У каждого своя война
Шрифт:
Я специально сбивал их с толка, вкладывая в их головы мысль, что командующий чуть ли ни сам явился на переговоры. Для меня было главным, чтобы никому из них не пришла мысль, что самый лучший способ вернуть их предводителя – атаковать нас. Оставив офицеров Буанаротти в полном недоумении на берегу, я отправился обратно к шалашу графа. Оба командующих, тем временем, взяли себя в руки и спокойно разговаривали. Да и вино, которое нашлось у графа, сыграло свою роль. Когда я подошел, они прервали свою беседу и выжидающе уставились на меня.
– Извините меня, что прерываю вашу беседу, но офицеры господина командующего, –
Командующий вражеской армии повернул ко мне голову. Только сейчас у разведенного костра я его смог толком разглядеть. Мощное тело, чуть заплывшее жиром. Правильные черты лица. Густая черная борода, ложившаяся ему на грудь, вместе с копной таких же густых волос напоминала гриву льва, а глаза внимательные и холодные, только подтверждали его хищную натуру.
– Мы слышали, что ты там кричал, поэтому зря повторяешься, – его голос был холоден и сух. – Скажи им, чтобы прислали солдата с моей одеждой! И вина. Пусть пришлют вина!
– Сейчас я отдам приказ, – коротко поклонившись, я вышел.
Я снова подошел к шалашу, когда Буанаротти переоделся, и теперь они вместе с графом обсуждали создавшееся положение. Оба были недовольны сложившейся ситуацией, и это явно чувствовалось в раздраженном тоне, что у одного, что у другого.
– Ваши офицеры собрались на берегу, господин командующий. Но тот даже не посмотрел в мою сторону.
– Анжело, я еще раз говорю: я не согласен на твои условия!
– Хорошо Джакопо! Я чувствую свою вину за случившееся, и поэтому иду на уступки. Ты возвращаешь нам пленных без выкупа, отдаешь часть обоза с продовольствием, а затем даешь спокойно уйти.
– Хм! Ладно! Договорились! Теперь пусть твой шпион проводит меня до брода. Я отдам распоряжения своим офицерам, после чего мы вернемся к нашему разговору и вину.
Не успели мы отойти от шалаша полтора десятка шагов, как Буанаротти спросил меня:
– Граф, сказал, что ты англичанин?
– Англичанин.
– И дворянин?
– Дворянин.
– Как же ты, человек чести, решился на подлое дело?
– На войне все средства хороши. Слышали? Джакопо Буанаротти даже остановился.
– Как ты сказал? Все средства хороши? Даже так. Гм! Я запомню их. И запомню тебя. Если ты когда-нибудь попадешься мне в руки, то не обессудь. Свой сегодняшний позор я вымещу на тебе сполна!
Хотя он говорил тихо и вроде как спокойно, но было нетрудно услышать прорывающиеся нотки тщательно скрываемой злобы. Я ничего не стал отвечать, чтобы лишний раз не раздражать его, поэтому оставшийся путь мы проделали молча. При подходе к броду он заметил два десятка лучников, приготовившихся стрелять, и решил снова поддеть меня:
– Меряешь всех на свой подлый манер? Боишься, что сбегу?
Я сначала посмотрел на противоположную сторону реки, где выстроились его офицеры, и только затем повернулся к нему.
– Нет. Не боюсь. Мои парни не для этого здесь стоят.
– А для чего? – Буанаротти уже с интересом посмотрел на меня.
– Отсюда до противоположного берега,… ярдов сорок пять – пятьдесят, а боевые луки бьют до двухсот ярдов. Так же хочу заметить, что стрелы, которые сейчас воткнуты, перед ними, в землю, имеют наконечник, похожий на иглу или шило. Он длинный, узкий и тяжелый. Легко пробивает
Мои слова стали своеобразной местью на его неприкрытую угрозу. Сейчас я не без удовольствия смотрел, как изменилось выражение лица Буанаротти, искаженное растерянностью и страхом. «Впрочем, я бы тоже, возможно, испугался, скажи мне подобное!».
– К чему эти слова?!
– Просто предупреждение.
– Предупреждение? – Он еще раз обежал взглядом лучников, готовых к стрельбе. – Не понимаю. В чем его смысл?
– Если ваши капитаны задумают нечто плохое и мне станет об этом известно, я снова вас выведу на переговоры, а затем подам знак.
– Вы опасны, как ядовитая змея, капитан! И так же непредсказуемы, а значит, вдвойне опасны.
– Благодарю вас за теплые слова, господин главнокомандующий, а теперь дайте соответствующие указания своим офицерам.
После этого неудачного похода, я участвовал еще в двух военных компаниях. Если одна из них принесла мне только тяжелое ранение, после которого я провалялся на кровати около месяца, то в другой отличился и помимо раны, получил личную благодарность от маркиза д`Эсте, вместе с сотней золотых монет и мечом в богатом исполнении.
Я командовал отрядом, шедшим на соединение с основными силами. Он должен был усилить основные силы нашей армии, но благодаря тактической ошибке, прибыв на место назначенной встречи, я оказался в непосредственной близости от противника. У меня было под началом две сотни легкой конницы, сотня моих латников, двести стрелков и обоз. У меня была возможность уйти, бросив лучников и обоз, но я не собирался бросать людей на произвол судьбы. Быстро прикинул позицию. Невдалеке протекала речка Каче. Я не знал, есть ли поблизости брод, зато знал, что это быстрая и глубокая река. Если бы я даже рискнул через нее переправиться, то это требовало намного больше времени, чем врагу нас настигнуть. Единственное, что вселяло какую-то надежду, то это была пара холмов плавно переходящих в утес, стоящий на самом берегу. Не раздумывая, я повернул своих людей в сторону утеса.
Мне еще крупно повезло, что вражеская армия в этот момент стояла лагерем, поэтому, когда проревели трубы, собирающие солдат, мы были уже на полпути к утесу. Я отдал приказ уходить своим латникам и итальянскому капитану, командующему двумя сотнями кавалеристов, а сам вместе с лучниками форсированным маршем продолжил движение к утесу. Правда, я оставил себе два десятка латников. Во-первых, мне были нужны кони, чтобы втащить хотя бы несколько телег на холмы, а во-вторых, была нужна хорошо вооруженная пехота. Совместными усилиями лошадей и людей мы сумели затащить восемь опорожненных возов на середину утеса, устроив, таким образом, импровизированную крепость. Утес был достаточно крутой, и к тому же он зарос деревьями.