У хороших девочек нет клыков
Шрифт:
– Я спрашиваю просто потому, что вампиры, обладающие даже малейшим намеком на невинность, довольно редкое явление в наши дни. И если уж на то пошло, то и люди с малейшим намеком на невинность довольно редки в наши дни. Так что это выглядит довольно необычно.
– Почему бы тебе просто не поставить большую красную печать мне на лоб?- проворчала я.
– Если учесть твои литературные пристрастия, то почему бы не пришить это красными буквами к твоей одежде? – спросил он, приподняв уголки губ.
Я нахмурилась гладя на него.
– Думаю самое время тебе
– А я думаю, что должен остаться и позаботиться о тебе, - возразил он. – Первые дни перехода могут быть трудными. Твои обострившиеся чувства, кормление…
– Этот переход уже был трудным. – А кроме того меня мучил вопрос, где именно Габриель собирался остаться? Где бы он спал? Где бы я спала? Где я могу достать кровь? Кто оторвал бы Зеба от моей кушетки?
– Мне просто нужно какое-то время побыть одной. Обещаю высветить знак летучей мыши в небе, если ты мне понадобишься.
– Проведя чуть больше времени среди представителей своего вида, ты поймешь, насколько неуместной была эта острота, - сказал он поднимаясь. – Я отвезу твоего друга домой.
Используя мою собственную суперскорость, я преградила Габриелю путь к кушетке.
– Подожди, ты не можешь просто взять его. Я имею в виду, откуда мне знать, что ты не перекусишь им по дороге домой?
– Я даю тебе свое слово, - сказал Габриель, который снова выглядел задетым за живое. Этот парень был жутко ранимым для кого-то, кто больше века жил за счет крови невинных.
– Но что конкретно ты намерен с ним делать? – настаивала я. – Ты ведь не собираешься бросить его в канаве или что-нибудь вроде этого, не так ли? Ты даже не знаешь, где он живет.
– Я пережил две мировые войны и эпоху диско. Думаю, что справлюсь.
– Должно быть я выглядела невпечатленной. Он вздохнул. – Я сверюсь с его водительскими правами и доставлю домой. Чтобы попасть внутрь воспользуюсь его же собственными ключами. Он будет помнить, что ты - вампир, но никаких воспоминаний о твоем нападении у него не сохраниться.
– Ты можешь просто стереть его память? – удивилась я. – А я так тоже могу? Потому что мне, вроде как, хотелось бы заставить моего дядю Дейва прекратить рассказывать историю о том, как я демонстрировала всем и каждому свои трусики во время свадебного приема.
Габриель уставился на меня.
– Мне было три, - пояснил я.
– Розовые трусики были грандиозным событием.
Он фыркнул, выдав тем самым свое любопытство и неуместное веселье одновременно.
– Да, ты могла бы развить эту способность. И даже заменить эти воспоминания теми, которые придумаешь сама. Это очень удобная уловка, если нужно кого-то заставить забыть, откуда у него проколы на шее. Каждый вампир обладает различными способностями, и талантами. Например, пение, которое не может вынести ни один человек… - Габриель затих, заметив испуганное выражение моего лица. Сердясь, он закатил глаза. – Я дам ему хорошие воспоминания, со спортивными победами и пивом рекой.
– Спасибо, - сказала я, задаваясь вопросом как Зеб, мой милый, смотрящий «Доктора Кто» Зеб, отреагирует на воспоминания о забитых голах
– До скорой встречи, - сказал Габриель, делая шаг ко мне. Я отступила назад. Он не сумел скрыть разочарование, промелькнувшее на лице, и поднял Зеба с кушетки.
– Погоди-ка, я думала, что вампиров нужно пригласить в чей-то дом прежде, чем они смогут туда войти, - припомнила я, когда Габриель без видимых усилий достиг двери.
Он переступил с ноги на ногу, отчего Зеб качнулся.
– Это – распространенное заблуждение. Но при обычных обстоятельствах мы не входим без разрешения. Это просто грубо.
Я захлопнула входную дверь за Габриелем и заперла ее. Потом открыла замок обратно. Нет, правда, что какой-то там взломщик может мне теперь сделать? С другой стороны, мне бы не хотелось, чтобы какой-нибудь подражатель Баффи прокрался в дом и насадил меня на кол. Так что я снова заперла дверь на замок. Сердясь на саму себя, я опустилась на пол и провела рукой по лицу.
– Три дня назад я была законопослушным библиотекарем. У меня были расписаны визиты к стоматологу и пищевая сода в холодильнике. А теперь я безработная, немертвая и, вероятно, своего рода пария.
– Тяжелый день, тыковка?
– Да, - ответила я, накрыв глаза тыльной стороной ладоней, чтобы отогнать нарастающую головную боль.
Моя двоюродная бабушка Джетти появилась слева от меня и откинула мне волосы с лица.
– Не переживай милая, все утрясется. Всегда утрясается.
– Ага, – согласилась я, уговаривая себя не плакать. Уж конечно, вампиры не ревут как маленькие девочки.
Тетя Джетти нежно погладила меня по голове.
– Вот и молодец.
Я улыбнулась ей сквозь навернувшиеся слезы.
Погодите-ка. Моя двоюродная бабушка была мертва. В общепринятом смысле этого слова.
– Тетя Джетти?
– Я завизжала и резко выпрямилась, ударившись затылком о стену.
Заметка на память: Попытаться перестать реагировать на внезапные события как мультяшные персонажи.
– Привет, куколка, - пробормотала моя недавно умершая двоюродная бабушка, гладя меня по ноге – ну или, во всяком случае, сквозь нее. Мой первый кожа-к-эктоплазме контакт с бестелесным покойником был неприятен, мокро-холодные ощущения от этих прикосновений стали настоящим испытанием для моих нервов. Жуть какая. Я сдерживала дрожь как могла, чтобы не оскорбить мою любимую усопшую родственницу.
Тетя Джетти выглядела отлично, слегка просвечивающе, но отлично. Ее пышные с проседью волосы были заплетены в неизменную косу, перекинутую через плечо. Одетая в свою любимую британскую футболку с надписью “Моя Кровь - Голубая”, тетя Джетти выглядела до ужаса естественно, если принять во внимание все детали. Так уж случилось, что это была та самая футболка, в которой она умерла, сраженная обширным инфарктом, когда чинила спущенную шину на своем десятискоростном велосипеде. Она выглядела совсем не так, как я видела ее в последний раз, наряженную в один из ненужных бабушкиных костюмов, на который была приколота брошка с фальшивым бриллиантом размером с Бьюик.