У черноморских твердынь
Шрифт:
Стало светать, противник начал артиллерийскую подготовку атаки… Затем я, как обычно, подал команду на нанесение огневого удара по пехоте, скопившейся на исходных позициях. Участок, выделенный гвардейцам, не перекрывался другими батареями. А пехота двинулась уже в атаку и там.
— Пора, Николай Кирьякович! — подсказывает мне стоящий рядом командир Чапаевской дивизии Иван Ефимович Петров.
— Гвардейцам огонь! — передаю я по телефону.
Все, кто находился в то утро вместе со мною на наблюдательном пункте, впервые стали свидетелями стрельбы гвардейских минометов. Мы услышали сильное, резкое шипение. Залп накрыл густые боевые порядки
Залпы «катюш» всегда действовали на врага ошеломляюще. Пленные называли их «огнем дьявола». К сожалению, мы имели под Одессой лишь один дивизион гвардейских минометов с весьма скромным запасом реактивных снарядов.
Путь к Севастополю
17 октября части Приморской армии прибыли из Одессы в Севастополь. Отсюда они перебрасывались на север Крыма, чтобы совместно с 51–й армией не допустить вторжения немецко–фашистских войск на полуостров.
На севере Крыма приморцы попали в тяжелую обстановку. Без достаточного количества боеприпасов, без авиационного прикрытия они с ходу вступили в бой. И все же 25 октября на отдельных направлениях был достигнут некоторый успех. Однако остановить продвижение противника, имевшего много танков и авиации, Приморская и 51–я армии не могли. На неподготовленной к обороне местности войска несли большие потери от ударов с воздуха. Удержаться на достигнутых рубежах не удавалось. 26 октября начался отход на юг, в крымские степи, причем противник все более охватывал наш левый фланг.
К 31 октября была уже перерезана основная дорога на Севастополь. Генерал–майор И. Е. Петров (он еще в Одессе сменил тяжело заболевшего Г. П. Софронова на посту командарма) прочел в моем присутствии тревожное донесение начальника тыла А. П. Ермилова о появлении немецких танков у реки Альма между Симферополем и Бахчисараем. Связи с созданным несколько дней назад командованием войск Крыма мы не имели. В той довольно неясной общей обстановке трудно было предвидеть, чем может кончиться попытка прорваться к Севастополю. Однако командарм твердо решил вести армию на севастопольские позиции.
На командном пункте 95–й дивизии в Экибаше собрался Военный совет с участием командиров и комиссаров соединений. Иван Ефимович Петров кратко информировал о положении дел, подчеркнув, что противник, не проявляя большой активности перед фронтом армии, явно стремится обойти ее левый фланг, чтобы раньше нас быть у Севастополя.
— Перед нами, — сказал командарм, — два пути: на Севастополь и на Керчь. Мы можем в течение ночи достигнуть Керченского полуострова и занять там оборону. Но с этой задачей, очевидно, справится и одна пятьдесят первая армия. А Севастополь, базу Черноморского флота, необходимо удержать. Отход на Севастополь возможен только с боями и немедленно, пока противник не подтянул крупных сил к Бахчисараю. Давайте обсудим, что следует делать. Мнение каждого будет запи-. сано.
Кое-кто высказался за отход на Керчь. Подавляющее большинство было, однако, за то, чтобы идти к Севастополю.
— Итак, отходим на Севастополь, — объявил командарм. — Маршрут: через Камбары, западнее Симферополя, потом на Альму или Качу, как покажет обстановка. Задача состоит в том, чтобы вывести туда войска как можно быстрее, с наименьшими потерями.
Было бы неверно думать, что И. Е. Петров собрал Военный совет, дабы разделить с другими ответственность, опереться на мнение большинства. Командарм уже принял окончательное решение идти к Севастополю, с тем чтобы его оборонять. Заседание Военного совета укрепило уверенность И. Е. Петрова в том, что поставленная войскам задача будет выполнена. К тому времени, когда командиры и комиссары прибыли на КП 95–й дивизии, штаб армии уже определил маршруты движения соединений, уравнительные рубежи и время выхода к ним головных колонн. Командарм использовал заседание также для того, чтобы дать командирам все указания и советы, которые невозможно было вместить в боевой приказ.
Мне генерал Петров тут же приказал снять с фронта прежде всего тяжелую артиллерию, включая 51–й и 52–й полки, входившие раньше в 51–ю армию, и направить ее через Алушту и Ялту к Севастополю.
— Тяжелая артиллерия, — сказал он, —должна быть там раньше пехоты. Если понадобится, она поможет пехоте прорваться к севастопольским рубежам.
С наступлением темноты части начали сниматься со своих позиций. В это время поступили сведения о том, что противник достиг района Бахчисарая, перехватив таким образом прямой путь на юг, и командарм решил изменить маршруты войск. Представители штаба, встречая части на марше, направляли их по другим дорогам — в обход Симферополя, в район к юго–востоку от него.
1 ноября было получено приказание заместителя командующего войсками Крыма генерал–лейтенанта П. И. Батова, совпадавшее с уже выполнявшимся решением командарма: Приморской армии отходить на Симферополь, Севастополь. К исходу этого дня войска достигли крымских предгорий. Штаб армии уже с утра находился в селении Шумхай.
Когда мы собрались здесь в ночь на 2 ноября у командарма, Иван Ефимович был еще более убежден, что главные события развернутся под Севастополем. Сам он отправился туда 2 ноября с полевым управлением армии, опережая войска. Как мне стало впоследствии известно, И. Е. Петрову было приказано командующим войсками Крыма адмиралом Г. И. Левченко прибыть в Севастополь как можно скорее, чтобы вместе с командованием Черноморского флота принять меры, которые помогут задержать противника, пока не создана прочная оборона.
Тогда командарм полагал, что уже к вечеру 2 ноября начнут выходить к Севастополю основные силы армии. Командиру 95–й дивизии он приказал занять к этому сроку оборону по реке Кача фронтом на север. Были указаны рубежи также 25–й и 172–й дивизиям. На 40–ю и 42–ю кавдивизии возлагалось прикрытие Ялтинского шоссе. Но выйти к назначенным рубежам через горы даже кратчайшим путем — на Мангуш, Шуры и дальше по Качинской долине войска за сутки не могли. Командарм и полевое управление оказались на некоторое время оторванными от основных сил армии.
Однако командующий постоянно имел информацию о положении войск и продолжал ими руководить. Когда противник занял Мангуш, Шуры, Улу–Сала, перерезав пути движения наших частей, И. Е. Петров приказал нанести удар по Улу–Сала, прорываться на Керменчик, Ени–Сала, Ай–Тодор и выходить к севастопольским позициям через Шули, что в создавшейся обстановке было единственно правильным. Если бы в этот момент командарм находился не в Балаклаве, а с войсками, они, мне кажется, не получили бы иного приказа.