У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
— Поговори с генералом. Скажи, что я на дичинку приглашаю и вы присоединяетесь. Пусть с ночевкой приезжает и жену прихватит. Места хватит. Генералу с женой я свою комнату отдам, а солдата поселим на диване в холле. Вместо одеяла три покрывала сложим и подушку сообразим из бушлата.
— Ты откроешься генералу? После того, как сообщила, что я женюсь на твоей подруге? Он тебя не поймет.
— Поймет. Не такой уж Евгений Владиславович тупой. С Зоей ты даже не знаком и свободен. Да и я пока холостячка. К тому же генерал заметил, что ты мне не безразличен. Когда пили чай в его кабинете, он нас так разглядывал!
Вернулся Виталис. Быстро разделся:
— Морозец будь здоров! Руки замерзли.
Марина откликнулась:
— Раздевайся, я чайку поставлю. Руки к боку печки прислони и согрей.
Шергун засмеялся при этих словах и она поняла почему. Он вспомнил, как грел ладони на ее талии. Улыбнулась, легонько проведя по его щеке рукой. Олег медленно набрал знакомый номер. Бредин ответил после второго звонка:
— Генерал-полковник Бредин. Слушаю вас…
— Здравия желаю товарищ генерал-полковник. Шергун говорит. Степанова вас с женой приглашает вечером на дичинку. Мы присоединяемся к приглашению. Естественно с ночевкой.
Генерал откликнулся удивленно:
— Здравствуйте, Олег Маркович! Маринка все же подстрелила зайца?
Шергун гордо сказал:
— Не одного. Двух. Приезжайте. Ждать будем.
— А что, давненько мы с Тамарой не отдыхали! Передай огромное спасибо Марине и скажи, к семи вечера подъедем.
Олег отключил телефон и передал Марине слова Бредина. Она обрадовалась и спросила:
— Ты не устал мне помогать?
Он усмехнулся:
— Давай, что там у тебя? Мне даже интересно стало. Да и время быстрее проходит, когда работаю.
Степанова быстро почистила вареную свеклу. Накинула на полковника широкое кухонное полотенце и вновь протянула терку. На колени поставила широкий лоток:
— Свеклу надо потереть. Часть на селедку «под шубой» пойдет, а из остальной салат с чесноком соображу.
В кухню заглянул Виталис:
— Марин, загружай работой. Я отогрелся.
— Позови Руслана. Вы у меня сегодня поварами станете!
Володя развел руками:
— Да я ничего не умею, кроме картошку пожарить, яичницу, да макароны отварить! — Немного подумал и добавил: — Ну еще суп из пакета… Может не стоит экспериментов? Я дров наколю и натаскаю. Могу камин разжечь…
Он смотрел такими умоляющими глазами, что Степанова рассмеялась:
— Вот и будешь учиться! Зови нашего бедного товарища по несчастью. Он тоже готовить не умеет. Олег вон как лихо свеклу стругает, а вы испугались! Давай-давай и нечего на меня такими глазами смотреть!
Виталис направился наверх, а Шергун усмехнулся:
— По большому счету я тоже готовить не умею!
Маринка лукаво сказала:
— Но уже исправляешься!
Он услышал, как она что-то взбалтывает и спросил:
— Что ты делаешь?
— Дрожжи развожу. Сейчас на шесток поставлю. Пусть немного побродят. Пирогов напеку. Володя хорошей муки купил. Та, что генерал привез, только на блины да на оладьи годится. Жижнет. Ты с чем пироги любишь?
— С чем видел на лотках, с тем и брал. Мама чаще всего пекла пирожки с яйцом или ватрушки с творогом. Иногда делала большую сладкую ватрушку. Мне всех больше нравились с луком и картошкой, но она их редко пекла.
— Я испеку твои любимые пирожки. Но вначале пампушками с сахаром угощу, на углях испеченными. Пробовал?
Он проворчал, в душе замирая от радости:
— Балуешь ты меня, словно ребенка…
Маринка тихо и быстро ответила, заслышав шаги:
— А мне нравится тебя баловать…
Она мигом загрузила работой спустившихся мужчин. Они чистили лук и чеснок, картошку и морковку, наблюдая за Мариной. Та разрубила одну заячью тушку, что покрупнее, на порции, вторую, изрубив, спрятала в морозилку. Разложила на лотке куски зайчатины и поставила на подоконник. Принялась готовить винный соус. Полковник принюхивался к запахам, крутил головой и часто спрашивал обо всем происходящем.
Степанова вскоре притащила в дом пластмассовое ведро с веранды. Тщательно промыла и растворила в нем опару. Вымесив, поставила на русскую печку. Принялась за приготовление начинок. Мужики то и дело получали от нее что-нибудь «попробовать». С удовольствием пробовали, ни от чего не отказываясь. В доме витал аромат жареного лука, чеснока, тушеной капусты, мяса, чего-то сладковатого и сдобного теста. Виталис, нарезая картошку кубиками для салата, задумчиво сказал:
— У бабушки в деревне так по праздникам пахло. Я любил смотреть, как она тесто разделывает и пирожки лепит. Она давала мне в руки кусок и я чего только из него не лепил! Человечков, машинки, лебедей, просто раскатывал… Тесто серым становилось, грязным и бабушка говорила, чтоб я его курам отдал. Я выбегал на улицу, отщипывал кусочки и кидал, курицы клевали с таким удовольствием. С тех пор впервые этот запах чую…
Салманов вздохнул:
— Я в деревне никогда не бывал и для меня все происходящее внове. Если бы генерал оставил меня здесь одного, я бы скорее всего замерз. Не сумел бы растопить печь. Здесь оказывается целая система хитростей. Я чувствую себя приглашенным на какой-то праздник и на душе радость, словно в детстве перед Новым Годом. Запахи действительно изумительные. Мама пекла очень редко, чаще покупала выпечку или полуфабрикаты тортов в магазине. Тесто она брала готовое и такого аромата я ни разу не ощущал. Вы, мужики, наверное смеяться будете, а может и обидетесь, но я рад тому, что со мной происходит. Хотя очень не люблю перемен. У меня на душе легко стало.
Шергун вздохнул:
— Да и я, мужики, чувствую себя, как в детстве… Запахи и воспоминания слились. Помню, мама пироги печет, отойти нельзя, а я за вишней полез и на сучке за штанишки повис. Из окон пирогов аромат. Я реву, что долго не снимают и сестра все пироги съест одна… — Полковник рассмеялся: — Марин, а ты что молчишь? Растревожила нас своей кулинарией и помалкиваешь…
Марина опустила нож, которым разделывала селедку и чуть улыбнулась, уставившись неподвижным взглядом в стену. Салманов и Виталис уставились на нее. Женщина посмотрела на мужчин подернутыми дымкой воспоминаний глазами и тихо заговорила: