У хороших девочек нет клыков

Харпер Молли

Кстати об угрожающих контекстах: несколько раз у меня возникало смутное ощущение, что кто-то наблюдает за домом. Если мне удавалось сохранить хладнокровие достаточно долго, я могла ощущать кого-то, стоящего у кромки леса, и его присутствие было совершенно отчетливым. Но к тому времени, когда я добиралась до заднего двора, наблюдатель, кем бы он ни был, уже исчезал.

Однажды ночью, сидя за книгой, мне показалось, что я видела движение темной фигуры за окном. Мгновенно ударившись в инстинкты одинокой-испуганной-женщины, я бросилась к телефону. Даже успела набрать девятку и единицу, когда до меня дошло: «Эй, я же теперь обладаю суперсилой», - и выбежала через заднюю дверь. Аромат был слабым, горьким,

и как будто бы даже растительным, как пропавшая спаржа. Это может прозвучать безумием, но казалось, что именно так пахнет жадность. Я отбросила эти «Странные Мысли Новой Джейн» подальше и принялась обыскивать сад на предмет алчного злоумышленника. Мне удалось проследить за запахом до границы деревьев, что окружали мою лужайку. Кто бы ни стоял там раньше, он уже давно ушел. Нужно было учиться бегать быстрее. Довольно смущающее заключение.

Оставшуюся часть ночи я провела сидя на крыльце в обнимку со старинной охотничьей винтовкой из коллекции дедушки Ирли, в тщетной надежде, что кто бы ни был моим ночным визитером, он обнаружится снова. Знаю ли я как стрелять? Нет, но всегда был шанс, что я cмогу избить злоумышленника винтовкой или просто бросить в него пулю. Кроме того, так было намного безопасней, чем выпускать Фитца на патруль территории. Я не могла допустить, чтобы этот таинственный посетитель причинил ему вред. Кроме того, в последний раз, когда я сделала нечто подобное, Фитц потерялся почти на две недели.

Зеб наконец-то почтил меня своим визитом, и как раз тогда, когда я устанавливала новейшие уличные сенсорные фонари[8]. Он с трепетом наблюдал за тем, как ловко я балансирую стоя одной ногой на верхушке шаткой лестницы, подавая мне неправильные инструменты и отпуская шутки о вероятности того, что меня снова треснет электрическим током. (По его оценке, вероятность составляла 97 процентов. Он хотел оставить скромный шанс на тот случай, если я грохнусь с лестницы, пока меня будет бить электрическим током.) В то же время Зеб был очень уклончив и рассыпался в неразборчивых оправданиях по поводу того, почему ни разу не удосужился встретиться со мной за последние несколько недель. Зеб не рассказывал мне о новой девушке, с которой встречался, и, принимая во внимание, как давно он последний раз бегал на свидания, это стоило упоминания … или даже рекламного билборда. Оставалось лишь извлечь информацию из его мозга.

Благодаря поразительному развитию своих выдающихся вампирских талантов мне удалось собрать воедино умственные картинки Зеба, пока он мне что-то вещал. В лучшем случае сигнал можно было назвать неоднородным - как если бы я пыталась использовать пиратское подключение к платному каналу. Где-то за ухом раздался слабый гул, а следом за ним в разум ворвалось видение. Зеб сказал мне, что провел ночь пятницы за чтением Библии своей бабушке. Я же увидела его в итальянском ресторанчике в компании невероятно симпатичной девушки с гладкими темно-рыжими волосами и миндалевидными зелеными глазами. И она смеялась, действительно смеялась, над тем, что говорил ей Зеб. По ее виду мне не удалось обнаружить признаков опьянения или умственной неполноценности, так что оставалось лишь предполагать, что она полностью осознавала, с кем сейчас была на свидании. В моем видении он потянулся к ее руке и опрокинул стакан с водой. Затем видение исчезло.

– Ну, - я уселась на верхушке лестницы, скрестила руки на груди и наградила друга ухмылкой. – Так как поживает твоя бабушка?

– Прекрасно, - вздохнул Зеб. – Медленное, но верное сведение с ума моего дедушки дает ей причину жить. С другой стороны моя мама, сосредоточилась на том, чтобы свести с ума меня …, что уже совсем не так забавно.

– Что, все еще хочет знать, когда мы поженимся? – спросила я. На лице Зеба появилось несчастное выражение. Джинджер Лавелл

никак не могла выбросить из головы видение меня и Зеба, играющих в домик, когда мы были детьми. Ну ладно, меня заставляющей Зеба играть в домик, когда мы были детьми. Она давным-давно убедила себя, что независимо от наших возражений или попыток встречаться с другими людьми, в конечном итоге мы посмотрим на вещи ее глазами и подарим ей невестку и внуков, о которых она всегда мечтала.

– Вообще-то, она решила, что злится на тебя за то, что ты отказалась следовать ее профессиональным советам.

– Она сотворила мне «одуван»[9] на голове. Я была похожа на телевизионного евангелиста, - воскликнула я, спрыгивая со своего насеста и заставляя тем самым сработать только что установленные фонари. Зеб вздрогнул от внезапной вспышки света.

– Ну, с тех пор как ты так холодно и черство отвергла ее в качестве твоего личного стилиста, она решила, что ты недостойна носить фамилию Лавелл, и вместо тебя я должен жениться на Ханне Джо Батлер. Ханна Джо с удовольствием позволяет маме делать ей завивку, благодаря которой выглядит как казненный на электрическом стуле пудель.

– Ну что ж, слава Богу, у тебя есть кто-то, чтобы принимать решения за тебя, - безразличным тоном сказала я, усаживаясь на крылечную ступеньку.

– Я просил Бога о братике или сестренке с «ленивым глазом»[10] - что угодно, лишь бы отвлечь ее, - но нет. Меня угораздило родиться единственным ребенком для пущей радости самонаводящейся ракеты материнской любви. Ханна Джо продолжает заявляться ко мне домой с пирогами, твердя, что ее прислала маман. Она присутствовала на каждом воскресном обеде в течение последних двух месяцев. Мама даже сделала рождественский чулок для подарков с ее именем.

– А что случилось с моим? – возмутилась я.

– Она сорвала бирку с твоим именем и горячим клеем посадила имя Ханны Джо на это место, - признался Зеб.

– Ну что ж, желаю удачи вам обоим, - буркнула я.

– Извини, что не звонил тебе последнее время - потерял сотовый.

Я выгнула бровь.

– И свой домашний тоже не смог найти?

– Гм, нет, - нервно рассмеялся он. – Думаю, это означает, что пора делать весеннюю уборку.

– Сейчас сентябрь, Зеб

Зеб опустил взгляд вниз и влево - верный признак того, что он врет, - и тут накатило другое видение. Зеб проводил девушку до двери аккуратненького трейлера. Очевидно, он хотел поцеловать ее и наклонился градусов на двадцать, но заколебался и отступил. Тогда, девушка сама схватила его и прижалась горячим поцелуем.

Я не могла не ощутить укол ревности. У меня не было романтических, нежных чувств к Зебу. Но я привыкла быть единственной женщиной «до пятидесяти» в его жизни. Кроме того, передо мной предстали двое молодых, полных жизни людей, готовых построить блестящее будущие вместе. Они могли пожениться, завести детей, состариться вместе. Ничто из этого было мне недоступно. Я плескалась в глубинах жалости к себе и тотальной меланхолии, когда видение снова изменилось. Прямо в разгар его (вымышленного) описания воскресенья, проведенного, в компании родителей, я увидела, как Зеб попытался «перейти ко второй базе»[11].

– Фу! – завопила я, безуспешно пытаясь cтереть эту картинку из разума через лоб.

– Да все не так уж плохо, - возразил он. – Стало даже получше с тех пор, как отец перестал прикладываться к домашнему хурмовому вину [12].

– Да нет же, ты несносный врун, «фу» видению твоей попытки запустить лапы в лифчик! – воскликнула я. – Ты встречался с девушкой в эти выходные. Я видела это у себя в голове.

– Ты читаешь мои мысли? – воскликнул он.
– Это просто … ну, это чертовски круто. Хотя я не уверен, что чувствую себя комфортно от того, что ты знаешь о происходящем в моей голове.