У каждого своя война
Шрифт:
Кондотту мне и моим людям не продлили, по той причине, что маркизат не собирался в ближайшем будущем вести большие войны. Швейцарцы ушли к себе домой еще месяц назад. Впрочем, моим парням не пришлось искать работу. Она сама за ними пришла. Вчера в лагере появился представитель нанимающей стороны, которому нужны были хорошие солдаты для войны на севере Италии. Предложение так же касалось меня. Я, скорее всего, так бы и поступил, если бы просьба графини о помощи.
К тому же за все это время от Хранителей не было ни одного человека – про меня словно забыли. Я все еще думал, что связь оборвалась из-за нападения Лорда на замок, но помимо этого, способствовала еще одна причина, но о ней мне предстояло еще узнать в будущем, а сейчас я пытался понять, что мне делать. Отбросил
«Чей он? Поэта или мой? Интересно посмотреть на малыша. Стоп. Но если она собиралась иметь ребенка именно от меня, то… до этого должна была как-то предохраняться. Гм. Если так,… то получается ребенок от меня. Даже если так, то все равно ничего не чувствую. Нет во мне никаких отцовских чувств! Лезть в эту авантюру…
А ради чего? Ну, удастся мне ее освободить, а что дальше? Надо будет бежать, так она же не побежит. Ей же обязательно надо будет мстить своим врагам! Характер у нее такой! Хотя, может ребенок… Побоится за него. К тому же может за это время успела повзрослеть и стала понимать, где надо уступить, а не просто переть на рожон. А! Была – не была! Одной авантюрой в моей жизни будет больше. Да и привык я как-то к такой жизни. Хотя нет. Не к жизни, а к опасности. Еду. Что будет, то будет».
Последняя фраза, честно говоря, определяла стиль моей сегодняшней жизни. Я понимал, что это звучит по-детски, но ничего поделать с собой не мог. Такова была жизнь. Если раньше я пытался противопоставить себя ей, то теперь понимал, что только чудом остался жив. Тогда я шел на риск по глупости и не пониманию обстановки, то теперь – по велению души, согласно своей дворянской чести и рыцарскому кодексу. Прекрасная дама молит рыцаря спасти ее, ну как тут не откликнуться. Хотя, и ежику понятно, что дело не в этом. Меня влекли страсть и опасность. И еще желание окунуться в новое рисковое приключение. Я знал, кто я есть. И исходил из этого. Гербовый дворянин. Опытный наемник. Авантюрист.
К тому же, в отличие от обычного наемника, спускающего все свои деньги на вино и шлюх, я копил, а затем пускал свои деньги в оборот. К выкупу, полученному за французского барона, и положенного в свое время на сохранение итальянским банкирам, за последний год прибавилось еще двадцать тысяч полновесных золотых венецианских дукатов. В эту сумму вошли деньги за еще два выкупа, мои наградные, а также доля, полученная от захваченной добычи в сражениях. Я имел две великолепных боевых лошади, два комплекта рыцарских доспехов и отличное оружие. Все это было захвачено мной на поле боя. Также у меня был замок во Франции и бочонок золота, спрятанного в надежном месте. Правда, насчет замка у меня были сомнения. Это в том смысле, что он недолго будет принадлежать мне. Удержать его и владения, насколько я мог судить, для англичанина было нереально, особенно в разгар войны.
Перед самым отъездом в Реджо я еще раз предложил Джеффри заняться своей жизнью. Не хочет оставаться в Италии, отправляйся в Англию. Деньги есть – заводи свое хозяйство. Не хочешь – живи в замке Джона Фовершэма. Как я его не соблазнял прелестями мирной жизни, все равно получил стандартный ответ: дескать, он является человеком Томаса Фовершэма. Им же он собирается остаться до конца своей жизни, если, конечно, у хозяина не будет другого мнения на этот счет. Подобный разговор на ту же тему состоялся у меня с Игнацио. Вручил ему вольную и предложил катиться на все четыре стороны, на что получил необычное заявление:
– Господин, если вы меня только не прогоните, я продолжу служить вам, пока не отдам долг своей благодарности.
– Долг? И как же ты его определишь?
– Сердце подскажет, господин.
В ответ мне осталось только хмыкнуть и утвердительно кивнуть головой. Затем
Утром третьего дня пришел в гостиницу «Серебряный кувшин». Винценто Перроне завтракал кашей с мясом, но, увидев меня, сразу отодвинул деревянную тарелку в сторону. Я подсел к нему.
– Вы… согласны? – сдавленным шепотом спросил он меня.
– Согласен.
– Хорошо. Очень хорошо. Теперь…задаток… Я сейчас его принесу.
– Не суетись. У меня к тебе есть еще вопросы.
Мы выехали рано утром следующего дня. Сын коменданта резко выделялся своим видом на нашем фоне. Джеффри и Игнацио щеголяли в прекрасных кольчугах – хауберках, поверх которых были надеты стальные нагрудники, а на ногах – набедренники с вертикальными полосами. Руки защищали наплечники, налокотники и наручи. Хотя на их щитах отсутствовали какие-либо эмблемы, по виду их можно было принять за рыцарей. Я был одет так же, только вместо нагрудника на мне был надет пластинчатый панцирь, а мое оружие выглядело еще богаче и наряднее. Большую часть пути мы проехали молча. Общих интересов у меня с Винценто Перроне не было, а по поводу спасения графини мы уже обсудили все, что было можно наедине. Мои телохранители ехали, молча, как и подобает хорошо вышколенным слугам дворянина. Я тоже не стремился заполнять время пустыми разговорами, так как мне и без этого было о чем подумать.
Я знал, что за Реджио борются три семейства: миланские Висконти, мантуанские Гонзага и феррарские д`Эсте. Им было за что бороться. Город стоял на пересечении северных торговых путей: бесчисленные обозы с товарами почти непрерывной вереницей шли по этим дорогам, соединяющим Русь, Турцию, страны Азии, Византию с Европой.
Исходя из этого, нетрудно было сделать вывод: независимый город со своим правителем был им не нужен. Значит, графиня и ее сын были обречены, впрочем, как и Чезаре Гонзага, ставленник дома д`Эсте. Чем он руководствовался, влезая в эту авантюру, я мог только предполагать. Скорее всего, Хранители обещали ему всестороннюю поддержку, в том числе помощь в свержении Фредерико Гонзага, что означало возможность сесть в кресло герцога Мантуи. Потом что-то пошло не так. Похоже, не дождавшись помощи от Хранителей, он решил разыграть свою карту и сделал ставку на графиню, чьи богатые и громадные владения, а так же деньги, могли стать отличной основой для его войска.
После того, как получил неоднократный отказ, он решил пойти ва-банк и запросил помощь в Ферраре. Николо д`Эсте прекрасно понял выгодность подобной ситуации и пошел ему на встречу. Только одного я сейчас не мог понять, на что Чезаре Гонзага рассчитывает. Тот должен прекрасно понимать, что стал марионеткой в руках д`Эсте.
Ведь стоит ему лишиться покровительства правителя Феррары, как через неделю под стены Реджио явится армия герцога Мантуи за его головой. Да и Беатрис прекрасно должна была это понимать. Так почему, черт побери, она полезла во все это?! Месть за своего поэта? Но насколько я сумел ее узнать, она была умной и трезвомыслящей женщиной, обладающей твердостью духа и умеющей держать свои эмоции в узде. Не ей ли понимать, что для того чтобы удержать за собой город мало иметь богатую родословную, деньги и быть хорошим политиком. Здесь надо быть хорошим воином и опытным полководцем. А еще иметь влиятельных друзей.
«Так какого дьявола она полезла в эту круговерть?! Есть же богатые владения! Сила в полторы тысячи солдат! Три укрепленных замка! Один Роккалеоне чего стоит! Что тебе еще нужно?! Власти, почета и уважения захотелось?! Вот получи теперь, девчонка!».
Чтобы унять не вовремя разбушевавшиеся эмоции, я стал смотреть по сторонам. Как я мог уже убедиться, дороги Италии мало чем отличались от дорог Франции и Англии. Та же дорожная пыль, правда, грязи не в пример меньше, так как солнечных дней здесь намного больше, чем в Англии. С другой стороны, когда жарко, то это плохо для тех, кому приходиться изо дня в день носить на себе железо.