«У» – значит убийца

Графтон Сью

На углу дома, ближайшего к бассейну, я заметила некоторое оживление – там два детектива разговаривали с электриком. Электрик сопровождал свои объяснения жестами. Я видела, как они все втроем дружно поворачивали головы то к электрическому щитку, то к сараю с оборудованием, где были установлены насос, фильтр и большой нагреватель воды. Электрик направился к дальнему краю бассейна. Он продолжал что-то объяснять. Неожиданно один из детективов, прищурившись, стал вглядываться в голубую гладь бассейна, а потом опустился на четвереньки. Он задал электрику вопрос, затем снял пиджак, закатал рукава рубашки и сунул руку в воду. Потом они подозвали фотографа, которому детектив стал давать инструкции. Фотограф перезарядил камеру и сменил объектив.

Второй

детектив подошел к помощнику коронера, и они начали совещаться. А сам коронер сделал знак санитарам, и те принялись готовить трупы для переноски в машину. Со своего места я заметила среди присутствующих легкое оживление, видимо, появились какие-то новые подробности. Информация так и переходила от одной группы людей к другой. Детектив удалился, а я подошла к помощнику коронера, понимая, что если наберусь терпения, то поезд с новостями, в конце концов, доедет и до моей маленькой станции. Во дворе на столе стоял ящик электрика с инструментами. Теперь он подошел, чтобы забрать его. Помощник коронера в это время заговорил со специалистом по отпечаткам пальцев, у которого пока было совсем мало работы. И тут они начали беседовать втроем, бросая взгляды на бассейн. Я услышала, как электрик произнес слово "обожествлять", и в памяти моментально возник текст, который мы обсуждали с Гектором.

Я тронула электрика за руку, он обернулся и посмотрел на меня.

– Простите, я не хочу вмешиваться, но что вы сказали?

– Я сказал, что вся проблема в "GFI" [13] . Отошел провод, поэтому предохранитель и не сработал. Одна из лампочек в бассейне лопнула, и ток пошел в воду.

– Но я считала, что эта штука называется "GFCI", устройство защитного отключения.

– Это одно и то же. Я говорю как короче, и все понимают, что я имею в виду. – Электрику было чуть за двадцать, аккуратная стрижка – один из тех квалифицированных рабочих, которые несколько сглаживают технические проблемы цивилизованного мира. – Такой каверзы мне еще не приходилось видеть, – заметил он, обращаясь к помощнику коронера. – Такую специальную лампу можно разбить, если только нарочно тыкать палкой сверху. Пусть детективы выяснят, когда бассейн обслуживали последний раз. Но лампу точно кто-то разбил. Так что налицо преступление. Наверняка.

13

В произношении сокращение "GFI" созвучно английскому глаголу "deify" – обожествлять. – Прим. пер.

– А может, это сделал садовник? – предположил специалист по отпечаткам пальцев.

– Что сделал? Случайно такую лампу не разобьешь. Я же говорил детективу, что у нее очень толстое стекло. Так что тут надо потрудиться. Если бы это сделали ночью, когда лампы горят, то кто-нибудь мог бы заметить. А днем, да еще на фоне черного кафеля, тут и ближний-то край бассейна еле виден, не говоря уж о дальнем.

Находившийся во дворе детектив махнул рукой электрику, и тот направился к нему. Оставшиеся со мной помощник коронера и специалист по отпечаткам пальцев принялись обсуждать случай, когда какого-то человека убило током от газонокосилки, потому что его мать, стараясь помочь, воткнула вилку с заземляющим контактом в однофазный удлинитель. А у нулевого провода оказалась пробитой изоляция, в результате чего возник непосредственный контакт между шнуром и металлической ручкой газонокосилки. Помощник коронера рассказывал все с мельчайшими подробностями, сравнивая этот случай с другим, когда ребенок оторвал электрический провод, стоя в ванне, наполненной водой.

Но у меня из головы не вылезала магнитофонная пленка, я думала о фразе: "Она прыгает каждый день в одно и то же время". Что если покушались не на Эссельмана? Может, жертвой вместо него должна была стать Серена. Я поискала взглядом Чини, но нигде его не заметила.

Подойдя к ближайшему из следователей, я спросила:

– Вы не будете возражать, если я поговорю с дочерью мистера Эссельмана. Это займет всего минуту. Я ее подруга.

– Но я не хочу, чтобы вы обсуждали смерть мистера Эссельмана, потому что это моя работа.

– Мы не будем говорить о нем. Здесь дело совсем в другом.

Несколько секунд он внимательно разглядывал меня, потом отвернулся.

– Только побыстрее.

Глава 20

Я прошла через кухню в переднюю часть дома. В вестибюле повернула направо и поднялась по лестнице. Я понятия не имела, где находятся спальни, поэтому пошла по коридору наугад от комнаты к комнате. В конце коридора справа находилась гостиная, а слева спальня. Я увидела Серену. Накрытая легким одеялом, она лежала на кровати с высокими ножками. Спальня, просторная и солнечная, была оклеена бело-желтыми обоями с маленькими розочками. Окно закрывали белые шторы, рамы тоже были белыми.

Серена не выглядела спящей. Когда я постучала по дверному косяку, она повернула голову и посмотрела на меня. Непохоже, чтобы она плакала. Лицо было бледным, но без следов слез, взгляд выражал скорее смирение с судьбой, нежели горе, если, конечно, можно точно различать эти два понятия.

– Они уже закончили? – спросила она.

Я покачала головой.

– Им, наверное, понадобится еще немного времени. Может, хотите, чтобы я позвонила кому-нибудь?

– Нет. Я уже позвонила Роджеру. Он приедет, как только освободится на работе. Вы что-то хотели?

– Мне надо задать вам вопрос, если только вас не смущает мое вторжение.

– Все в порядке. Какой вопрос?

– Вы ежедневно пользуетесь бассейном?

– Нет. Я вообще не люблю плавать. Бассейн был страстью отца. Он построил его около пяти лет назад.

– А кто-нибудь еще плавает в нем? Кто-то из служанок или кухарка?

Серена задумалась на секунду.

– Иногда могут позвонить друзья и попросить разрешения воспользоваться бассейном, но больше никто. А в чем дело?

– Я слышала записанный на пленку разговор, правда, не хотела бы объяснять, каким образом запись попала ко мне. Лорна разговаривала с мужчиной, который употребил фразу: "Она прыгает туда каждый день в одно и тоже время". Я подумала, что это может относиться к бассейну, но теперь это предположение не имеет смысла. Просто я хотела узнать, нет ли в доме "ее", кто "прыгает каждый день в одно и то же время".

Серена с трудом улыбнулась.

– Только собака. Она одна прыгала в бассейн вместе с папой. Вы ее видели в прошлый раз. Они обычно играли, а потом вместе плавали.

Я малость опешила.

– Но я думала, что это кобель. Ведь ее зовут Макс?

– Это уменьшительное от Максины. На самом деле имя у нее гораздо длиннее, потому что она очень породистая.

– Ах, Максина. А как она? Внизу я ее не видела, и подумала, что она, наверное, здесь, с вами.

Серена села на кровати.

– Ох, Господи! Спасибо, что напомнили. Она ведь до сих пор у парикмахера. Я отвезла ее туда прямо с утра. По такому случаю даже владелец парикмахерской явился пораньше. Я должна была забрать ее в одиннадцать, но у меня совершенно все вылетело из головы. Попросите миссис Холлоуэй съездить за ней, или по крайней мере позвонить, чтобы они знали, что случилось. Бедная Макс, бедная девочка. Она умрет без папы. Ведь они были неразлучны.

– Миссис Холлоуэй, это домоправительница? Ее я тоже не видела, но если хотите, я сама могу позвонить.

– Будьте добры. Может быть, Роджер сможет забрать собаку по дороге сюда. Парикмахерская в районе Монтебелло, а телефон записан на календаре в кухне. Извините, что утруждаю вас.

– Ничего страшного. А как вы себя чувствуете?

– Хорошо, все в порядке. Просто хочу побыть немного одна, а потом спущусь вниз. Мне все равно, наверное, придется еще один раз говорить с детективом. Не могу поверить в происходящее. Все как в тумане.