У-3

Флёгстад Хяртан

Затем он подал ей конверт с телеграммой. Сколько времени прошло, как похоронили Авг. Хеллота — две недели, три? Известно, беда редко приходит одна, но столько невзгод на голову человека — это уже чересчур. Лучше бы он таскал на себе живых пассажиров, чем приносить в этот дом новую скорбную весть.

Констанца Хеллот приняла конверт с каменным лицом. Ничем не обнаружила своих чувств. Даже сказала «спасибо». Почему-то он ответил тем же. Для прощания оба избрали учтивые «до свидания». До свидания. До свидания. После подъема в гору обратный путь к машине показался вестнику свободным падением. Такое облегчение

он ощутил. Плюхнулся на сиденье и покатил обратно на стоянку, к покеру и философическим рассуждениям под облаками табачного дыма в дежурке.

* * *

Констанца Хеллот слыла сильным человеком. Она прочла телеграмму стоя, один раз, потом второй. Медленно разобрала по буквам короткое сообщение в третий раз. Подпись — генерал Эг, инспектор ВВС. Никаких сомнений быть не могло. Но она приняла удар стоя. Хотя каждое слово на телеграфном бланке было что удар остро наточенным топором, они не смогли ее повалить. Она устояла. Констанца была тверда как скала. Развернутый бланк упал на чайный столик, а она устояла. Руки ее упирались в спинку кресла, словно штаги. И штаги не дрогнули, лицо не дрогнуло, и голос тоже не дрогнул, когда она рассказала сестре, что написано в телеграмме.

Рассказала и села.

С минуту они сидели молча, глядя друг на друга через столик; сестра на кушетке, фру Хеллот в кресле. Их разделяли полированная столешница, вязаная салфетка, верба в хрустальной вазе и столько пережитого вместе, что все было ясно без дальних слов.

Началась целеустремленная деятельность.

Ни в коем случае не предаваться ожиданию. Не сидеть сложа руки. Следовало встать. Найти человека с машиной. Собрать теплую одежду. Приготовить кофе и бутерброды. Уложить рюкзак. Главное — не сдаваться.

Констанца Хеллот ни секунды не сомневалась. Две мысли владели ею, две мысли, а по сути — одна. Что Алфик жив и что она найдет его. Это — главное. Все остальное — в свой черед.

Остальное не заставило себя ждать. Тут же встало перед ними в полный рост. С какой стороны добираться в район поисков? На чем? Притом побыстрее? Кто отвезет? Наклонясь над кухонным столом, две женщины изучали карты и автобусные маршруты.

Результат был малоутешительным. Дорогу через Хаукели редко расчищали от снега раньше первого июля. Можно ехать катером на юг до Ставангера, затем поездом или самолетом добираться до Кристиансанда. Оттуда рейсовым автобусом на север вверх по долине Сетесдал. Но это — день, а то и два пути. Легковая автомашина немногим лучше. К тому же у самих сестер не было ни машины, ни водительских прав.

Вряд ли я самой природой предназначен на роль ангела-спасителя. Думаю, я вообще ни в какие ангелы не гожусь. И все же не приходится сомневаться в том, что именно я спас положение. Deus ex machina — так эта роль называется в драматургии. После того как два главных женских персонажа перебрали и отбросили все варианты: начальника местной полиции, аварийную службу и прочие земные силы (заметьте — небесных в расчет не брали), внезапно раздался звонок в дверь.

Звук больно ударил в уши. По лицам скользнула тень. Но звонок повторился. Констанца собралась с духом и пошла к двери.

Она не узнала меня. Иначе и быть не могло, если вспомнить, как старательно я держался в тени на всем протяжении этой

повести. А теперь вот явился, и, судя по холодному выражению ее лица, она видела перед собой всего лишь незнакомого молодого человека. Молодого человека без телеграммы в руке, не похожего на поставщика черных вестей.

Мы молча смотрели друг на друга, пока я не протянул руку и не представился. И как же она смутилась!

— Персон! Да ведь это Персон! Не сойти мне с этого места! Надо же, как люди меняются!

Так или примерно так реагировала Констанца Хеллот; я же с присущей мне серьезностью кивнул головой и вошел, подчиняясь ее приглашению.

Да, я слышал утренний выпуск последних известий. Я знал, что произошло. Сообщение об Алфике прочли во второй части выпуска. Главная новость касалась североамериканских руководителей, которые, как теперь выяснилось, обеими ногами угодили в русский капкан. Хрущеву оставалось только предъявить добычу: американский шпионаж, тайные операции, ложь. Пилот с У-2 жив. Сидит у русских в тюрьме. И самолет у них в руках. Государственному департаменту в Вашингтоне пришлось отказаться от своего первоначального утверждения, будто речь шла о сбившемся с курса самолете метеослужбы. Президент Эйзенхауэр тоже признал, что самолет выполнял разведывательное задание. Он взял всю ответственность на себя и заявил, что, поскольку Советский Союз — закрытая страна по сравнению с открытыми обществами Запада, демократические государства вынуждены добывать информацию нетрадиционными способами.

И уже после рассказа о свадьбе английской принцессы и о фотографе Армстронге-Джонсе диктор сообщил, что во время полета над Южной Норвегией пропал одноместный истребитель типа «104 Локхид». Поиски истребителя и его пилота, капитана Алфа Хеллота из Ловры, на первом этапе будут сосредоточены в районе между долинами Сетесдал и Сирдал и Форсандом в губернии Ругаланд. Слух об атомных боеприпасах на борту пропавшего самолета опровергался главным штабом как злостный и ни на чем не основанный бредовый вымысел. Это же относилось и к измышлениям о некоей связи между исчезновением иртребителя и делом У-2.

Горный район на стыке губерний Ауст-Агдер, Вест-Агдер и Ругаланд. И это они называют сосредоточением! Подумал я, но вслух ничего не сказал. Язык не поворачивался говорить, что они не представляют себе, где искать. Тем временем заговорила мать пропавшего Алфика Хеллота:

— Я-то всегда думала, что Персон сидит глубоко под землей. Что ты сидишь где-то там далеко на севере, чтобы кричать «берегись!», когда русские пойдут на нас.

Одетый с прицелом на дальнюю дорогу, словно полярник, я ограничился тем, что снял теплый кушак, после чего опустился на широкую софу с вышитыми подушками, над которой висел на стене красивый коврик.

— Не так далеко от истины, — признался я, усаживаясь поудобнее.

Констанца Хеллот остановилась передо мной, опираясь руками на спинку кресла. Сестра стояла за ее спиной. Для страховки, подумалось мне, если Констанца вдруг упадет. Но Констанца крепко держалась на ногах.

— А теперь? — спросила она. — У тебя отпуск?

— Нет, запуск.

Телефонный звонок заглушил дурацкую остроту. Я продолжал сидеть, фру Хеллот стоя прислушалась, когда ее сестра взяла трубку.

— Констанца! Тебя!