, подиты, пропасть какая!.. Дыр много, а никак не угодишь куда попасть: ногами влесть, ни ступить ни сесть, голову просунуть, руками поворохнуться нельзя… экое горе, думает он, не спросил я как это делается. Оглядывается кругом, видит идет к нему молодой парень.
– Бог на помочь добрый человек!.. что ты тут делаешь?
«Да вот, детинка, не поможешь ли ты с этой штукой управиться, как и куда она вздевается?»
– Изволь, добрый молодец, для-ча не мочь! – Дай, думает Русалка завистливая, услужу ему, авось и он мне услужить не откажется. Вестимо, как Русалке не знать, что и как у богатырей надевается, они в то время только с ними и водилися!
Взяла латы Русалка, показала дурачку Иванушке, куда руки просунуть, куда голову продеть, надела, затянула на нем и прочую одежду богатырскую, и стал Иванушка-дурачек такой молодец, что ни пером не написать, ни топором не отесать подобного. Любуется на него Русалка завистливая и замышляет свое дело лукавое. А Иванушка-дурачек обернулся, поклонился ей, молвил спасибо и садится на своего коня богатырского.
– Куда же ты, добрый молодец? погоди немножко, посиди, потолкуй со мной! – сказала Русалка завистливая, взявшись одной рукою за повод сивки-бурки.
«Сидеть мне теперь неколи: а если потолковать хочешь со мной, приходи в нашу избу; знаешь, в нашей деревне она вторая с краю стоит,»
– Да погоди немножко, куда спешишь?.. успеешь еще!
«Экой безотвязной! говорят дело надобное, пусти прочь: спасибо, что одеться помог, а на дороге без нужды не останавливай!»
– Чтож? только и есть, что спасибо? спросила Русалка завидливая.
«А чегож тебе еще?.. За спасибо мужичек у барина семь лет пашню пахал, а ты еще не велико дело сделал для меня.»
Видит Русалка, что не уговорит остаться дурачка Иванушку, вздумала его другим прельстить… Сбросила с себя шапку, распожалась, осталась в одном кафтане и раскрыла свою грудь белую…
– Посмотри, добрый молодец, я не детина молодой, как показалось тебе, а девица красная!..
«А коли ты девица красная, так не пригоже тебе якшаться с молодыми ребятами;» отвечал дурачек-Иванушка, и тронул повод своего коня.