У черты
Шрифт:
Прапорщик споткнулся на ровном месте и слезливо выматерился, сбив Глеба с мысли.
– Рамзес, - подала голос Инга. – Нужно сделать привал.
– Нет! Отдыхать будем у голованов.
– Сил нет… - взмолился и Скипидар.
– Силы есть!
Рамзес не обманывал, духи просто не знали, что этот такое, полный упадок сил.
Глеб спешил уйти от заглохшего навеки «Хаммера» в надежде выбраться из области глухого радиомолчания. Цент пытался достучаться до него, посылая через спутниковый канал сообщения, одно за другим. Они приходили безнадежно
– Рамзес! – голос Инги раздался совсем рядом. – Мы опоздали?
Глеб остановился, и остановились первоходки, тяжело переводя дух. Что-то рано они, подумал Рамзес. Впрочем, их можно понять. В своем первом походе Рамзес тоже выглядел отнюдь не орлом. И даже не орленком.
– Не знаю, - ответил Глеб, поймав себя на том, что слишком часто расписывается в собственном незнании; первоходки могут черт те что подумать. – Я даже не знаю сколько сейчас времени.
– На моих два восемнадцать, - сообщила Инга.
– На моих... а где часы?! – заклекотал Скипидар, затряс возмущенно щечками.
В его голосе зазвенели привычные милицейские нотки.
– Пить меньше надо! – Инга ожгла его взглядом.
– Ты тоже была в автобусе, - напомнил ей Рамзес. – Твои часы тоже отстали.
– Что теперь?
– План остается прежним – дойти до базы голованов.
– Какой в этом смысл? Я предлагаю свернуть к Норе. В конце концов, там я могу нанять проводника для... господина Скидоренко.
– Мы уже не можем сойти или вернуться, - признался Рамзес, и новички хором выдохнули-ахнули.
– Почему? – жестко спросила Стриж.
«Зона хочет, чтобы мы шли вперед».
– Ты сумеешь пройти мимо автобуса еще раз?
Инга молчала.
– Выход с трассы только там. Если повернуть сейчас, придется идти по целине, а это опасно и крайне медленно. Вы просто не представляете, что такое нехоженая Зона!
– То есть мы упустили Сарояна? – задала Инга прямой вопрос.
Участковый превратился в слуховой аппарат в сто десять кило весом.
– Шансы есть, - обнадежил Глеб. – Я слышал, ученые из Бора регулярно появляются в Норе под личные гарантии хозяина. Как – не знаю. Молитесь, чтобы волна не разорила Бор, и мы уговорили голованов показать дорогу.
– Не может быть!
– несмело поспорил участковый. – Как это – разорила? Бор защищен как крепость, мне рассказывали. Шесть уровней под землей, наверху только бронированный капонир. Говорят, броню сняли с линкора «Миссури»...
– Не сглазь! – оборвал его Глеб.
В действительности, Рамзеса беспокоил вовсе не Бор. До Бора еще следует дойти, то есть дожить. А вот где немецкий БТР с разведчиками? Почему не возвращается? Глеба все больше охватывало неприятное чувство, что они шагают прямиком на плаху. Напряжение, разлитое вокруг, постепенно достигало опасной концентрации и обращалось прямой угрозой.
– Мне броневик не дает покоя, – Стриж,
– Куда он подевался?
– Найдется, - успокоил Глеб напарницу. – Здесь одна дорога.
Сталкер посмотрел в низкое, затянутое тучами небо с темно-серой проплешиной на месте луны. Поймал ртом несколько капель; оказывается, шел мелкий незаметный дождь. Известный факт: в Зоне почти всегда пасмурно и редкий дождь, зимой разбавленный снегом. Такой вот каприз аномальный природы.
Спустя два часа небо оставалось таким же черным, тучи – плотными, а дождь усилился. Глеб решил сделать короткую остановку, потому что Скипидар едва переставлял ноги, хотя нес только автомат. Стриж выглядела грозно из-за сведенных бровей и сердитой морщины на переносице. Но голос выдал ее растерянность:
– Четыре тридцать…
И нет даже намека на рассвет.
Скипидар, ни сказав ни слова, лег там, где шел. Инга тоже присела на дорогу.
– Это какая-то гигантская аномалия, - объяснил Рамзес. – Время будто останавливается, пространство искажается. Я однажды побывал в такой.
Первоходки не ответили, им было неинтересно. Плохой симптом.
– Мне кажется, мы так и будем шагать от аномалии к аномалии. В темноте. Пока ноги не отнимутся, - глухо сказала Инга. – И это Зона?!
– Это Зона, – усмехнулся Рамзес.
– А ты чего ждала?
– Ничего я не ждала... Мне другое рассказывали.
– Кто рассказывал?
– Не твое дело, - Инга даже ругалась теперь без огонька. – У тебя связь с землей есть?
Рамзес достал смарт. В течение последнего часа сообщения от Цента не приходили. Толстяк устал их посылать без толку, или, что более вероятно, ходоки углубились в зону глухого радиомолчания, куда не мог пробиться даже сигнал со спутника.
– Связи нет.
– Воды дай, - злобно каркнул Скипидар. – Почему пить не даешь?
Рамзес протянул ему полную до краев фляжную крышку и на всякий случай отобрал автомат.
Еще через три часа изнурительного марш-броска Скипидар отказался идти. Он лег на асфальт и не отреагировал, даже когда Рамзес двинул его прикладом в спину.
– Ну что, Рамзес, - Стриж криво улыбнулась. – Эта ночь… как это?.. будет длиться вечно?
– Нет, - Рамзес тоже начал уставать, больше от изматывающего чувства опасности, чем от ходьбы.
– Если сидеть на месте, то совсем недолго. Сутки, может быть, двое. Потом сдохнете.
– Я не сдохну!
– пообещала Инга. – Но привал все равно нужен.
Костерок развели в кювете. Стриж покружила, уткнувшись носом в сканер аномалий, и начала кромсать ножом плотный дерн. Скипидар помогал, рискуя лишиться пальцев. В ямке запалили огонь, поверх кинули корягу потолще, на корягу пристроили вскрытые консервные банки.
Есть хотелось до спазмов в желудке, но Рамзес стоял посреди шоссе, пытаясь сладить с новым для себя чувством бессилия. Зона показывала характер, да такой, что сталкер немного растерялся. Она словно знала, на что нацелился Рамзес, и пыталась сбить его с маршрута.