У судьбы другое имя
Шрифт:
– Офис тебе нужен?
– Нужен.
– Очень нужен?
– Очень.
– Что за все надо платить, знаешь?
– Знаю. Сколько?
Зоя потянулась в сумочку за конвертом. Однако Хорек сделал быстрое движение и перехватил ее руку своей на удивление крепкой лапкой. Строго произнес:
– Взяток я не беру.
– Какая взятка, что вы! Просто – маленькая благодарность.
А он, продолжая удерживать ее одной рукой, вдруг вскинул другую. И резким движением надавил девушке на затылок. От неожиданности Зоя присела, нога на высоком каблуке подвернулась, и ее лицо оказалось ровно возле его колен. Хорек же плотоядно улыбнулся. Уверенно-привычным жестом расстегнул брюки, мгновенно приспустил трусы, и взору молодой предпринимательницы открылся его детородный орган – уже набухший, пугающе
– Что вы делаете?! – пискнула она.
А Хорек, продолжая удерживать ее за затылок, строго велел:
– Давай, работай. И старайся, чтоб мне понравилось. А я пока что договорчик твой подпишу.
Смелая подруга Лютик в подобной ситуации, наверное, двинула бы ему ногой в пах. Но Зоиных сил хватило лишь на то, чтоб стряхнуть со своего затылка тяжелую ручищу. Сквозь зубы процедить: «Да пошел ты!» Пулей выскочить из комнаты. Домчаться до своего офиса…
И только когда закрыла входную дверь – заревела. Что за люди кругом! Что за отношения! Ведь Хорьку даже в голову не пришло, что она может возмутиться. Когда к выходу из его кабинета бежала и мимолетно оглянулась, увидела в лице хозяйственника одно сплошное недоумение – с чего девушка от сделки, выгодной во всех отношениях, отказалась? Впрочем, что хозяйственник. Сейчас многие бомбилы, когда симпатичная девушка голосует, деловито интересуются: «Платить как будешь?» И ясно, что речь идет не о рублях/долларах/швейцарских франках, но о форме оплаты. И многие дамы, особенно малолетки, оплату выбирают натуральную.
«К черту проклятый офис! – негодовала Зоя. – Найду другой! Может, пойти директору НИИ пожаловаться? Или… все-таки Илюшке позвонить? У него знакомых полно всяких, и братков – тоже. Пусть Хорьку морду набьют!»
Но только ужасно стыдно будет рассказывать Илье о том, что случилось… Да и он стал в последнее время таким деловитым, жестким. Еще и упрекнет, что не смогла урегулировать ситуацию самостоятельно…
В тот момент Василий в ее комнату и вошел. Как всегда – с открытым лицом, улыбчивый, в руках, с ума сойти, огромный букет. Но увидел ее потерянное, в слезах, с потекшей тушью лицо и сразу помрачнел. Кинулся к девушке:
– Зоя, что случилось?
И она, продолжая всхлипывать, все ему рассказала. Не стесняясь в выражениях и не стыдясь. Будто разговаривала со старшим братом. Надежным, проверенным, родным. Который всегда поможет и подскажет, как из тяжелого положения выйти.
Готова была рыдать на его плече хоть вечность, однако Василий, не дослушав скорбную повесть, мягко ее отстранил. Хмуро произнес:
– Где он сидит?
– Кто? – растерялась Зоя.
– Скотина эта.
– Василий, и думать не смей!
В его глазах полыхнула неприкрытая ярость. Мужчина ледяным тоном повторил:
– Номер его кабинета, быстро!
– Вася, он же ничего мне не сделал…
– Зоя, мы теряем время.
И она сдалась.
Не сделать – и всю жизнь потом жалеть.
Сделать – и ошибиться.
Что выбрать? По какому пути пойти?
Лютик в силу решительного характера выбрала второй. И даже с Андреем не посоветовалась. Просто поставила перед фактом: она подписала контракт с продюсерским центром и с «Рок-волны» уходит. Гордо пообещала другу:
– Скоро звездой стану!
– Лютик, ты неподражаема, – покачал головой Андрей.
– Завидуешь? – хихикнула она.
А тот серьезно ответил:
– Потерять тебя не хочу. Чем тебе на радио плохо?
– Да надоело просто, – пожаловалась девушка. – Песни, шутки: все одно и то же. А тут – перспектива! Полет!
Однако первые недели на новой работе разочаровали.
Дело иметь пришлось не с лощеным продюсером Прутовым, а с одним из его замов, Юриком. Тот носил и в пир, и в мир спортивный костюм, именовался куратором и матерился через слово. Натуральная обезьяна с неполным средним образованием в анамнезе. Тупой, похотливый, цель в жизни единственная: бабки и еще раз бабки.
И звезду из нее, как выяснилось, никто делать не собирался. Лютик полагала, что выступать станет сама, только музыканты на втором плане, а на деле вышло куда менее выигрышно: ее включили в состав дамской группы. То есть славу делить с еще двумя девчонками придется.
Те тоже не подарок оказались. Голоса совсем слабенькие, мозгов ноль, зато гонору – выше крыши.
И название для их группы выбрали сногсшибательное: «Блондинки». Будто специально придумали, чтоб браткам, кружащим подле шоу-бизнеса, на доступность певичек намекнуть. И ничего уже не поделаешь, никак на свою судьбу не повлияешь. В контракте сказано безапелляционно: состав, название, репертуар, график репетиций и выступлений группы определяет исключительно продюсер…
А песни – написаны, ха-ха, эксклюзивно для группы «Блондинки»! – вообще полный мрак.
Лютика особенно одна бесила:
Твои синие глаза! «Не люблю!» —Ты мне сказал!Только я без тебя не могу-уу!Все равно я к тебе убегу-уу!Последние две фразы полагалось подвывать – истошно, будто волк на луну. А ее товарки всегда в этом месте губы облизывали.
Отношения с «подружками» из группы у Лютика, естественно, не сложились. Девчонки – совершенно не ее круга. Явились из дальних уголков родины штурмовать Москву, однако в институты поступить даже и не пытались. Одну Юрик на рынке подобрал (овощами торговала), вторая вообще из начинающих жриц любви. Свою сногсшибательную карьеру («Мы певицы! У нас продюсер собственный, и косметолог, и визажист!») обе воспринимали, словно манну небесную. Приказы Юрика выполняли безропотно. И злились, только когда он им водку перед репетицией пить запрещал.
Представление о красивой жизни тоже было свое, провинциальное. Живут в столице в съемной квартире, а не в общаге – круто! На репетиции возят в «Жигулях» – сногсшибательно! А блестящие и безвкусные наряды, которые бесплатно предоставили для концертов, – вообще высший шик!
Лютику бы сразу сбежать (и плевать на все угрожающие санкции, прописанные в контракте), да гордость удерживала. Планировала чуть ни Пугачевой нового времени стать – и сразу сдаться? Надо хотя бы первого выступления подождать… Тем более что Юрик, пусть хам, лично ее особо не доставал. Орал куда реже, чем на девчонок, и похоть свою с ними же тешил. На репетициях всегда ставил по центру – приезжие блондинки вроде как ее оттеняли. Сольные партии тоже все ей отдал. Девчонки втихомолку шипели, конечно, но на открытый бунт не решались. Боялись штрафных санкций. А может, хватало умишка понять, что Лютик, пусть и тоже не ахти какая певица, все равно даст им сто очков форы. Потому что и голос у нее посильнее, и волосы (у единственной из группы!) натуральные, и, главное, для нее «Блондинки» – вовсе не свет в окошке. В любой момент может повернуться и уйти – обратно на «Рок-волну». И неизвестно еще, кого вместо нее в группу определят. Вдруг совсем уж откровенную стерву?
На репетициях, если не считать вечной матерщины Юрика, девушке, впрочем, нравилось. Много полезного узнала. Например, что вдыхать, когда поешь, не горлом надо, а практически из живота – голос сразу становится куда ярче. И как тональность менять научили. Хореограф (худосочный, голубенький) тоже профессионалом оказался. Всего за пару часов научил двигаться естественно, и как на сцене встать, и куда руки деть.
Науку она усваивала на лету. Как всегда, если новое дело захватывало.
…Первое выступление предстояло – ни много ни мало – в «Птюче». Блондинки-провинциалки говорили о клубе с придыханием, да и москвичку Лютика впечатлило. Бывать не доводилось, только слышала, что «Птюч» – местечко райское. Первый в столице клуб, где систему флаеров внедрили. И первый с настоящим фейсконтролем – чтоб пройти его, золотой цепи и толстого бумажника недостаточно. Бандитов в «Птюч» не пускали, смело запахивали перед их носами бронированную, словно в бункере, дверь. Даже байка ходила: ореховские на свою сходку менеджера клуба вызывали и на полном серьезе выспрашивали, как одеться и выглядеть, чтоб в модное заведение попасть, а тот учил, что нужно излучать позитив, то есть улыбаться, и пистолеты дома оставлять. Потому публика в «Птюче» собиралась продвинутая. Примерно половина народа – иностранцы, плюс художники, писатели, режиссеры.