У восточного порога России. Эскизы корейской политики начала XXI века

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ

Ответственный редактор:

М. Е. Тригубенко – к.э.н., ведущий научный сотрудник Центра российской стратегии в Азии Института экономики РАН.

Рецензенты:

A. В. Воронцов – к.и.н., доцент, заведующий отделом Кореи и Монголии Института востоковедения РАН;

B. Е. Сухинин – доцент МГИМО МИД России, Чрезвычайный и Полномочный Посол.

RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCES INSTITUTE OF ECONOMICS

G. D. Toloraya

THE EASTERN THRESHOLD OF RUSSIA

Sketches of Korean Politics at the Beginning of the XXI century

Monograph

Moscow

Publishing and trading Corporation

2019

Toloraya G. D.

The Eastern Threshold of Russia. Sketches of Korean Politics at the Beginning of the XXI century: Monograph / G. D. Toloraya; preface A. V. Torkunov; responsible editor M. E. Trigubenko. – M.: Publishing and trading Corporation «Dashkov and Co.», 2019. – 425 p.

ISBN 978-5-394-03142-7

The book is based on research materials complied by the eminent expert on East Asia, with experience on the key Korean issues accumulated over four decades. The volume complies the results of studies on the issues of the Korean Peninsula, taking into account his practical experience used in formulating and implementing of a range of Russia's foreign policy initiatives in Northeast Asia. The book contains both valuable factual material, amassed in the course of events, and general analysis of key problems summarizing the various historical periods.

In this book the author also examines the main events and trends of Russian cooperation with both of the Korean states, the DPRK and the ROK. The book also describes economic development and concepts of foreign policy and practice of these two states, their bilateral relations. Special attention is paid to the comprehensive analysis of the unofficial reform and evolution of the socioeconomic structure of the DPRK. In addition, the author gives an outline of international formats for discussing the nuclear issue and missile programs of the Korean peninsula, as well as of multilateral regional cooperation.

Key words: North Korea, South Korea, nuclear and missile problem of Korean peninsula, Inter-Korean North-South relations, Russia’s policy in Korea, Russia’s relations with DPRK and ROK.

На протяжении послевоенных десятилетий Корейский полуостров остается зоной возможного кризиса. Периодические обострения здесь не раз ставили соседний с российскими восточными рубежами регион на порог войны. Редкие затишья (периоды разрядки) с печальной регулярностью сменялись всплесками конфликтов, каждый из которых был чреват эскалацией и даже “срывом в пропасть”. Разрядка 2018 г. – один из многих аналогичных эпизодов корейской истории – к сожалению, до сих пор не привела к прочному миру.

Напомним, что этой “оттепели”, символом которой стала первая в истории встреча северокорейского лидера и американского президента 12 июня 2018 г., предшествовал разогрев застарелой конфронтации (причем без видимых причин) до беспрецедентной за весь послевоенный период отметки. В 2017 г. противостояние между США и КНДР, вернее, даже лично между лидерами двух стран, связанное с их амбициями и психологическими особенностями, довело ситуацию до белого каления и заставило не только несведущих людей, но и политические элиты многих стран начать всерьез опасаться начала большой войны. Разрядка напряженности с начала 2018 г., благодаря инициативам КНДР о проведении встреч на высшем уровне с США и РК, с одной стороны, дала надежду на мирное разрешение конфликта, а с другой – вызвала опасения, что стороны не договорятся, и конфликт вспыхнет с новой силой. Да и в случае достижения договоренностей, как показывает опыт, вероятность их последовательного выполнения обеими сторонами невелика.

Казалось бы, главная причина – это безрассудство северокорейцев, любой ценой пытавшихся обзавестись полноценным ракетно-ядерным оружием и использовать его для шантажа, что интерпретировалось на Западе как стремление к агрессии.

Однако причины кризиса надо искать в том, что корейская война, начатая Ким Ирсеном в 1950 г. как гражданская в целях объединения через “коммунизацию” Южной Кореи, быстро эволюционировала в межсистемный конфликт и, по сути, еще не закончилась в правовом поле.

Несмотря на то, что мировой коммунизм давно уже остался на обочине истории, ни одна из сторон в ходе войны в Корее не добилась желаемого. Однако они надеялись (и надеются до сих пор), что историческая справедливость рано или поздно восторжествует. Именно поэтому КНДР считала себя де-факто в состоянии войны, а США даже не пытались развеять эти опасения.

США и Республика Корея (РК) в принципе исходили до сих пор из исторической предопределенности исчезновения КНДР как государства. КНДР же намерена всеми силами отстоять независимость, не оставляя, быть может, даже мысли о реванше. Этот исторический спор теперь затрагивает сердцевину геополитических интересов, в него вовлечены сильнейшие державы современности. Он не решен и вряд ли может быть решен насильственными методами; лишь путь диалога и компромиссов может привести к позитивным результатам.

Исторические корни российской сопричастности к корейским делам проросли в XIX в., когда были заключены первые двусторонние договоры, и на российской территории появились первые переселенцы из Кореи, искавшие там убежища от японской колонизации. Одна из причин трагической для Российской империи российско-японской войны 1904–1905 гг. – это соперничество за Корею. Революционно-освободительное движение корейского народа также во многом возникло под советским влиянием и частично на российской территории.

Делим мы с США и вину за раскол Кореи после освобождения в 1945 г., и за итоги корейской войны, развязанной Северной Кореей в интересах объединения страны.

В послевоенный период СССР также не выпускал КНДР из своей орбиты, хотя в сфере влияния на Пхеньян у него был конкурент – Китай. США же прочно держали в узде Южную Корею. Обстановка на полуострове во многом соответствовала определению “линии фронта” между социализмом и капитализмом. Сегодня противостояние на полуострове имеет геополитическое измерение.