У меня есть 200$ – я поехал вокруг света
Шрифт:
Иностранцам в Абхазии что-либо купить нельзя, поэтому вся система купли-продажи здесь держится на честном слове и понятиях. Можно, конечно, попробовать получить абхазский паспорт, но стоить это будет очень и очень дорого, да и не факт, что его выдадут. Платишь всего лишь за попытку. Гражданство тут выдают только репатриированным: абхазское правительство очень заботит национальный состав своего государства, а разрешение на покупку недвижимости иностранцам приведет к тому, что абхазов тут не останется совсем. Их и так мало, намного меньше, чем жителей одного московского микрорайона.
– Но, – говорит Андрей, – если захочешь чем-то заняться здесь, можешь смело обращаться. У меня тут участок есть один в горах, очень красивый, давно ищу человека, который сделает из него конфетку. За свой счет, конечно же.
Проходить зайцем на Рицу мы передумали, как только увидели КПП и территорию вокруг. Оно размещено настолько удачно между двумя горами с крутыми склонами, что обойти его, конечно, можно, но очень сложно. Первый вариант – пройти справа по реке, пригибаясь, ногами в ледяной горной воде. Но за этим местом обычно наблюдают – все видно как на ладони. Второй вариант – слева, по крутым склонам через заросли, но с рюкзаками – не вариант. В общем, выложили по 350 рублей за въезд на территорию заповедника и, как выяснилось позже, не пожалели.
Само озеро, окруженное высокими снежными горами, мы стремительно проехали и помчались высоко вверх, в сторону озера Мзы, стоя в кузове пикапа. Это были незабываемые ощущения! По старой, почти заброшенной горной дороге шириной метра три мы то ползли, то гнали вверх, выкручиваясь на серпантинах. Тут постоянные оползни, и вокруг разбросаны камни и валуны, стволы деревьев, да и снег еще не везде сошел (в этих местах он тает только к середине июня). В какой-то момент пришлось даже вброд переезжать наземную часть водопада. Наверху нас ждал уже толстый слой снега, в некоторых местах достигавший метра в глубину. К этому я, честно говоря, совершенно не был готов. Думал, переночую где-нибудь рядом с озером и ни в какие пешие походы не пойду. Ага, как же…
Пока Андрей грузил свою группу в пикап, я наматывал на ноги полиэтиленовые пакеты, чтобы не промочить кроссовки. Чуть приодевшись из того, что было, мы с Сашей пошли дальше в горы, а Андрей поехал домой, оставив нас совершенно одних.
Я очень хотел подняться на вершину снежных гор, где я никогда не был, и казалось, что еще чуть-чуть, еще один поворот, и я окажусь там! Но, увы, до вершин было еще очень далеко, да и экипировка была не та: с тем, как я был одет, я бы там и остался. Поэтому этот поход стал всего лишь многочасовой ознакомительной прогулкой с красотой Рицинского заповедника. А Саша, мой сосед, очень хотел половить форель. Поэтому мы с горем пополам спустились к реке по склону с углом эдак градусов 70, где и расположились на пенках прямо на берегу быстрой горной реки. Костер развести не удалось – все вокруг было сырое. А где-то за 3 часа до темноты, когда сидеть на месте стало уже совсем холодно, я пошел обратно, оставив Сашу в своих попытках поймать хоть что-нибудь. Тут-то и началось самое интересное…
Часа через полтора я встретил абхаза лет 45, в камуфляже, с автоматом наперевес. Подумал, может, пограничник какой или охранник. Ан нет, оказался охотником. Пришел на медведя и видел его где-то на другой стороне реки – теперь искал поваленное дерево, чтобы перейти по нему на тот берег. Немного пообщавшись, я пошел дальше и буквально через 15 минут увидел «уазик», в кузове которого лежали два велосипеда. Рядом с ним стояли две девушки с одноразовыми стаканами в руках. А рядом – еще один абхаз с калашниковым.
Как-то так в горах получается, что все всегда друг с другом здороваются, общаются. Все очень мирно и дружелюбно. Чувствуешь себя как дома. Так и тут – поздоровались, завязался разговор. Оказалось, девчонки приехали из Москвы на майские праздники, поехали на велосипедах на озеро Мзы, но, доехав до снега и посмотрев на свою одежку, как-то засомневались в своих возможностях. Пока они думали над тем, возвращаться ли обратно, их нагнал «уазик» с охотниками. Те притормозили, познакомились и пообещали довезти до самого озера. Но никто никуда, естественно, так и не доехал: по тому слою снега проехать было нереально, и внедорожник, едва выбравшись из снежной западни, так и остался стоять на границе льда и воды. И пока один охотник искал возможность перейти на другую сторону реки, другой караулил возле машины. Звали его Томас.
Он подошел спустя пару минут после меня и громко произнес: «Вай, девушки! Ну, а как же абхазское гостеприимство? Угощайте гостя!» И показал на две пятилитровые баклажки домашнего вина – красного и белого. Меня накрыло после первого же стакана. Вино было вкусное, как сок, и очень сильное.
За разговорами незаметно прошел еще час, и до темноты оставалось около 40 минут, когда вернулся второй охотник – тот самый, которого я встретил в первый раз. Вернулся не один, а вместе с Сашей. С ним мы решили поставить лагерь прямо здесь, на единственном сухом пятачке, где не было снега и воды, а наши новые знакомые принялись помогать, разжигая костер газовой горелкой.
В процессе разговоров стало понятно, что абхазы девушек отпускать совсем не хотели, а мне в голову закралась мысль, что было бы неплохо оставить девушек с нами. Судя по всему, у них возникла та же самая идея, и мы начали играть в игру под названием «Избавься от абхазов с автоматами и останься при этом жив и здоров». Я громко сказал, что у нас есть две палатки, в них все поместятся, и что на ночь глядя никому никуда ехать не стоит, в том числе и охотникам, и мы все вместе можем весело провести время прямо здесь. Конечно же, расчет был на то, что девушки останутся, а абхазы уедут. И вот тут дружба кончилась…
У девушек вариантов было немного – либо поехать с охотниками вниз, либо остаться с нами. На велосипедах спуститься уже не получится – слишком темно для подобной прогулки по серпантину с крутыми обрывами. Прикинув варианты, они решили остаться с нами во что бы то ни стало.
Спорить с пьяными горячими кавказскими мужиками с автоматами о девушках, которых они хотят увезти, – дело не из простых. Тут либо пан, либо пропал. И девушек отпускать не хотелось, и самому по морде получить или чего еще хуже – тоже. Поэтому работали на два фронта – девчонки настаивали на том, что никуда они не поедут и их надо оставить здесь, а мне пришлось говорить с каждым охотником по отдельности, упоминая о том, что девочки взрослые, их заставлять нельзя, да и вообще, если хотите – оставайтесь с нами или приезжайте утром. Но разговор осложнялся тем, что мужики считали меня виноватым в сложившейся ситуации. Отвечали резко и без малейшего конструктива, а девушек открыто называли добычей вместо медведя. В какой-то момент они сказали, что готовы оставить здесь девочек и уехать, если мы с Сашей (который в споре не участвовал и занимался заготовкой дров) уедем вместе с ними. Такой вариант тоже не подходил.
Поэтому я, устав от спора, с алкогольной бравадой произнес:
– Ну, хорошо. Можете смело выпустить в нас пулю, а тела сбросить в реку. Или уезжайте. Мы отсюда точно никуда не сдвинемся.
И гордо замолчал. К моему удивлению, после этой фразы все и закончилось.
Мужики молча собрали вещи, сели в «уазик» и, посылая проклятия в мой адрес, уехали, напоследок сказав:
– Не понимаешь ты совсем, что делаешь!
Ну, а их добыча стала моей. До самой ночи мы отмечали успешное разрешение истории. Благо охотники забыли полканистры вина. Но, как оказалось, это был еще не конец. Начиналась самая холодная и самая долгая ночь в моей жизни. А на четверых у нас было всего две палатки, один спальник, две осенних куртки и пара флисовок. А вокруг – снежные горы и пронизывающий холодный ветер. Наступление холода мы заметили не сразу.