Тюрьма и зона
Шрифт:
Не лучше, если кто-то "косит" (симулирует) с благой для себя целью "отмазаться" от срока через психушку. Некоторые пьют из отхожего места воду, мочатся на окружающих и т. п. Настоящий псих и то поприятней... Если статья не "тяжелая", то, конечно, есть возможность "свалить" через принудительное лечение в обычном дурдоме. Но "тяжелая" статья - это "спецбольница", учреждение "тюремного типа", с выродками-санитарами, которых никакая зона не принимает даже в "козлятник", инъекциями загадочных препаратов и жестким, "беспредельным" режимом. Об этом нужен отдельный разговор, специальные советы по выживанию...
КПЗ - недолгий
Прежде чем мы запрыгнем в железную коробку автозака, сопровождаемые щелканьем песьих зубов и подгоняемые прикладами и кулаками конвоя, обратим внимание на тех, с кем нам придется делить в течение продолжительного времени тяготы тюремной и лагерной жизни. На ком же, собственно, тюрьма держится?
Кто сидит?
В незабвенные годы "застоя" основную массу заключенных составляли так называемые "бытовики", т. е. совершившие преступления "в быту": один пырнул ножом соседа после третьего стакана водки; другой застал жену с хахалем и зарубил обоих топором, прихватив до кучи проклятую тещу; третий "забыл" про алименты и, к удивлению своему, неожиданно очутился с годом срока в ИТК общего режима; колхозники вынесли из колхозного амбара пару мешков комбикорма (выносили уже не раз и попали под "месячник борьбы с несунами" (показательный процесс); нервный гражданин оказал сопротивление работникам милиции (а всего-то и хотели: паспорт посмотреть) получи три года!..
Колхозные поля, городские танцплощадки и дискотеки, рестораны и заводские цеха основные поставщики рабочей силы во все управления ИТУ, в эти комбинаты по переработке человеческого материала в преступный.
Попадались и выродки, вроде Феди У., ходившего мастурбировать на детские сеансы в кинотеатры родного города, или Валентина С., изнасиловавшего собственную десятилетнюю дочь; таких были единицы, и часто они не доживали даже до тюрьмы (СИЗО), не говоря уже о зоне.
И уж совсем редкими гостями в тюрьмах были убийцы-маньяки, нынче расплодившиеся по России, как кролики в Австралии.
Иногда вдруг обнаруживались бывшие полицаи и каратели.
В 1977 году в Симферополе проходил показательный процесс по делу двоих "изменников". Они содержались в одиночных камерах смертников; когда нашу камеру выводили на прогулку, автор этих строк уговорил "пупкаря" и тот разрешил заглянуть в "волчок" одной из камер. По помещению 4 на 4 кв.м выгуливал себя, шаркая огромными войлочными тапками, тщедушный и, показалось, столетний старикашка. Голова его тряслась. В одной руке он держал пластиковую тарелочку, а в другой такую же ложку. Тарелка тряслась вместе с рукой, и роба старикашки была забрызгана баландой.
"Сколько ему дали?" спросил я пупкаря.
"А, вышак! Кассацию написал отказали, теперь помиловку (прошение о
помиловании) отправил... Откажут..."
Сравнительно большое число обитателей тюремных камер составляли так называемые "хозяйственники", т.е. арестованные за хищения или взятки. (Слово "коррупция" употреблялось тогда лишь в адрес американских сенаторов, итальянской мафии и акул тамошнего бизнеса.)
Суммы, проходившие по этим делам, впечатляли рядовых граждан, живших от зарплаты к зарплате в стабильном советском обществе. 10 тысяч рублей, 40 тысяч, 50 тысяч - эти суммы подводили обвиняемых под "расстрельные" статьи; впрочем, чаще они отделывались "десятками"
Когда в сети органов попадался крупный и чересчур информированный "сазан" (как, например, директор Елисеевского гастронома в Москве Соколов), то дело раскручивалось в рекордно короткие сроки (2-3 месяца) и, как правило, оканчивалось смертельным приговором. Тем "хозяйственникам", которые не имели поддержки "с воли", достаточно тяжело было переносить условия лишения свободы: слишком уж контрастировала утерянная жизнь с вновь обретенной. Удовлетворение возрастающих потребностей сменялось вынужденным ограничением потребностей даже самых необходимых, "умственный труд" сменялся "тяжким физическим", а всеобщее уважение, замешанное на зависти, равнодушием, а то и презрением окружающих сокамерников, солагерников. Драма часто оборачивалась трагедией.
НОВЫЙ КОНТИНГЕНТ
Нынче контингент пребывающих в местах лишения свободы конечно же изменился... Хулиганы сменились рядовыми бандитами и рэкетирами, "хозяйственники" - горе-бизнесменами. "Бытовиков" меньше не стало; все так же рубят топорами изменивших жен и нагрубивших собутыльников по всей матушке-России.
Крадут же у хозяев приватизированной экономики ничуть не меньше, чем у былого застойного государства. Конечно, у хозяина красть опасней он может обойтись и без милиции, своими силами, но... кто не рискует, тот не пьет...
Потому-то и переполнены сверх всякой нормы ИВС (КПЗ), СИЗО (тюрьмы), ИТК (зоны, лагеря) всех режимов. Меньше стало лишь бомжей, которые в былые годы сидели все поголовно, хоть и в разное время. Да они и сами садились отдохнуть от голодной и холодной жизни. Теперь бомжи если и сидят, то лишь за преступление, так сказать, в чистом виде: кража, грабеж, мошенничество, убийство и т.д. и т.п.
В тюрьме и зоне все заключенные делятся по "мастям" (об этом мы расскажем в одной из последующих глав). Но если пока обходиться без "мастей", то теоретически можно было бы разделить зековский народ на три основных типа:
1) "стремился" в тюрьму (вольно или невольно);
2) сел по "обстоятельствам";
3) невинно осужден.
В качестве иллюстрации в одной из глав мы расскажем о нескольких реальных лицах, отбывавших в разное время разные сроки наказания. А после этого вновь перейдем к подробному описанию путешествия из кабинета следователя прокуратуры к вратам "шлюза" зоны.
ПОЕЗДКА В АВТОЗАКЕ
Приемка этапа
Прием этапников из ИВС в автозак (и далее - в СИЗО (тюрьму) осуществляется конвоем внутренних войск. Начальник конвоя буквально осматривает передаваемых ему "граждан" на предмет побоев, ярко выраженных болезней (температуры и т.п.). Может и не принять кого-то, если неправильно оформлены документы, есть жалобы (отобрали вещи, не вызвали врача). Это не нравится работникам ИВС (КПЗ), им обязательно нужно разгрузить камеры, отправить в тюрьму всех, кому положено там быть. Впрочем, обычно договариваются все три заинтересованные стороны: работники ИВС возвращают, скажем, отобранные незаконно сигареты (или дают из своих запасов), гражданин зек берет назад претензии, а начальник конвоя дает "добро" на погрузку. Автозак - специальная машина-фургон, разгороженный внутри решетками плюс по бокам два т.н. "стакана" для одиночных заключенных, которых по той или иной причине нужно изолировать от общей массы. Иногда это просто женщины-зечки.