Тютюнин против ЦРУ
Шрифт:
– Боюсь, этса, что так и будет, – жалобно простонал фонарщик. – Моя желчь уже играет и, будь желудок полон, этса…
– Пошел прочь… – прошипел старшина Вуби, заметив, что грозные гости посмотрели в его сторону.
К счастью, шубы были уже готовы, и запыхавшиеся подданные Марка Чибиса приволокли их к старшине.
Вуби принял их у трясущихся от страха ткачей и на вытянутых руках протянул грозным бобунам.
39
Тютюнин, как главный эксперт
– Ну чего? – спросил его Леха, также готовясь надеть свой мешок.
– Да ничего. Не смертельно и главное – согревает.
Окуркин тотчас напялил обновку и стал похож на лешего в отпуске.
– Правда лучше. Или мне только кажется? Выпить бы чего согревающего.
– Ладно, выпили уже! – оборвал его Сергей и обратился парламентеру:
– Тебя как зовут, мужик?
– Старшина Вуби, этса! – ответил тот и поклонился.
– Хорошо, Вуби. А меня будешь звать Сергеем, а его Алексеем. Понял?
– Понял, этса. Серге-Ем и Алексе-Ем. Не желаете перед дорогой выпить согревающего пру?
Окуркин посмотрел на Тютюнина. Тот пожал плечами, однако, по всей видимости, был готов согласиться.
На всякий случай он спросил:
– А что, старшина, этот пру никуда нас не катапультирует?
– Что такое, этса, «катапультирует», великие бобуны войны? – осторожно спросил Вуби.
– Ну, не заплющит нас? Крышу не снесет? – пришел на помощь Леха.
Вуби наморщил лоб от переносицы до самого затылка и, задумчиво шевельнув ушами, покачал головой.
– Заплющить не будет. А крыша, этса, крыши здесь нет.
– Ладно, – махнул рукой Серега. – Наливай.
– Наливай! – скомандовал старшина, и тотчас с задних рядов туземцев стали передавать дымящиеся деревянные кружки, литра по полтора каждая.
– Ух ты! – обрадовался Леха. – Это на глинтвейн похоже.
– А чего это такое?
– Глинтвейн? Ну… бормотуха кипяченая. Буржуи ее очень уважают.
Когда кружка оказалась в руках Окуркина, он понюхал ее содержимое и разочарованно вздохнул.
– Это вроде супа… – сказал он.
– Ну да, – согласился Тютюнин. – По запаху напоминает раков, варенных с укропом. Ну, давай пить да пойдем. А то меня уже и в соломенном пиджаке пробирает…
Они начали пить.
Бульон оказался наваристым и вкусным. Он приятно согревал желудок, и тепло от него расходилось по всему телу.
– Уф! – Довольно отдуваясь, Окуркин посмотрел на Тютюнина. – Неплохо, хотя и не спиртное.
– Ага, – согласился Тютюнин. – А там на дне еще мясо.
Обращаясь к Вуби, Серега сказал:
– Ну-ка, сержант, посвети!
Вуби тотчас выхватил у фонарщика палку с лампой и подал свет.
– Мать честная… Да это ж тараканы… – произнес пораженный Леха.
– И какие здоровые, – заметил Сергей. – Но вообще… Меня от
– Прет?
– Вот именно – прет.
– Так это ж хорошо! – радостно воскликнул Леха, который тоже стал ощущать в себе прилив сил и общее поднятие настроения. – От плюща – плющит, а от пру – прет…
– Согласен, – поддержал товарища Сергей. – Ну, ефрейтор, – сказал он Вуби, – командуй поход. Мы уже в норме. Мы в норме, Леха?
– Мы в полном порядке, Серега. И все эти холода мне по… – Леха наморщил лоб. – Слово забыл. Ну ладно. Двинулись.
40
Отряд бодро шагал под гору. Бобуны войны чувствовали себя превосходно. Носильщики забора из шкур едва за ними поспевали, однако вследствие принятия пру Тютюнин и Окуркин уже совершенно не мерзли.
– Я вот что думаю, Алексей. У нас ведь тоже тараканы есть.
– Есть. И много. – Леха, не подумав, кивнул и едва не упал.
– Вот. Так почему бы нам дома этой пры не сварить?
– Почему? – Леха посмотрел по сторонам. – Боюсь, Серега, ни хрена у нас не получится.
– А почему так?
– Тараканы у нас мелковаты.
– Тут ты прав. Тараканы у нас не того…
Какое-то время они шли молча, думая каждый о своем, а аборигены, позвякивая колокольчиками, шагали на безопасном расстоянии.
– А если нам на развод пару штук прихватить, а? – предложил Тютюнин.
– Мысль хорошая. Тараканы плодятся быстро. Если повезет, мы с тобой торговлю начнем и магазин откроем… Я даже вывеску вижу. – Леха поднял руку и стал выписывать воображаемые буквы. – Тютюнин и Окуркин. Пруевые тараканы.
– Доставка на дом – бесплатная, – добавил Сергей. Внизу показались огни.
– Эй, сержант, это что за воинская часть? – поинтересовался Тютюнин.
– Это столица директоратора Марка Чибиса, этса. Называется – Чаки.
– Мне нравится, – сказал Окуркин. – Пора нам уже куда-то прийти, а то спать хочется.
– Скоро, этса. Скоро, – заверил старшина.
По мере того как вся процессия спускалась в долину, ветер стихал и становился не таким холодным. Вскоре повеяло домашними запахами и дымом очагов.
Сопровождавшие бобунов фонарщики и носильщики заграждения пошли бодрее, а Сергей и Леха, напротив, буквально засыпали на ходу.
– Эх, опоили нас, – пожаловался Окуркин, когда их с Тютюниным заводили в какое-то большое помещение. Немного осмелевшие аборигены поддерживали едва двигавших ногами гостей под руки, а затем, по команде старшины Вуби, со всеми предосторожностями уложили их на мягкие ковры.
Подданные Марка Чибиса поставили возле уснувших бобунов большие кувшины с водой и на цыпочках покинули комнату, тихо притворив за собой дверь. Запирать ее не стали, поскольку грозные гости могли обидеться и разрушить весь дворец директоратора.