Тютюнин против ЦРУ

Орлов Алекс

– А чем докажешь?

– Очень просто докажу, если у кого-то случайно скалка найдется.

– У меня случайно найдется, – сразу подняла руку девушка, которая дала Сергею пощечину. – И не простая, а дубовая, – добавила она, испытующе глядя на Тютюнина.

– Вот и хорошо! – закричала поношенная обесцвеченная дама. – Эй, там, впереди! Тормозните вагоновожатого возле парка! Посмотрим, как он извернется от скалки дубовой.

– А я стану вашим секундантом, – прошептал на ухо Сергею навязчивый физкультурник. – Дайте мне ваш телефон,

а?

– Отвали, – сказал ему Тютюнин.

На повороте к микрорайону трамвай притормозил и вскоре совсем остановился. Двери открылись, пассажиры хлынули на большой газон, образуя круг для испытания Тютюнина.

Бить скалкой вызвалась та же девушка. Она отдала подержать свою сумочку, а скалку оставила при себе.

– Начинайте скорее, а то у меня график! – напомнила вагоновожатая.

– Давай, врежь ему! – потребовала обесцвеченная дама. – Таким спускать нельзя! Врежь!

– Врежь! – стали орать другие пассажиры, и девушка бросилась на Сергея как фурия.

Молодая и очень быстрая, она все же не была такой тренированной, как Люба. Тютюнин легко ушел от нескольких примитивных атак и даже почувствовал некоторое разочарование.

Девушка предприняла еще с десяток попыток, однако только замучилась, а до Сергея даже не дотронулась.

Физкультурник бил в ладоши и кричал «ура!», и вскоре уже почти все пассажиры были на стороне Тютюнина, потому что он их не обманул.

Между тем следом за остановившимся трамваем встали еще несколько, и их пассажиры, видя бесплатное развлечение, тут же пополнили ряды зрителей. Теперь уже Сергей чувствовал себя каким-то цирковым укротителям и предлагал каждому попробовать зашибить его скалкой. Желающих было много, однако они не обладали никаким мастерством, а на одной злобе далеко не уедешь.

Наконец приехала милиция и потребовала от трамвайщиц продолжить движение.

Пассажиры нехотя потянулись обратно в вагоны, каждый, проходя мимо Тютюнина, хлопал его по плечу, как настоящего героя. Кончилось тем, что у Сереги одно плечо заболело и стало немножко кривым. А еще все совали ему в карманы какие-то подарки и вовсе не нужные вещи.

Уже оказавшись в своем подъезде, Тютюнин провел ревизию гостинцев и нашел много разного: тут были леденцы, и жвачка, и дефицитный ключ на одиннадцать. Потом программа телепередач на прошлую неделю, календарь с мишками, полутораметровая веревочка, прокомпостированный билет и початая пачка презервативов.

Последнему Сергей обрадовался больше всего, но не потому, что у него не было, а потому, что нашел до того, как Люба станет проверять его карманы. Если б она сама на такой подарок наткнулась, случился бы большой скандал, а успокаивать ее взглядом Сергей еще не научился.

56

В американском городе Вашингтоне было утро. В офисы большого правительственного здания собирались секретные служащие, притом все они делали вид, будто зашли

сюда случайно.

Кто-то притворялся разносчиком пиццы, кто-то водопроводчиком или дорожным рабочим, а женщины изображали проституток по вызову и курьерш модных бутиков.

Добравшись до своих офисов, все эти люди вешали маскировочные одежды в шкаф, прятали каски в сундуки, а фальшивую пиццу под стол. После этого с облегчением переодевались в столь любимые ими серые штаны, серые юбки и серые пиджаки. Обувались в черные ботинки, нацепляли черные очки и галстуки и становились агентами могущественного спрута ЦРУ.

Руководитель русского отдела Сэмюэль Уиллсон вышел из комнаты личной гигиены в безупречном темно-сером костюме и столь же безупречных черных ботинках.

Его шею облегал ворот ослепительной белизны рубашки, на фоне которой совершенно ошеломительно смотрелся черный галстук с серебряной заколкой.

Огромные черные очки скрывали половину лица Сэма Уиллсона и доставляли ему некоторые неудобства, однако работа в разведывательном управлении была полна еще и не таких сложностей.

Ровно в девять пятнадцать секретарша Уиллсона доложила о приходе Спайка Кастора, правой руки главы русского отдела.

– Пусть заходит, Кейт, – передал Уиллсон по селектору и сунул руку в выдвижной ящик, в котором держал пистолет.

Дверь открылась, появился Кастор. Это действительно был он, и Уиллсон оставил пистолет в ящике.

– Доброе утро, сэр, – произнес Кастор.

– Доброе утро, Спайк. Присаживайся. Может, снимем очки, а то я в помещении почти ничего не вижу?

– Аналогично, сэр, – ответил Спайк, и они одновременно сняли огромные светофильтры, оставшись в домашних черных очках, оставлявших открытыми нос и уши.

– Уф, теперь совсем другое дело, – облегченно вздохнул Уиллсон. – Как наши дела?

– Неплохо, сэр. «Янки» вышли в финал.

– Да я не об этом.

– Ах да, конечно. – Спайк хлопнул себя по колену. – «Наполеон» и «Киска» выиграли свои заезды. Я продул двадцатку, а Боске из польского отдела сорвал банк в пятьдесят баксов!

– Здорово.

– Да, здорово.

Они помолчали. Уиллсон вспоминал, о чем хотел спросить Спайка Кастора, но мысли в это утро ему как-то не давались.

– Какие еще новости? – спросил глава отдела, надеясь случайно выйти на важную тему.

– О, еще вышел новый «Плейбой», а на обложке Энн Курникова! Настоящие русские сиськи, сэр! Высший класс!

– Кстати о русских, – вспомнил Уиллсон. – Какие от них новости?

– Новости от русских? – Кастор наморщил лоб. – А какое нам дело до этих русских?

– Ну как же, Спайк. Мы ведь работаем в русском отделе. Ты забыл?

– Нет, сэр, я не забыл, – не слишком уверенно произнес Кастор. – Это хорошо, что вы мне напомнили, сэр. Из Москвы пришла ценная информация. Оу! Да что там ценная, сэр! – Спайк вскочил и, рывком ослабив галстучный узел, добавил: