Тютюнин против ЦРУ
Шрифт:
– Нельзя! – закричала он. – Они могут быть радиоактивными!
– Что происходит, Леха? – опешил Сергей. Поднятые на треногах прожектора били им прямо в лицо, а яростные вспышки фотоаппаратов больно слепили.
– Убрать лишний свет! Они боятся! – прокричал кто-то в громкоговоритель.
– Убрать лишний свет!
Часть прожекторов погасла. Журналистов и зевак стали оттеснять солдаты Внутренних войск, а затем послышалось кряканье спецавтомобилей.
Несколько лакированных лимузинов протиснулись между пожарных машин, и из них
– Попались мы, Серега, – прошептал Окуркин. – Но ты не переживай – я все на себя возьму. Это я придумал «лобзик» сделать.
– Ладно, не спеши. Может, обойдется…
– Да не обойдется, – захныкал Окуркин, увидев шедшую им навстречу процессию людей в дорогих костюмах, которых сопровождали какие-то девушки в кокошниках и трусиках-стрейч.
Делегация подошла ближе и остановилась в нескольких шагах от Тютюнина и Окуркина.
– Добро пожаловать в наш город! – произнес самый солидный из чиновников и отвесил глубокий поклон. – Хлеб да соль – не побрезгуйте…
Он посторонился и пропустил вперед девицу, выдернутую впопыхах из какого-то ночного клуба.
На руках у нее было банное полотенце, на котором лежал каравай.
– Добро пожаловать, гостюшки дорогие, на нашу голубую планету, – пробасила девица прокуренным голосом.
– Серег, они нас за этих принимают… за зеленых человечков… – заметил Окуркин, однако каравай попробовал. Тютюнин тоже не отказался. Невесть откуда взявшийся духовой оркестр грянул «Прощание славянки».
Фотографы снова защелкали наперегонки, прямо через головы солдат оцепления.
– Товарищи, мы не прилетели – мы местные! – крикнул Сергей.
– А где же те, которые прилетели? – спросил чиновник.
– Где-то там, среди руин, – соврал Тютюнин.
– Среди руин? – Чиновник махнул рукой, марш оборвался. Чиновник сурово посмотрел на Сергея с Лехой. – А чего же вы тогда наш каравай понадкусывали?
– Вы его нам сами в нос тыкали, – заметил Сергей, а Леха предложил:
– А вы его поверните, чтобы надкусанного видно не было.
– Придется так и сделать, – вздохнул чиновник и показал рукой, чтобы повернули каравай. – Так где они, говорите?
– В руинах.
– Понятно. Внимание! – прокричал чиновник, обращаясь к сопровождавшим его мужчинам в пиджаках и девушкам в кокошниках. – За мной! В руины!
Посторонившись и пропустив живописную группу, Тютюнин с Окуркиным поспешили затеряться среди этого неожиданного карнавала, на который собрались уже сотни человек.
Здесь спешно сколачивались трибуны, поднимались знамена, и политические активисты старались перекричать друг друга.
– Долой антинародный режим! – кричал один. – Трудящиеся Марса прибыли на нашу планету, чтобы немедленно с нами консолидироваться! С нами все здоровые силы страны, и в том числе шахтеры! – Выкрикнув последнюю фразу, оратор указал на Серегу и Леху, лица которых были покрыты толстым слоем сажи и пыли.
Друзья поспешили ретироваться,
– Вы только посмотрите! – с воодушевлением говорил он. – К нам прилетели марсиане. Казалось бы, какая связь между этим событием и новой инициативой нашей партии «Груша»? И тем не менее она есть…
Тютюнин с Окуркиным осторожно обошли эту кучку, протиснулись дальше и застряли возле трибуны, на которой красовался лозунг: «Вся власть – детям юристов!»
– Как вы думаете, зачем они прилетели к нам, эти марсиане?! А?! Что они нам, денег привезли? Может быть, водки или закуски? Нет! Это прилетели подонки! Однозначно! Такие же подонки, как и коммунисты, как демократы!
В конце концов друзья все же прорвались к своему двору и остановились возле тютюнинского подъезда, чтобы перевести дух.
– Кажется, пронесло, Серег.
– Да, на этот раз пронесло.
– Чего дома скажем – как одежду пожгли? Нам же одно говорить нужно.
– Давай скажем, что газовый баллон взорвался на пустыре, – предложил Тютюнин.
– Да ты что, только жен перепугаем.
– А мы скажем, что он далеко взорвался…
– Ну разве что так, – пожал плечами Окуркин. – Ладно, до завтра.
– До завтра. Стой!
Окуркин остановился:
– Чего еще?
Сергей подошел ближе и тихо прошептал:
– С Артуром надо чего-то делать, а то вдруг хозяин передумает.
– А чего тут делать? Схватим в мешок и отвезем Сайду. Еще немного алюминиевых банок ему отсыплем, и он решит проблему.
– Ладно.
На том они и расстались. Сергей направился к двери, но что-то заставило его посмотреть налево – на окно первого этажа. Вместо рамы там зияла пустота, а под черным проемом стоял знакомый жилец этой самой квартиры, по имени Петр.
– Ты чего это, на ночь глядя рамы, что ли, менять собрался? – спросил Сергей.
– Да уже менял, – невесело отозвался Петр и выругался. – Это тетка жены, Ферапонтовна, полезла в форточку и застряла. И ни туда ни сюда. Мы спасателей вызвали, они сказали – раму ломать надо. А рама-то немецкая. Я за нее месячную зарплату отдал.
– И чего сделали?
– Чего-чего… Вытащили тетку вместе с рамой и повезли на фирму. Там все разберут аккуратно и тетку вытащат.
– Так чего же она полезла в форточку, Ферапонтовна-то?
– А я знаю? – Петр пожал плечами и с остервенением сплюнул. – У нее в руках еще и чашка с чаем была.
– Наверно, чего-то старушке пригрезилось, – предположил Сергей.
– Наверно. А ты чего такой закопченный весь?
– Я? А это на пустыре баллон с газом взорвался.
– Ух ты! – поразился Петр. – Так тебя же зашибить могло!
– Да не, он далеко взорвался.
55
Вопреки опасениям Сергея, Люба к его внешнему виду отнеслась спокойно. Ее больше занимало то, что происходило возле пустыря.