Тютюнин против ЦРУ

Орлов Алекс

– Сделаем, как договорились, чего ты переживаешь? В наших руках такое оружие – пусть только сунутся, всех размажем, своих и чужих. Да здесь и нет никаких своих.

Колеса с раскрашенными спицами мерно поскрипывали, сидевший на козлах старшина Вуби держался за вожжи, а высоко в небе, под самыми облаками, парила большая птица.

– Хорошо этому орлу. Куда захотел, туда и полетел, – с мечтательной грустью в голосе заметил Тютюнин.

– И жена его не бьет… – заметил Леха. Казалось, что грозившая перспектива стать

барабаном пугала его меньше, чем «разбор полетов» с любимой супругой.

Повозка выехала за пределы города и начала подниматься по пыльной дороге на небольшое плато.

Через какое-то время из городских ворот стало выходить войско.

– Смотри, сколько их, – сказал Тютюнин. Леха, усевшись поудобнее, зашевелил губами, пытаясь посчитать солдат, однако все время сбивался и бросил это дело где-то на тридцать восьмом.

– Долго нам еще ехать? – спросил Тютюнин немного погодя.

– А мы, этса, уже приехали, – отозвался старшина. – Можете слезать, а я пока повозку запаркую.

Сергей и Леха спрыгнули на траву и стали разминать ноги. Свои «лобзики» они старались держать стреляющей частью вниз, чтобы исключить самопроизвольный «бабах».

– Эх, и чего мы здесь делаем? – снова заныл Тютюнин. – Собираемся воевать за каких-то огурцов…

– И против таких же огурцов… – добавил Леха, глядя куда-то вдаль.

Тютюнин повернулся в ту сторону и увидел войско противника. Даже с большого расстояния было видно, что ливерморцы ничуть не красивее подданных Марка Чибиса, войско которого поднималось на плато, оставляя за собой длинный шлейф белесой пыли.

– Эй, Вуби, а это что за хреновина?! – крикнул Окуркин старшине, который, запарковав повозку, занимался чисткой ятагана из синеватой стали.

– Где, этса? Я не вижу.

– Как же не видишь – вон те две горы.

– Это не горы, этса. Это спины муслов. Скоро мы увидим их целиком.

– Серег, чего делать будем? Вдруг «лобзики» их не возьмут? Смотри, какие здоровые.

Тютюнин стал присматриваться и почувствовал, как страх пробегает мурашками по спине. Теперь даже «лобзик» не давал Сергею ощущения собственной безопасности.

Муслы возвышались над ливерморским войском метров на пятнадцать и передвигались волнообразными движениями, а их блестящие черные бока напоминали новые галоши водопроводчика.

– И это, Серег… кажется, яблочки того… если и не ядовитые, то просто забористые. Наружу они просятся.

– Аналогично, – ответил Тютюнин и осторожно притронулся к своему брюху. – Только придется потерпеть. Некрасиво гадить перед битвой.

– А гадить во время битвы лучше? – страдальчески морщась, спросил Леха.

– Стано-о-овись, этса! – скомандовал старшина Вуби, разворачивая прибывшие войска Марка Чибиса.

Подразделения, грохоча подкованными башмаками, стали расходиться по флангам. Потом появились штук пять генералов и один маршал.

Они

опасливо покосились в сторону ссутулившихся Тютюнина и Окуркина, которых уже здорово донимали местные яблоки.

– Давайте быстрее становитесь, этса! – кричал старшина. – Смотрите, враг уже наступает!

И действительно, ливерморская пехота пропустила муслов, и те, набирая скорость, поползли вперед, издавая такие звуки, будто кто-то то и дело бросал на землю огромную грелку.

Оставив пехоту на генералов, старшина Вуби подбежал к Сереге с Лехой.

– Ну, этса, великие бобуны войны, убейте муслов, а то они скоро начнут выбрасывать языки!

– Ладно, – сказал Тютюнин. – Мы справа зайдем, а вы их пока атакуйте.

– Ага, этса. Мы сейчас! – Старшина обрадованно кивнул и снова побежал к войскам, а Леха и Сергей, держась за животы, затрусили на правый фланг.

Между тем горообразные студни заметили перемещение бобунов войны и начали разворачиваться в их сторону.

– Вот морды какие, – обронил на ходу Окуркин. – Сейчас языки выбросят.

– Выбросят, – согласился Тютюнин. – Интересно, как далеко они их бросают?

– А вот мы сейчас увидим, – сказал Окуркин и указал на рванувшихся в атаку солдат Марка Чибиса.

Те громко топали, прядали ушами и визгливо кричали, поднимая кверху свои длинные носы.

Нескольким из них удалось выстрелить на ходу, однако пули лишь мягко шлепнулись в податливые туши муслов, не нанеся им никакого вреда.

В ответ слизни выплюнули сверкнувшие на солнце канаты, которые унеслись вперед метров на двести, а затем стали планировать вниз, разворачиваясь в ловчие сети.

Прошло несколько мгновений – и вот уже сотни солдат Марка Чибиса были спеленуты липкими языками монстров. Муслы начали быстро втягивать языки обратно, слизнув практически половину войска Чибиса.

– Ни хрена себе, – поразился Окуркин. – Может, стрельнем по ним, а? Прям в бочину, пока они наших парней не переварили!

– Ну давай, целься!

– Готов!

– Давай!

– Бабах!!! – что есть силы заорал Окуркин, вызвав целый поток фиолетовых шаров. Они длинной цепочкой понеслись к цели и серией взрывов разорвали дряблую плоть первого мусла. Черная жижа хлынула из пробоин, и в ней закопошились проглоченные солдаты.

– Бабах, бабах! – сымпровизировал Тютюнин. Его «лобзик» сгенерировал острый, как бритва, луч, и Сергей рассек второго мусла заковыристым росчерком в виде буквы Z, как в фильме про Зорро.

Второй монстр оплыл, как и первый, затопляя всю округу черной жижей.

Увидев, что произошло с их ударными силами, ливерморские пехотинцы начали отступать, а затем побежали, преследуемые перепачканными солдатами Марка Чибиса.

– Ну все, Серег, кажется, победили. Давай скорее где-нибудь присядем. А то я сейчас взорвусь, как этот муслим!