У ночи тысяча глаз

Вулрич Корнелл

Если его даже и удивило, что хозяйка возвращается после всенощного отсутствия в сопровождении молодого человека, о существовании которого он даже минуту назад и не подозревал, то никак этого не выказал. Только окинул Шона коротким уважительным взглядом, не более.

— Мистер Шон, Уикс, мой друг. На заднем сиденье машины лежит его сумка. Да, вот еще что — приготовьте для него комнату напротив комнаты отца, через холл.

Шон огляделся с дружелюбной праздностью случайного гостя.

— Очень мило с вашей

стороны, что вы меня приняли, Джин.

— Отец в последнее время не очень хорошо себя чувствует. Мы толком и не знаем, что с ним такое, правда, Уикс?

Она окинула дворецкого взглядом, который тот мог истолковать как знак доверия.

— Да, не знаем, мисс, — послушно повторил он.

Она несколько понизила голос:

— Как он, Уикс?

— По-прежнему, мисс.

И отправился за сумкой Шона.

— Прежде чем познакомить вас, я покажу вам дом, — предложила она.

Из вестибюля Джин повела его налево через высокую, чуть ли не до потолка дверь.

— Гостиная.

Шон вошел в комнату и походил по ней, оставив девушку у порога.

Ведь он на работе. На особой работе. Никакой не гость и вовсе уж не ценитель антиквариата. Он добросовестно выполнял свои обязанности и откровенно это демонстрировал. Прежде всего оглядел комнату в целом, с середины. Затем обошел ее вдоль стены, проверяя, какие там внешние выходы. Окна — попробовал, насколько они крепкие, открыл их, выглянул, закрыл, снова попробовал их на прочность.

Она прошла дальше:

— Здесь мы едим.

Он осмотрел внешние выходы, внутренние шкафы, проходные двери, альковы.

Джин обратила на это внимание. Один раз она даже улыбнулась про себя, но Шон ничего не заметил.

— Кабинет отца.

Он склонился к книгам, как будто хотел прочитать их названия. А может, пытался разглядеть, на чем держатся полки. А когда они подошли к мраморному камину в одной из комнат, заглянул даже внутрь, в дымоход, чтобы определить, открытый он или ложный.

— Настоящий, — пробормотала она.

Шон повернулся и увидел выражение ее лица.

— Знаю, — сказал он. — Но моя задача уберечь вашего отца от нанесения ему физических повреждений. Причем я понятия не имею, какую форму они могут принять и откуда их ждать.

Джин повела его дальше.

— А вон та последняя комната — «консерватория».

Она ответила на незаданный вопрос, который прочла у него на лице:

— Мы в шутку так называем ее. Пользуемся ею изредка, когда приходится терпеливо выслушивать чье-то пение или игру на фортепиано.

На двух пустых противоположных стенах до потолка поднимались витражи.

— Они бутафорские, — сообщила девушка, когда он принялся их осматривать. — Проемов за ними нет. Одну минуточку, я покажу, и вы все поймете.

Она щелкнула выключателем, и скрытые за витражами лампочки загорелись. Рельефно засверкали рубиновые, изумрудные и янтарные стекла, как в витражах средневекового собора. На центральной панели каждого витража была представлена какая-нибудь религиозная фигура в полный рост. На каждой из окружающих панель освинцованных секций изображалась голова какого-нибудь мифологического или геральдического животного — единорога, грифона, вепря, льва, феникса.

— Витражи из Англии, — глухо заметила Джин. — Из какого-то королевского аббатства или что-то в этом роде. Периода Плантагенетов. И опять это заслуга дедушки. Перевезено целиком и полностью. Вы знаете, в те времена богатые американцы привозили из Европы целые замки. Он был скромный и удовлетворился лишь двумя витражами. — Щелкнул выключатель, и яркие картины померкли.

Ему пришло в голову, что, судя по числу декоративных животных вокруг, семена злого пророчества, весьма вероятно, первоначально посеяны прямо здесь, в доме, в чьем-то недобром чересчур богатом воображении. Но девушке он этого не сказал.

Когда они возвращались в вестибюль, по лестнице спускалась женщина.

— Джин, — так и ахнула она и чуть ли не бегом помчалась по оставшимся ступенькам.

— О-о, Грейс! Миссис Хатчинс — мистер Шон. Мистер Шон — мой друг, Грейс.

Миссис Хатчинс слегка кивнула в знак признания, а сама не спускала встревоженного взгляда с девушки.

— Джин, — снова сказала она с упреком, — Джин, дорогая!..

— Я вас напугала? Вы уж меня простите. Мы всю ночь просидели за беседой в ресторане. Мне это и впрямь помогло. Я хоть не думала о себе.

Шон сказал:

— Я не собирался задерживать мисс Рид. Так вышло…

И снова она признала его, удостоив лишь мимолетным кивком.

— Вы не говорили отцу? — спросила Джин.

— Да как же я могла? Да и любой другой тоже. Но я до утра не сомкнула глаз. Я позвонила Гилбертам. Позвонила Луизе Ордуэй. О тебе я не спрашивала, — поспешно добавила она. — Я сочинила какую-то историю, чтобы узнать, не там ли ты.

— С ними я бы ни за что не могла оставаться… — с пренебрежением заметила Джин, но фразу не закончила. — Простите, что напугала вас, Грейс. Вам не следует так обо мне беспокоиться. Я ведь уже взрослая.

Экономка продолжала:

— Уикс вроде бы сказал, ты велела подготовить для мистера Шона западную спальню. Мне надо сходить посмотреть, как там дела; ты же нас не предупредила.

— Она не верит нам, — пробормотала Джин, глядя, как женщина вновь поднимается по лестнице. — Я имею в виду, насчет вас. Видели, как она смотрела на вас? Да и как она могла поверить? Она ведь знает всех моих друзей, а ваше имя услышала впервые.

— Вы еще достаточно молоды, чтобы заводить новых друзей, — возразил он. — Этот процесс никогда не прекращается.