У самого синего моря
Шрифт:
Но он был уже третий год!
За столь длительный срок явные достоинства уже не кажутся чем-то особенным. А вот недостатки вырастают до непотребных величин, иногда Джон казался таким занудой!
Афелия склонила голову на бок, окинула Джона оценивающим взглядом с головы до ног. Джон продолжал улыбаться.
– Вроде ничего себе мужчина… – Сказала она себе и рискнула ему улыбнуться.
Напряжение спало. На некоторое время ее нелепый наряд перестал раздражать Джона, а Афелию перестало раздражать то, что Джон постоянно думает о деньгах.
Раздался мелодичный сигнал охранной системы, предупреждающий о том, что к их участку кто – то приближается.
Джон стряхнул с себя оцепенение.
Возбуждение, предваряющее путешествия ему нравилось.
– Нам пора, дорогая – улыбнулся он супруге более искренне. – Это транспорт.
– Ах! – Всплеснула руками Афелия.
– Что такое? – Встревожился Джон.
– Макияж! – В ужасе закрыла лицо ладонями его супруга.
– У тебя замечательный макияж, дорогая! – Попытался он успокоить свою любимую.
– Он для дома! – Укоризненно посмотрела Афелия на Джона. – А мне на улицу выходить!
–Хорошо… – Поник Джон буйной головой к наручному калькулятору.
Ткнул на две кнопки. Получалось, что задержка рейса еще на час обойдется ему в три с половиной тысячи.
Он в напряжении закусил губу.
– Я быстро! – Попыталась оправдаться Афелия и пулей взлетела по лестнице в гардеробную.
Там же находилась и макияжная комната. Она не в пример гардеробу, занимала меньшую площадь. Всего около сотни метров. Точной цифры Джон не знал, поскольку появлялся там чрезвычайно редко.
– Джон… – Бар толкнул столешницей хозяина под коленку.
– Что тебе, Бэримор? – Грустно отозвался Джон.
– Коктейль?
– Спасибо.
– Может соку?
– Апельсиновый. Немного водки и лед.
– Ага! – Обрадовался Бэримор и быстренько соорудил необходимое. Он даже воткнул в стакан полосатую соломинку и добавил фиолетовый бумажный зонтик. Джон благодарно кивнул. Взял запотевший стакан и сделал длинный вкусный глоток, игнорируя соломинку Бэримора.
– Джон… А, Джон. – Не унимался Бэримор.
– Я слушаю… – Джон поставил отпитый сок на столешницу.
– Вы должны меня понять… Годы идут, а мы не молодеем…
– Я понимаю. – Отозвался Джон. – Годы действительно идут.
Хочется быть счастливым… Хотя бы немного.
– Хочется, Бэримор. Очень хочется.
Охранная система напомнила еще раз о том, что на территории участка Афелии и Джона находится чужой.
Джон посмотрел на часы. До начала транспортировки оставалось еще двенадцать минут. Ребята из Теле-Портал-Транс свою работу знали. Были пунктуальны до долей секунд.
– Хочется, чтобы на утилизационном боксе была не просто табличка с датой сборки и датой демонтажа. – Тосковал по несбыточному Бэримор.
– А что – то такое о чем бы помнили. Ведь так? – Он снова толкнул Джона под колено. –
– Еще соку?
– Нет, спасибо Бэримор. – Джон тревожно посмотрел на часы.
Скоро ребята постучатся в двери, и тогда каждая секунда аренды установки сверх норматива будет обходиться Джону в доллар.
Фрахт мобильного телепорта и без этого стоил не дешево.
Три тысячи на двоих. Еще восемьсот баксов за багаж.
В общем, бабки улетали так быстро, что могло не хватить даже тех миллионных запасов, которые Джон сделал почти за десять лет усердной работы.
– Хочется Бэримор, очень хочется!
В дверь постучали. Не нажали на кнопку дверного звонка, а именно постучали.
Это было знаком особого уважения. Для этих целей в престижных домах вывешивали снаружи древние молоточки с подушками для того, чтобы это было удобней делать.
На двери висело бронзовое дверное кольцо семнадцатого века.
Очень дорогое. – Афелия! Дорогая! Нам пора! – Напрягся Джон. Он двинулся к двери не обращая внимания на надоедливого Бэримора.
– А еще хочется, чтобы в старости. Это тогда когда мои детали сносятся совсем, и я уже не смогу смешивать коктейли. Наши с Погребом дети приезжали бы к нам – старикам на рождество.
–Или день благодарения. Нет, лучше на Рождество. К, сожалению, я не умею запекать индейку. Хотя, можно заказать готовую. Сейчас ведь все можно заказать. Правда, сэр?
– Правда, Бэримор.
– Но принято индейку готовить самому. В доме. У нас будет дом, сэр!
–Обязательно будет!
–Афелия!!! – Джон позабыл о том, что жена его слышит.
– Да, родной. – Услышал он воркующий голосок. – Уже бегу. Еще пара штрихов. И тени… Ну и мазочек помадой и карандашом оттенить. Да, Джон! Мне еще нужно ресницы подкрасить! Ты не против, дорогой?
– Нет… – Устало вздохнул Джон.
– А если индейку приготовит в доме служанка по найму? Это будет прилично, сэр? – Не унимался Бэримор.
– Будет. – Кивнул Джон.
Его мозги теперь работали лучше хронометра.
С карточки каждую секунду утекало по доллару и он ничего не мог с этим поделать.
Если отправить ребят из Теле-Порт-Транс обратно, то неустойка за срыв рейса по неуважительной причине может стоить Джону половины его годового дохода.
Хотя, может быть суд и признает желание Афелии произвести впечатление на дельфинов обстоятельствами непреодолимой силы. Но это только в том случае, если судья будет человеком, да еще мужчиной, да еще и женатым.