У-3
Шрифт:
Майор Глёр галантно отвесил низкий поклон.
— Да-да, сударыня. Наука теперь абсолютно уверена. Современные исследования устранили всякие сомнения. Как антропологика, так и — особенно — псевдософия показали, что именно в этом регионе намного чаще обычного встречаются фамилии, в которых отражено предназначение женщины. Да и сравнения Осло с котлом указывают в том же направлении.
Супруга майора не замедлила вспомнить район, в названии которого можно было усмотреть намек на высокий процент дурней среди местных жителей, и предложила считать этот район оплотом патриархата.
— Тебе не кажется, что из Томаса Глёра вышел бы бесподобный манекен?
— Манекен?
— Или мишень. Какие ставят на полигонах. Полная имитация, в данном случае — мужчины. Души не больше, чем в чурбане. Хоть сейчас огонь открывай.
— Порох ты! — произнес майор Глёр с натянутой улыбкой. Пламя любви, подумал Алф Хеллот, никогда не гаснет совсем, все тлеет, поджаривая на медленном огне. Вслух он сказал:
— Виски с сельтерской? Джин с тоником? Херес? Кампари? Чинзано?
— Альфа Браво, — откликнулся майор. — Экко Фокстрот.
— Но я забыла пригласить к столу, — вступила Линда. — Прошу, прошу.
Они сели за стол.
За обедом речь в основном шла о пробных передачах телевидения и надо ли выключать свет в комнате или оставлять слабое освещение, чтобы лучше было качество изображения. Фру Глёр считала, что напрашивается сравнение с кинозалом, из чего само собой следует, что свет надо выключать, чтобы в комнате с телевизором царила полная темнота.
Придя к такому предварительному выводу, перешли к обсуждению распространившегося морального разложения. Собеседники, кроме Алфика, мрачно смотрели на обстановку в новых городах-спутниках вокруг Осло. Люди живут без корней в прошлом, втиснуты в многоярусные ящики, и жаль несчастных «ключников» — детей из блочных домов: мама и папа весь день на работе, и ходи с ключом на шнурке вокруг шеи, сохраняя доступ к пустому домашнему очагу. Стоит ли после этого удивляться разгулу хулиганства и буйным выходкам подростков!
От этой темы разговор естественно перешел на предстоящую майору Глёру службу в адъютантском корпусе при дворе. Линда попыталась вставить несколько замечаний о полных глубокого смысла воскресных проповедях священника Энгера в одной из столичных церквей, с обличением современных тенденций к разложению. Однако ее заглушил майор Глёр, который под влиянием доброго вина открыл хмельные дебаты о возможностях конькового шага на водных лыжах.
Он не смог удержаться на лыжах, не успел даже толком встать на них, потому что фру Глёр не желала расставаться с первоначальной темой.
— Кстати, — снова и снова перебивала она супруга и, взяв наконец верх, сообщила, что для персонала авиабазы вскоре будут открыты семейные курсы.
— Семейные курсы! — выпалили сразу три голоса.
Да-да, это точно. Семейные курсы как часть гражданской программы для персонала. Путем лекций и групповых дискуссий, с применением новейших аудиовизуальных средств в семейной жизни военнослужащих будет наведен пусть не военный, но все же порядок.
Майор Томас Глёр посчитал это чистейшим вздором. Пустой тратой времени и сил. Он мог назвать целый
Зато Линда X. Хеллот сочла идею превосходной. Весьма конструктивное начинание, тем более для нас, семей военных, чья нормальная жизнь постоянно нарушается тревогами и дежурствами, назначениями и командировками в разные концы света. Верно, Алфик?
Что ж, Алф Хеллот, вообще-то, был не против. Чемпион мира по военному многоборью, включая упражнение «побег», ушел от прямого столкновения, помалкивая и кивая. И прислушиваясь к разговору, громкому и немому, что шаг за шагом, накаляясь, приближался к критической точке, за которой последует взрыв. Этакая частная военная игра, чреватая распадом семейного ядра.
Первый ход — пригласить гостей. Следующий — облачиться в подобающий наряд и придать лицу подобающее выражение. Мое выражение — мой ход. Твое выражение — твой ход. Их выражения. Неожиданный ход. Холодок из выходных дверей перед последним ходом.
Или просто необоримое желание выхватить пистолет. Совершить какой-нибудь отчаянный поступок, лежащий за рамками условностей, в пределах которых все разрешается, но дальше — ни-ни. Выйти из игры. Увлекая других за собой.
…Что ж, Алф Хеллот был не против. Однако он по-прежнему не говорил ни слова.
От его молчания над гала-представлением на лице Линды всегда опускался занавес, глубокие складки закрывали сцену и костюмы, морщины ложились на лоб, вокруг глаз и рта. Лицо замкнулось — представление окончено. И гости это замечали; фру Глёр заметила. Заключительная часть беседы была невнятной и ритуальной, как аплодисменты. Но исполнители главных ролей больше не выходили. Оставалось только вставать, гремя креслами, обнажать зубы в улыбке и уходить. Разрядка наступила прежде, чем встреча друзей успела перейти в конфронтацию.
— Пожалуй, нам пора. Спасибо.
— Всего, всего. Это вас упаси бог!
Линда и Алфик опять вдвоем. В одиночестве. Убрать со стола; мыть посуду не к спеху. Линда сказала:
— Что-то с тоном неладно. А может, модный жаргон виноват. Но ведь они славные. Все равно я ценю их дружбу, высоко ценю.
— Они не товар.
— Товар?
Линда вопросительно посмотрела на Алфика.
— От них так просто не откупишься, приходится нервы тратить. А вообще, уступаю их тебе даром.
— Я просто хотела сказать, без всяких там вывертов, что они мне все равно симпатичны. И у меня есть полное право говорить на привычном мне языке.
— При чем тут юстиция.
— Юстиция? — Да, право.
— При том, что ты не прав. Точка. Не хуже других.
В построении фраз, в электронных системах связи, в ядерных военных играх одинаково важно владеть словом, владеть своим голосом. И выстраивать им эллиптические кривые, параболы, метафоры, сценарии. Нагнетать напряжение. Преодолевать ракетную брешь. Восстанавливать баланс сил. Перешагивать через атомный порог под американским атомным зонтом. И приступать к разрядке с позиции силы.