Тысяча ночей без тебя
Шрифт:
Оля улыбнулась:
– Я преуменьшила. Ты не рассказала мне только одного, после твоей внимательной рефлексии по поводу вчерашнего вечера…
– Подожди… – София остановила ее. – Прежде чем ты мне скажешь то, что хочешь, я хочу тебе кое-что рассказать. Вчера вечером мы ездили ужинать в прекрасное место на острове Русский.
– Там очень красиво.
– Да. Виктор выложился по полной. И только подумай, он подарил мне оригинальную партитуру девятилетнего Моцарта. Я даже представить не могу, сколько она стоит. Минимум три тысячи евро.
– Это шесть его зарплат,
– Да, самых разных, и все отличного качества.
– Он как будто весь год играл только ради тебя.
София рассмеялась:
– Да, но в самый важный момент он сделал ошибку. Я вспомнила один замечательный фильм с Де Ниро и Мерил Стрип – «Влюбленные» – тот эпизод, где они идут к нему домой, начинают страстно целоваться, перебираясь на кровать, но потом она вырывается, извиняется и хочет уйти домой. Она влюблена, но чувствует себя виноватой… – И София замолкла.
В этот момент Оле захотелось узнать обо всем, расспросить ее, что же все-таки случилось. Была ли она у него дома? И да, целовались ли они? Чем занимались еще? Но она понимала, что сейчас не время, поэтому продолжила молчать. Она знала Софию и понимала, что та сама решит, что ей рассказать и в особенности когда.
София извинилась:
– В общем, прости, я не знаю, зачем я тебя перебила. Что ты хотела мне сказать?
– Ты права, что желаешь все то, о чем только что мне рассказала. И, честно говоря, ты могла бы легко получить все это и не тратя время на поиски мужчины, потому что он у тебя уже есть. София, может быть, ты этого не помнишь, но ты замужем.
София рассмеялась:
– Ну конечно! Вот чего ты хочешь! Ну хорошо хоть ты мне сказала, а то я все не могла вспомнить, весь вечер вчера думала за ужином: а не замужем ли я?
Оля покачала головой:
– Я ни разу не спрашивала тебя о том, что тогда произошло. Ты не хотела мне рассказывать, и я не настаивала. Я знала только, что с твоим мужем произошел несчастный случай, а потом была операция. Но я так и не поняла, почему ты сбежала.
– Это правда, мне не хотелось думать об этом. Дело в том, что ты всегда ценила меня такой, какая я есть, но правда в том, что мой скверный характер все-таки проявляется в некоторых вещах.
– Я знаю. – Оля сделала глоток чая.
София продолжила:
– Например, авария… Это была моя вина. Был вечер, и Андреа поехал за пиццей. Он был на мотоцикле. Я только что вернулась с уроков. Он позвонил мне и сказал, что купил пиццу с помидорами черри и моцареллой. Но я ясно дала ему понять, что хотела только с помидорами и все. Я разозлилась. Я сказала ему, что он никогда не слушает меня, что он всегда делал по-своему.
– Но это же всего лишь пицца.
– Да, действительно. Я знаю. – София допила чай и поставила чашку на стол. – Он пытался пошутить по этому поводу, но я была непреклонна. Мы поссорились, и я бросила трубку.
– Как тяжело…
– Андреа в ярости вернулся в пиццерию. Было темно, он гнал как сумасшедший, чтобы поскорее приехать, и не заметил, как внизу под горкой разворачивалась машина. За рулем сидела пожилая женщина,
Оля молчала.
– Его парализовало из-за меня. Из-за меня. Из-за пиццы, такой ерундовины. Я посвятила себя Андреа полностью, потому что чувствовала себя виноватой, мне было плохо, а он страдал. Я решила, что я должна исполнить свою клятву – никогда больше не играть концертов…
– Я хорошо это помню, и мне очень жаль. Тебя не хватало всему миру музыки. Никто из нас не мог тебя переубедить.
Оля взяла тост и намазала его маслом.
– Потом я встретила Танкреди…
Оля откусила кусочек, в этот раз не положив варенья.
– Человека, который удивил меня с самого начала. Это меня раздражало, но в то же время нравилось, причем очень. И за это я его ненавидела. Но потом я поняла, что он нравится мне по-настоящему, и из-за этого я почувствовала себя еще более виноватой перед Андреа. Я не хотела сдаваться. Мне казалось, что я предаю его, даже просто думая о Танкреди.
Пока София продолжала свой рассказ, она поняла, что впервые за такой долгий период времени она может полностью признаться в том, что произошло. Она чувствовала себя легко, словно плотина, которая слишком долго сдерживала поток воды и внезапно дала ему свободу.
– Но почему же тогда ты от всего сбежала?
– Потому что однажды Андреа сказал мне, что в Интернете он нашел профессора Мишуну Торкаму, который экспериментировал с новым методом лечения стволовыми клетками, он изучал способы и, похоже, мог творить чудеса. Но стоило это очень дорого.
– Я помню.
– Нужно было заплатить баснословную сумму, и вдруг появилась возможность поехать на те гастроли…
– Да, – произнесла Оля, доедая тост, – нужно было сыграть пять высокооплачиваемых концертов, и я была просто счастлива, потому что ты снова играла.
– Точно, и эта сумма пошла бы на оплату операции Андреа. Но на самом деле это предложение поступило от Танкреди, который организовал весь этот ненастоящий тур, чтобы я провела время с ним. Я солгала Андреа и тебе тоже, сказав, что буду выступать, но на самом деле я провела пять дней на его острове вместе с Танкреди…
Оля посмотрела на нее.
– Всего несколько дней, но они изменили мою жизнь и жизнь Андреа. Он перенес операцию и снова начал ходить. И когда все, казалось, вернулось на круги своя, Андреа сказал то, что снова перевернуло все с ног на голову.
– Что?
– Через месяц после операции, во время реабилитации, он вскользь упомянул, что узнал о Торкаме из присланного ему на почту письма. До этого он всегда говорил мне, что нашел его случайно, сидя в Интернете. Я провела небольшое расследование и обнаружила, что это письмо прислала компания «Nautilus», которой владеет Танкреди. Андреа понимал все, и он принял, что все будет так, как хочет Танкреди. Операция, деньги на ее оплату и то, что я останусь с ним… Они оба меня обманули, понимаешь? – София посмотрела в окно.