У всякого народа есть родина, но только у нас - Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен российской государственности. Исследования и документы

Тишков В. А.

В этом ряду публикация 2-й книги документов «ЦК ВКП (б) и национальный вопрос. 1933–1945 (М.: «Росспэн», 2009). Отдельные документы касаются депортации представителей разных национальных меньшинств, и особенно в плане решения территориальных споров. К сожалению, во введении составителями допущены ошибки применительно хронологии переселения народов в 1940-е гг. В частности, отмечается о том, что в 1943 г. депортации подвергались целые народы и в их числе названы балкарцы, греки, ингуши, калмыки, карачаевцы, крымские татары, чеченцы и другие. Подобное утверждение не соответствует истинному положению дел. Вряд ли можно согласиться и с утверждением авторов введения к сборнику о том, что «депортации этнических меньшинств использовались в качестве инструмента подавления потенциального сопротивления режиму» (с. 7). Это далеко не так. Мотивы неоднократно связывались и возрождением после победы сталинского экспансионизма в отношении сопредельных стран, в частности, Турции, Ирана, Японии и других.

Анализ

применения других репрессивных мер воздействия применительно к населению страны показывает, что в связи с изучением перечисленных процессов, связанных с депортацией этнических общностей, включая и период Великой Отечественной войны, ценное значение приобрели для исследователей публикации, приуроченные демографическим изменениями в советском обществе [358] .

Составители сборника документов и материалов «Ссылка калмыков: как это было» (Элиста, 1993) систематизировали документы по проведению операции «Улусы», связанной с выселением калмыков, при этом учтен каждый из улусов республики. Показаны условия проживания на спецпоселении, возвращение спецпереселенцев-калмыков с фронта, расформирование самой государственности калмыцкой общности, приведены сведения о работе калмыков в тылу.

358

Котов В. И. Депортация народов Северного Кавказа: кризисные явления этнодемографической ситуации // Северный Кавказ: выбор пути национального развития. Майкоп: РИПО «Адыгея», 1989. – С. 193–209; Хатюшин В. Урок на века: (о геноциде коллективизации: исторический очерк) // Москва. 1990. – № 3. – С. 154–164; Кожинов В. Жернова насилия: Истинные наши потери 1917 по 1941 годы // Москва. 1994. – № 6. – С. 36–57; Павлюченков С. Социальная хирургия: «Красный террор» // Родина. 1998. – № 3. – С. 75–79; Попов Н. Спецпереселенцы (репрессии 30-х) // Родина. 2000. – № 12. – С.

20–23; Ткаченко А. А. История депортаций народов России // Российский демографический журнал. – № 1 и другие.

Целям более глубокого изучения происходивших социальных процессов в Чечено-Ингушской АССР была подчинена публикация подборки документов, посвященных конкретно депортации в 1940-е гг. чеченцев и ингушей [359] , позволяет показать процесс разработки и проведении операции «Чечевица» по переселению почти полумиллиона чеченцев и ингушей. Приведены многие документы о развитии бадповстанческого движения на территории республики, о расформировании государственности чеченского и ингушского народов – Чечено-Ингушской АССР, решении вопросов адаптации в новых местах проживания, частично представлены сведения об участии чеченцев и ингушей в Великой Отечественной войне, их демобилизации как спецпереселенцев.

359

Репрессированные народы России: чеченцы и ингуши. Документы, факты, комментарии. – М.: «Капь», 1994.

Появилась публикация документов и об этнических общностях Закавказья, подвергшихся репрессивным воздействиям со стороны государства в период войны 1941–1945 гг. Материалы и документы, опубликованные в сборнике «Турки из Месхетии: долгий путь к реабилитации. 1944–1994. (М., 1994), восстанавливают картину депортации этнических общностей с территории Грузии на завершающем этапе Великой Отечественной войны.

В книге содержатся интересные сведения об участниках войны – турках-месхетинцах, которых было призвано в Красную армию более 20 тыс. чел., о роли И. Сталина и Л. Берии, руководителей высших органов государственной власти, партийных организаций Грузии в осуществлении мер по переселению более 100 советских граждан, их расселению в Средней Азии, а также на территории Казахстана.

К созданию источниковой базы проблемы депортации как в период Великой Отечественной войны, так и в послевоенное время этнических общностей Прибалтики имеет отношение упоминавшаяся публикация подборки документов НКВД – НКГБ СССР, МВД – МГБ СССР «Иосиф Сталин – Лаврентию Берии: “Их надо депортировать…”» (М.: Дружба народов, 1992). Были впервые представлены депортированные контингенты населения с территории Прибалтики. Частично документы, касающиеся вопроса депортации народов из Прибалтики, публиковались журналом „Молодая гвардия” под общей рубрикой «Власть сатаны». Депортации народов из Прибалтики составили в общей сумме депортированных более 200 000 человек и растянулись на длительный период.

Издавались также сборники тематических документов по проблеме, а также отдельные их подборки, которые заметно приращивали знания по данной стороне жизни советских народов, сущности сталинской национальной политики, истории межнациональных отношений [360] . Опубликована также незначительная по своему объему

подборка архивных документов, что, конечно же, не решает проблемы в научном плане [361] .

Привлекают внимание документы и материалы, посвященные трудовой занятости спецпереселенцев из Прибалтики. Как правило, это или документы НКВД СССР или местных республиканских, краевых и областных партийных организаций. Эти же материалы – свидетельство, каким образом проводились многие операции по переселению из Прибалтики непосредственно по просьбе правительств и ЦК партий прибалтийских республик. Для республик Прибалтики бывшего Союза ССР и союзного Центра они были сложными, в большей мере строились на приказном принципе. Это объяснялось, прежде всего, поздним вхождением прибалтийского региона в состав союзного государства и проводившимися теми социальными преобразованиями, которые имели место в странах Балтии в конце 1930-х – в 1940-е годы.

360

Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Начало сентября – 31 декабря 1941 г. – Т. 2. – М.: «Русь», 2000; Из Варшавы. Москва тов. Берия. Документы о польском подполье. 1941–1945 гг. – М., Новосибирск, 2001, и другие.

361

См.: И. Сталин – Лаврентию Берии: «Их надо депортировать…». М.: «Дружба народов», 1991; О депортации народов из Прибалтики в 40–50-е годы // Молодая гвардия. – М., 1991. № 4. /Сост. Н. Ф. Бугай.

Старый, уходивший в прошлое, не соответствовавший требованиям нового времени государственный аппарат власти в республиках, как и те, кто поддерживал эту власть, уходя с политической арены, оказывали, ожесточенное сопротивление. Новые партийные и государственные лидеры балтийских республик принимали со своей стороны меры по усилению режима власти, пришедшей на смену старым порядкам, ее удержанию. В связи с этим объяснимо их обращение в союзные органы власти, в частности к И. Сталину, в НКВД – НКГБ, МВД – МГБ с предложениями и просьбами «о наведении порядка в республиках».

В странах Балтии после 1939 г. общество являло собой истинный пример погружения в бифуркационное состояние. Общество, расколотое на тех, кто цеплялся за старый режим, и тех, кто поддерживал новые начинания, тогда казавшиеся прогрессивными, естественно прибегло к поиску выхода из создававшегося положения. Сила оказалась на стороне поддержанной сталинским режимом власти. Ход событий соответствовал развитию ситуации, связанной с включением Прибалтики в состав Союза ССР, пактом Риббентропа-Молотова и с другими акциями, проводимыми в международном плане.

Безусловно, государственная политика не должна проводиться подобными мерами. Однако в этих условиях, вряд ли можно утверждать о геноциде по отношению к народам Прибалтики. Граждане латышской, литовской, эстонской, польской, а заодно с ними и других национальностей (русские, финны, евреи) действительно претерпели лишения и страдания, но это вряд ли можно расценивать как явление геноцида в его классическом понимании. Скорее всего, это было проявление жесткой политики со стороны власть придержавших, базировавшейся на персонифицированном факторе политики. Действия их сопровождались отвержением любого коллективного начала в решении столь сложных вопросов и признанием воли одной личности. В данном случае было избрано принудительное переселение граждан, принадлежавших к разным национальностям, но составлявшим «альтернативную силу, укреплявшемуся режиму власти».

Составной частью источников темы Великой Отечественной войны остаются воспоминания тех, кто подвергался репрессивным воздействиям, свидетелей и непосредственных участников процесса депортации этнических общностей. Безусловно, в них в значительной мере преобладает эмоциональный аспект. Не всегда позиция совпадает с общей линией осуществления антигуманной политики государством в отношении репрессированного. Тем не менее, воспоминания как источник в значительной степени обогащают сведения о развитии самих процессов, депортации, участия подвергшихся репрессиям в Великой Отечественной войне [362] .

362

Котляр Э. Думы о былом (о репрессивной политике 30-х годов в промышленности: главы из книги воспоминаний «Лишенные свободы») // Наука и жизнь. 1989. – № 1. – С. 20–28 См.: Книга памяти ссылки калмыцкого народа. – Т. 1. – Кн. 1-я. – Элиста, 1993; «Нарымская хроника» / Сост. В. Н. Макшеева. / Общ. редак. А. И. Солженицына. – М.: «Русский путь, 1997; Мы из высланных навечно. Воспоминания депортированных калмыков (1943–1957). – Элиста, 2003; Москва-Крым: Историко-публицистический альманах. Специальный выпуск: Крым в Великой Отечественной войне: дневники, воспоминания, исследования. – Вып .5. – М., 2003 900 дней в горах Крыма. Устная история. XX век глазами очевидца. Воспоминания комиссара партизанского отряда А. А. Сермуля. Комментарии, обработка и предисловие А. В. Мальгина. – Симферополь, 2004 и другие.