У самой границы

Чехов Анатолий Викторович

— Тащи! — крикнул Саша, и Славка рванул удочку. Леска зигзагом резанула воду, удочка выгнулась дугой: из воды, трепеща в воздухе и сверкая чешуйками на солнце, вылетел зеленый окунь. Ударившись о борт, окунь сорвался с крючка, перевернулся в воздухе и упал в воду. Славка бросился за ним, опрокинув банку с червями.

— Всю рыбу распугаешь,- недовольно сказал Цюра, удержав его за рубашку.

Шмыгнув носом, Славка полез было за червяком, но банка упала на дно лодки, черви плавали в воде под решеткой. Недовольно крякнув, Цюра начал их вылавливать.

У

Саши было и терпение и выдержка, но сейчас он никак не мог сосредоточиться. Когда они утром садились в лодку, разбудивший их дядя Андрей вышел умываться и сказал:

— Получена телефонограмма. Сегодня утром геологи заедут в деревню за продуктами. Шакирзянов велел вам быть дома: приедет петрограф, хочет ваши образцы посмотреть. Может быть, сразу и договоримся о походе,- добавил дядя Андрей.

Рыбалка — рыбалкой, а геологов никак нельзя было прозевать.

В трех-четырех метрах от лодки на поверхности озера покачивались верхушки «окуневой травы». В воде были видны длинные стебли водорослей с темно-зелеными листьями. Пока Саша смотрел, не едут ли геологи, крючок его зацепился за эту траву, и вот уже несколько минут Саша никак не мог его отцепить. Саша посидит, посидит, глянет на Цюру и Славку — не видят ли они? — и начнет дергать удочку. Леска натянется, поплавок уйдет под воду,- Саша опять сидит.

Наконец, зажмурившись, он изо всех сил дернул удочку вверх: из воды с плеском вырвался пук темно-зеленых водорослей и упал на Алькин поплавок. Как раз у Альки только-только начало клевать.

— Эх, горе-рыболовы! — рассердился Цюра.- Толку с вами не будет.

На берегу послышался шум мотора. Из-за лесистой сопки выехал открытый «газик» и остановился у крайнего дома. В машине рядом с шофером сидел Шакирзянов, на заднем сиденье — еще один человек в широкополой шляпе с накомарником.

Ребята с Цюрой причалили к мосткам, человек в шляпе остановился с шофером возле дома, к берегу подошел Шакирзянов.

— Идите, наш Сухотеплый хотел вас видеть,- крикнул он,- а я пока раза два удочку закину.

Шакирзянов достал из кармана намотанную на дощечку леску и стал прилаживать ее к вырезанному по пути березовому удилищу.

— Товарищ Шакирзянов, а вы с начальником экспедиции говорили? — спросил Саша.

— А как же! — ответил Шакирзянов.- Вот Аркаша, петрограф, и приехал вас повидать.

— И железо нашли?

— И железо нашли… Сухомлинов вам об этих делах все как есть и расскажет… Привет рыбаку! — поздоровался Шакирзянов с Алькой.

Алька, положив голову на руки, слабо реагировал на приветствие и не вылез из лодки: удить он готов был хоть круглые сутки.

Саша захватил свою сумку, и они со Славкой побежали к дому, куда ушел геолог.

— «Комары, вы меня не кусайте…» — напевал кто-то вполголоса за окном.

Потом другой громкий голос спросил:

— Аркадий, а куда мы хлеб уложим? В мешке крупа…

— Давай его в палатку,- ответил Аркадий.

Ребята заглянули в окно.

— Ага,-

сказал человек в шляпе,- вы с заставы? Нутка, идите сюда.

Ребята поднялись на крыльцо и вошли в комнату.

— Зовут меня Аркадий Павлович Сухомлинов,- представился геолог.- Не слыхали? Ну, ничего, что не слыхали. Показывайте, что у вас есть.

Аркадий Павлович выглядел совсем еще молодо, немного постарше Феди, но держался, как старый опытный путешественник. Он отодвинул в сторону свертки и освободил часть стола. Саша достал из сумки кусок серного колчедана, лунный камень и свой замечательный кристалл.

— Вот это где нашли? — указал на кристалл Аркадий Павлович.

Саша развернул свою вымазанную глиной схему и показал отмеченное жирной точкой место, где он нашел кварцевую жилу.

— Ну, я тут не совсем разбираюсь, давайте смотреть по моей схеме,- сказал Сухомлинов и достал из планшетки карту, расчерченную стрелками и значками.

Саша сразу увидел маленький носок гранитного наволока, вдающийся в озеро. Примерно здесь была большая сосна.

— Вот здесь,- сказал Саша.- От этой сосны азимут 36, и в этом направлении на тысяча шестьдесят втором шагу и нашли.

— Ну-ну,- только и сказал Аркадий Павлович.- А шаг-то у тебя какой?

— Пятьдесят два сантиметра.

— Ну, молодцы! А серный колчедан где взяли?

— А серный колчедан еще до войны мой отец на Больших буграх нашел.

— Подожди-ка,- сказал Сухомлинов и придвинул к себе Сашину схему.- Так это и есть схема Панкратова?

Несколько минут он молча изучал копию, которую Саша перечертил в дневник, потом стал что-то сверять со своей маршрутной картой.

— Так где, говоришь, твой отец руду нашел?

— Вот здесь, у Больших бугров,- ответил Саша.- От сосны на наволоке азимут 240.

— И топаз у Больших бугров? — Сухомлинов взял прозрачно-золотистый кристалл.

Саша кивнул:

— Здесь, азимут примерно 243…- Он не сказал Сухомлинову, что никак они со Славкой не могли взять этот азимут и сколько ни ходили, так и не попали на то место, где Сашин отец нашел серный колчедан.

— Кто же научил-то вас? — удивился Сухомлинов.- Когда Шакирзянов сказал, что у ребят образцы, я думал — просто камней набрали, а тут на тебе: колчедан, лабрадор, топаз!

Саша заметил, что геологу понравился его прозрачный, играющий золотистыми гранями камень. Сухомлинов взвесил его на руке.

— Отличный образчик!-сказал он.- Мы его прямо в Ленинград, в минералогический музей доставим… Ну-ка давайте разберемся, где вы его нашли,- и Аркадий Павлович, сориентировав карту по компасу, засек направление, приложил небольшую линейку, отметив по масштабу место, где был найден топаз.

— Очень интересно,- сказал он.- А это откуда? — В руках у него был отбитый кусок заохренного кварца.